Эпидемическая реальность, окружающая нас и определяющая бытие (да и, в общем-то, сознание уже тоже), во многом меняет жизнь наших сограждан, зачастую – в сторону осложнения. К сожалению, не стало исключением и наследственное право.
Недавно ко мне обратилась женщина, родственник которой заболел коронавирусной инфекцией и был госпитализирован в реанимацию. В больнице он захотел переоформить свое завещание. Понятно, что нотариуса в реанимацию инфекционного отделения в принципе не пустили бы. Именно на этот случай в ст. 1127 ГК РФ среди прочих завещаний, приравненных к нотариальным, предусмотрена возможность удостоверения завещания главными врачами больниц (равно как и других стационарных медучреждений), а также их заместителями по медицинской части и дежурными врачами. Женщина обратилась к главврачу больницы с просьбой удостоверить завещание сразу, как только состояние родственника позволит ему выразить завещательную волю, – и получила категорический отказ – заранее и однозначно.
Спустя два дня ее родственник умер.
Трудно сказать, пришел бы пациент в такое состояние, чтобы выразить свою волю в новом завещании. Однако независимо от обстоятельств обращает на себя внимание категоричность, безапелляционность отказа главврача удостоверить завещание пациента, даже если его состояние нормализуется. Понятно, что при такой позиции главврача его заместитель по медицинской части, а тем более дежурный врач вряд ли согласились бы удостоверить завещание.
Таким образом, налицо грубейшее нарушение прав граждан руководителем лечебного учреждения: в соответствии с нормами ГК он обязан удостоверить завещание, но однозначно и бесповоротно отказался это сделать. И преодолеть этот отказ невозможно.
В эти сложные полтора года пандемии мы нередко узнаем, что тот или иной человек экстренно оказался в больнице. Это может быть обусловлено не только COVID-19, но и любым другим серьезным заболеванием. Естественно, до экстренной госпитализации люди зачастую не успевают сделать важные дела, в том числе юридического характера, и, будучи в стационаре, в условиях опасности для жизни, могут стремиться исправить свою непредусмотрительность, в частности – составить завещание. Что самое важное, закон такую возможность им предоставляет, однако самоуправство главврачей нередко лишает их этого права.
Понятно, что мы, адвокаты и юристы, вряд ли сможем переубедить руководителей лечебных учреждений в плане выполнения требований закона; очевидно, что у них более важная задача – спасать жизни пациентов. Но убежден, что в наших силах рассказывать заинтересованным лицам, оказавшимся в подобной ситуации, о такой предусмотренной законом возможности, как удостоверение завещания в больнице, поскольку многие сограждане о ней не знают. А если будут знать и при необходимости обращаться к главврачам, – причем обращаться настойчиво, – возможно, «количество» таких обращений перейдет в «качество», и руководители лечебных учреждений перестанут нарушать права граждан отказом удостоверять завещания пациентов.
Спасение жизней и здоровья – бесспорно, самое важное. Но даже в сложные времена нельзя допускать нарушения гражданских прав!