3 сентября Минэкономразвития России разместило на федеральном портале проектов нормативно-правовых актов проект изменений в ст. 63 Федерального закона «О связи», регулирующую тайну связи, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений и иных сообщений, передаваемых по сетям электросвязи и почтовой связи (далее – законопроект).
Первый вопрос, возникающий еще до изучения содержания законопроекта, – почему поправки в узкопрофильный федеральный закон, к тому же в столь фундаментальную по смыслу и содержанию норму о тайне связи, разрабатывает Минэкономразвития? Второй (ключевой) вопрос – не нарушают ли планируемые изменения положения ст. 23 Конституции РФ о неприкосновенности права «на тайну переписки, телефонных переговоров ˂…˃ и иных сообщений», ведь ограничение названного права допускается только на основании судебного решения?
На первый взгляд, указанный диссонанс очевиден, но если углубиться в тему, такое положение дел уже не кажется случайным: замена профильного Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ, для которого Закон о связи является основным, на не имеющее отношения к связи Минэкономразвития как раз и выглядит попыткой уйти от проведения параллелей между внесением поправок в ст. 63 Закона о связи и покушением на непреложные положения ст. 23 Конституции РФ – ведь если этим занимается непрофильное ведомство, значит, и цели у такого действия чисто утилитарные.
Собственно, в сопроводительных документах к законопроекту практически так и обосновывается необходимость внесения указанных изменений. Например, как сообщается в пояснительной записке, изменения вносятся на основании и во исполнение вехи 01.01.003.003 федерального проекта «Нормативное регулирование цифровой среды» национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», утвержденного протоколом № 6 президиума Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности 27 декабря 2018 г.
Кроме того, если более тщательно проанализировать содержание законопроекта – с учетом современных тенденций цифровой трансформации, перехода от аналоговой экономики к цифровой, можно сделать неочевидный в первом приближении вывод, что в нем косвенно может идти речь об обороте больших данных, хотя на это прямо и не указано. А вот вопросы сбора, оборота, в том числе продажи, BigData как нового цифрового актива, который может стать той самой «цифровой нефтью», как раз и находятся в ведении Минэкономразвития. Так, по оценкам компании Frost & Sullivan, в 2021 г. объем мирового рынка аналитики BigData составит 67,2 млрд долларов, увеличившись тем самым с 2016 г. более чем в 2,5 раза при ежегодных темпах роста порядка 36%.
Но если абстрагироваться от данных проблем, содержание поправок может показаться достаточно любопытным, и их принятие с высокой вероятностью способно стать переломным моментом, разделяющим практику применения Закона о связи на «до» и «после».
Предлагаемые изменения в абз. 1 и 2 п. 1 ст. 36 носят по большому счету корректирующий характер, служа примером законов «новой формации», разработанных, в первую очередь, для людей, а не для бюрократического аппарата. Думается, что сокращение формулировок, зачастую кочующих из пункта в пункт в рамках одной статьи или даже целого закона, и их замена компактными и ясными аббревиатурами должны войти в привычку законодателей – благодаря этому законы станут не только более читаемыми, но и более понятными гражданам без юридического образования, которые должны разбираться в том, что им следует соблюдать. Так что это новое, крайне важное и несомненно заслуживающее уважения начинание и данную практику следует распространить на весь законотворческий процесс.
С юридической точки зрения хочется обратить внимание на абз. 3, которым планируется дополнить п. 1 ст. 63 Закона о связи. Так, предлагается не считать нарушением права на тайну связи обработку таких данных, как дата и время оказания услуги связи, продолжительность телефонных переговоров, абонентские номера и уникальные коды идентификации абонентов. Из указанного перечня особо интересен как раз «уникальный код идентификации абонента», который может быть как внутренним номером абонента в системе, так и привязкой сим-карты к определенному устройству связи и его IMEI. А это говорит о том, что органы исполнительной власти готовят почву для внедрения в будущем возможности использования телефона и сим-карты как аналога удостоверения личности, при котором обработка таких данных будет попросту необходима.
Также следует особо отметить положение законопроекта о том, что обработка перечисленной информации уполномоченным работником оператора связи не является нарушением тайны связи. Это означает, что законодательным путем фактически будет легализован сбор операторами связи дополнительной информации об абонентах – в частности, информации об их телефонах и IMEI, которая в дальнейшем уже на вполне легальных основаниях может быть использована в том числе в рекламных целях, позволяя рекламодателям в лице операторов связи давать таргетированную рекламу полностью известному и понятному для него потребителю.
В настоящее время такого рода скрытая реклама находится в «серой» зоне. В качестве примера рассмотрим два варианта интеграции человека и рекламы, уже присутствующих на рынке, но если первый из них позволяет идентифицировать клиента, то второй представляет собой именно «партизанский» подход, который как раз и станет легализованным.
Итак, первый способ – реклама по телефону (многим постоянно поступают рекламные обращения в виде как сообщений, так и телефонных звонков). Принятие рассматриваемой поправки полностью легализует такой «поиск» клиентов и звонящим, например, не нужно будет придумывать, каким образом к ним попал номер телефона, – они смело смогут ссылаться на оператора связи.
Второй способ интеграции – это как раз реклама с использованием IMEI телефона, достигшая невероятной эффективности. Так, когда владелец телефона проходит мимо рекламного экрана в торговом или бизнес-центре, специализированное оборудование оперативно выявляет телефон и выясняет его IMEI (это возможно, если на телефоне включены wi-fi или Bluetooth), после чего не без помощи операторов связи (которые идентифицируют IMEI телефона, сим-карту абонента, выдаваемую при предъявлении паспорта) рекламодатели за доли секунды предлагают таргетированную рекламу, основанную на интересах абонента, его поисковых запросах и любой другой имеющейся об абоненте информации. Данный способ взаимодействия также будет легализован после принятия рассматриваемых поправок в Закон о связи.
Еще один вариант возможного использования предлагаемых изменений – совершенствование нормативно-правовой базы в целях исполнения операторами связи так называемого «пакета Яровой», до сих пор реализуемого с большими сложностями. Снятие одного из правовых барьеров для его применения определенно лишним не будет.
Подводя итог, можно отметить, что законопроект отвечает духу времени и задачам цифровой трансформации экономики и при этом легализует ряд практик в бизнесе, которые еще до принятия планируемых поправок уже вовсю внедряются на разных уровнях. Именно для развития экономики, а также для формирования задела на будущее рассматриваемые нововведения выглядят актуальными и обоснованными.
