В первой части выступления Михаил Шварц остановился на развитии института допустимости доказательств и проблемах его применения.
Спикер рассмотрел практику применения ст. 162 ГК РФ, устанавливающую, что несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права ссылаться в подтверждении сделки и ее условий на свидетельские показания.
На примерах из судебной практики (спор о возврате займа и наследственный спор) он пояснил, что свидетель в процессуальном смысле и свидетель в гносеологическом познавательном значении – не одно и то же. В первом случае это лицо, вызванное в судебное заседание для дачи показаний, тогда как свидетель в гносеологическом смысле – это очевидец произошедшего. Исходя из того, что свидетель, который может рассказать о фактах, подтверждающих совершение спорной сделки, при этом сам не являлся ее очевидцем, Михаил Шварц отметил, что в ст. 162 ГК РФ установлен запрет на показания свидетеля-очевидца независимо от того, какое процессуальное положение он занимает.
В качестве примера норм, содержащих правила о допустимости доказательств, спикер также привел п. 11 ст. 12 Закона об ОСАГО, устанавливающий, что результаты самостоятельно организованной потерпевшим независимой технической экспертизы не принимаются для определения страхового возмещения, если потерпевший не предоставил транспортное средство для экспертизы страховщику. Михаил Шварц обратил внимание на толкование данной нормы, данное в Постановлении Пленума ВС РФ от 26 декабря 2017 г. № 58, где указывается, что в случае проведения потерпевшим независимой технической экспертизы и непредоставления им транспортного средства страховой компании для проведения экспертизы при разрешении спора заключение, представленное потерпевшим, может быть признано судом недопустимым доказательством. По словам лектора, позиция высшей судебной инстанции об усмотрении суда в вопросе признания результатов независимой экспертизы вступает в противоречие с императивным характером института допустимости доказательств.
Во второй части своего выступления Михаил Шварц проинформировал о других аспектах судебного доказывания.
В качестве примера, наиболее ярко иллюстрирующего спорные вопросы регистрации недвижимости, он привел дело о споре организации с Российским фондом федерального имущества, у которого она в 1992 г. приобрела недвижимость. Впоследствии директор организации, преобразованной в хозяйственное общество, захватил контроль над ним и одобрил крупную сделку по отчуждению данного недвижимого имущества. Акционеры восстановили корпоративный контроль и привлекли директора к уголовной ответственности, однако к этому моменту недвижимость была отчуждена несколько раз.
Акционеры подали виндикационный иск к последнему в цепочке приобретателей, который являлся добросовестным. Ответчик обратил внимание суда на то, что сделка в 1992 г. между Фондом и организацией противоречила Закону о приватизации, соответственно, являлась ничтожной, следовательно, организация не являлась собственником недвижимости и не имела права подачи иска о ее истребовании. Суд согласился с доводами ответчика. Однако Высший Арбитражный Суд РФ отменил все судебные акты по делу, не опровергая доводов о ничтожности сделки 1992 г. Сославшись на императивную формулировку нормы об оспаривании зарегистрированного права только в судебном порядке, ВАС указал, что ответчику надлежало оспорить действительность сделки с оспариваемым недвижимым имуществом, подав отдельный иск.
Как пояснил Михаил Шварц, в данной ситуации добросовестный приобретатель был не вправе подать такой иск, поскольку не являлся лицом, имевшим материально-правовую заинтересованность в иске и его право не было нарушено сделкой 1992 г. Таким образом, ВАС РФ ввел специальный режим опровержения допустимости такого доказательства, как регистрация недвижимости через подачу иска, что, по словам спикера, является иском в защиту процессуальных интересов и противоречит материальному и процессуальному праву.
В заключительной части выступления Михаил Шварц сообщил о проблеме заявления в судебном процессе о фальсификации доказательств и распределении бремени доказывания данного факта.
Он пояснил, что необходимо разделить две ситуации – заявление о фальсификации, исходящее от стороны или от третьего лица в гносеологическом смысле. Основываясь на положениях процессуального законодательства о том, что каждый обязан доказывать свои утверждения, Михаил Шварц сделал вывод, что бремя доказывания лежит на стороне, представившей в судебное заседание доказательства, а не на стороне, заявившей об их фальсификации.
Касательно вопроса об оплате экспертизы доказательства, в отношении которого было сделано заявление о его фальсификации, лектор пояснил, что в случае, если экспертиза не даст однозначного ответа на вопрос о факте фальсификации, проигравшей является сторона, представившая доказательство суду и не сумевшая защитить его подлинность. При этом, если делается заявление о фальсификации доказательства, составленного третьим лицом, у истца и ответчика равное положение и экспертизу оплачивает сторона, заявившая о фальсификации третьим лицом. В целом, по мнению Михаила Шварца, правила распределения бремени доказывания нуждаются в скорейшем изменении.
Обращаем внимание, что повтор вебинара состоится в эту субботу, 30 июня.
