Такую позицию высказал КС РФ в Определении КС РФ от 20 декабря 2016 г. № 2622-О, отказавшись принять к рассмотрению жалобу гражданки Г.С. Горбуновой на нарушение ее конституционных прав ст. 383 и 1112 ГК РФ.
Рассматривая жалобу, КС РФ установил, что суды общей юрисдикции отказали в удовлетворении исковых требований Г.С. Горбуновой о возмещении вреда, причиненного здоровью ее мужа, умершего вследствие профессионального заболевания, так как посчитали, что истица не является стороной спорного правоотношения, а в состав наследства после его смерти права и обязанности, связанные с причинением вреда жизни и здоровью, не входят.
По мнению заявительницы, оспариваемые законоположения не соответствуют ряду статей Конституции РФ, так как позволяют отказывать нетрудоспособным иждивенцам в выплате единовременного пособия в счет возмещения вреда, причиненного увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, в случае смерти застрахованного лица, тогда как данное пособие, считает заявительница, является гарантированным пособием умершего и, соответственно, должно быть выплачено его наследникам и нетрудоспособным иждивенцам.
КС РФ указал, что поскольку наследники не являются субъектами правоотношений по материальному обеспечению вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина при исполнении трудовых обязанностей, они не вправе требовать предоставления им такого обеспечения. Суд объяснил, что природа и содержание прав наследников носят иной характер: их права производны от прав наследодателя только в части получения предоставленных гражданину в качестве средств к существованию сумм, полагающихся ему к выплате, но не полученных им при жизни. Соответственно, наследники не вправе совершать и действия, направленные на признание за наследодателем права на получение этих сумм в размере, превышающем выплаты, установленные ему при жизни.
Таким образом, сделал вывод суд, оспариваемые положения ст. 1112 ГК РФ, определяющей виды имущества, входящего в состав наследства, и виды прав, обязанностей и нематериальных благ, которые в состав наследства не входят, равно как и ст. 383 того же кодекса, запрещающая переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, сами по себе не могут расцениваться как нарушающие права заявительницы.
