КС истолковал нормы о расходах на обеспечение сохранности предмета залога и его реализацию в банкротстве

В частности, заметил Суд, п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве предполагает, что требования об уплате текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, а также соответствующих пеней удовлетворяются за счет средств, полученных от его использования и реализации, до начала расчетов с залоговым кредитором

Один из экспертов «АГ» полагает, что постановление КС позитивно скажется на правоприменительной практике: оно исключит двоякое толкование п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве. Как считает другая, уточнение, что судам следует исследовать обстоятельства того, приведет ли неполучение залоговым кредитором средств от использования и реализации заложенного имущества к невозможности продолжения им деятельности, не в полной мере согласуется с обоснованно более привилегированным положением залогового кредитора по отношению к иным кредиторам должника. Третья указала, что для залоговых кредиторов, которыми в большинстве являются банки, такое распределение средств невыгодно и это существенно понижает ценность залога как обеспечения.

9 апреля Конституционный Суд вынес Постановление № 16-П/2024 по делу о проверке конституционности п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве. Как указал Суд, данная норма предполагает, что требования об уплате текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, а также соответствующих пеней удовлетворяются за счет средств, полученных от его использования и реализации, до начала расчетов с залоговым кредитором. Если удовлетворение указанных требований до начала расчетов с залоговым кредитором в обстоятельствах конкретного дела фактически приводит к утрате для залогового кредитора экономического смысла залога и при этом не установлено, что именно поведение залогового кредитора создало условия для формирования такого объема налоговой задолженности, арбитражный суд вправе соразмерно распределить средства, полученные от использования или реализации предмета залога, между требованиями об уплате имущественных налогов и требованиями залогового кредитора.

Повод для обращения в КС

Дело Сбербанка

25 апреля 2022 г. Арбитражный суд Курской области в рамках дела № А35-7660/2019 о несостоятельности юридического лица разрешил разногласия, возникшие между конкурсным управляющим должника и залоговым кредитором ПАО «Сбербанк России». Суд определил порядок уплаты текущей задолженности по налогу на имущество, земельному и транспортному налогам, связанным с предметом залога, за счет средств, поступающих от сдачи в аренду предмета залога, до начала расчетов с залоговым кредитором. Апелляция и кассация оставили это решение без изменения.

КС истолковал спорную норму

Конституционный Суд отметил, что п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве является предметом рассмотрения постольку, поскольку на его основании решается вопрос об уплате текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, а также соответствующих пеней за счет средств, полученных от использования, в том числе путем сдачи в аренду, и реализации заложенного имущества, до начала расчетов с залоговым кредитором. При этом в рамках данного дела КС не оценивал законоположение с точки зрения соотношения требований об уплате текущей налоговой задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, и требований иных лиц, которые могут погашаться за счет средств, вырученных от реализации предмета залога.

КС пояснил, что законодатель в рамках своей дискреции закрепил в Законе о банкротстве специальный порядок удовлетворения требований кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, в силу которого предмет залога отдельно учитывается в составе имущества должника и средства, вырученные от его реализации, предназначаются прежде всего для удовлетворения требований залогового кредитора. Так, ст. 134 Закона о банкротстве, регулирующая очередность удовлетворения требований кредиторов за счет конкурсной массы, в абз. 6 п. 4 предусматривает, что требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, удовлетворяются за счет стоимости предмета залога в порядке, установленном его ст. 138. Схожая отсылочная норма содержится в п. 4 его ст. 137, регулирующей порядок удовлетворения требований кредиторов третьей очереди.

Как отметил Суд, в соответствии с п. 1 ст. 138 Закона о банкротстве из средств, вырученных от реализации предмета залога, 70% направляется на погашение требований кредитора по обязательству, обеспеченному залогом имущества должника, но не более чем основная сумма задолженности по обеспеченному залогом обязательству и причитающихся процентов; денежные средства, оставшиеся от суммы, вырученной от реализации предмета залога, вносятся на специальный банковский счет должника: 20% от этой суммы – для погашения требований кредиторов первой и второй очереди в случае недостаточности иного имущества должника для погашения указанных требований; оставшиеся средства – для погашения судебных расходов, расходов по выплате вознаграждения арбитражным управляющим и оплаты услуг лиц, привлеченных арбитражным управляющим в целях обеспечения исполнения возложенных на него обязанностей. В силу же п. 2 той же статьи, если залогом имущества должника обеспечиваются требования конкурсного кредитора по кредитному договору, из средств, вырученных от реализации предмета залога, 80% направляется на погашение требований конкурсного кредитора по кредитному договору, обеспеченному залогом имущества должника, но не более чем основная сумма задолженности по обеспеченному залогом обязательству и причитающихся процентов; оставшиеся средства от суммы, вырученной от реализации предмета залога, вносятся на специальный банковский счет должника: 15% от этой суммы – для погашения требований кредиторов первой и второй очереди в случае недостаточности иного имущества должника в целях погашения указанных требований; оставшиеся средства – для погашения судебных расходов, расходов на выплату вознаграждения арбитражным управляющим и оплаты услуг лиц, привлеченных арбитражным управляющим в целях обеспечения исполнения возложенных на него обязанностей.

Кроме того, добавил Конституционный Суд, Закон о банкротстве, определяя в ст. 181 особенности правового положения кредиторов, требования которых обеспечены залогом имущества должника, устанавливает в п. 4, что должник вправе отчуждать имущество, являющееся предметом залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им или обременять предмет залога правами и притязаниями третьих лиц только с согласия кредитора, чьи требования обеспечены залогом такого имущества, если иное не предусмотрено законом или договором залога и не вытекает из существа залога. КС подчеркнул, что Закон о банкротстве не закрепляет какого-либо специального порядка распределения денежных средств, поступающих в конкурсную массу должника от сдачи в аренду имущества, находящегося в залоге, в период конкурсного производства, что само по себе не отрицает действия по общему правилу абз. 4 п. 2 ст. 334 ГК, в силу которого залогодержатель преимущественно перед другими кредиторами залогодателя вправе получить удовлетворение обеспеченного залогом требования также за счет причитающихся залогодателю или залогодержателю доходов от использования заложенного имущества третьими лицами.

Таким образом, указал Суд, законодатель, предоставляя в рамках банкротства дополнительные гарантии залоговому кредитору удовлетворения его требований за счет средств, вырученных от использования и реализации предмета залога, для сбалансирования этого регулирования предусмотрел возможность направить средства, поступившие от реализации предмета залога, на погашение требований кредиторов первой и второй очереди как нуждающихся в особой защите, а также на погашение требований иных лиц, обеспечивающих реализацию процедур банкротства.

При этом согласно п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве до расходования в соответствии с ее п. 1 и 2 средств, поступивших от реализации предмета залога, за счет этих средств покрываются расходы на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах. Данной нормой, пояснил КС, по сути, введено правило, в силу которого издержки, связанные с предметом залога, должны покрываться за счет средств, поступивших от его реализации, и не подлежат по общему правилу покрытию за счет средств от реализации иного имущества должника, составляющего конкурсную массу, что фактически означало бы их переложение на иных помимо залогового кредитора кредиторов должника. Такой подход, помещающий преимущество на стороне залогового кредитора в определенные рамки, не вступает в противоречие с критериями разумности и справедливости.

Вместе с тем, отметил Суд, бремя содержания предмета залога не ограничивается только расходами на обеспечение его сохранности и реализацию его на торгах. Предмет залога и после начала процедуры банкротства остается объектом обложения имущественными налогами, которые в силу своего экономического основания тесно связаны с самим объектом обложения.

Как заметил КС, Закон о банкротстве не предусмотрел каких-либо специальных правил уплаты имущественных налогов, связанных с предметом залога, после начала процедуры банкротства. В соответствии же с общими правилами, установленными им для требований, удовлетворяемых за счет общей конкурсной массы, уплата налогов предполагается в составе текущих платежей за счет средств, вырученных от реализации имущества, составляющего конкурсную массу, но не за счет средств, вырученных от реализации предмета залога.

В то же время, указал он, статус имущества как заложенного не предопределяет невозможность уплаты связанных с ним имущественных налогов, обязанность по уплате которых возникла после начала процедуры банкротства, за счет средств, полученных от его реализации или использования, с учетом вытекающего из экономического основания таких налогов соотношения их подлежащей ежегодной уплате суммы, с одной стороны, и стоимости имущества – с другой, а равно с учетом того влияния, которое залоговый кредитор может оказывать на характер использования и быстроту реализации залогового имущества и тем самым – на число налоговых периодов, за которые налог подлежит уплате при нахождении имущества в залоге после начала процедуры банкротства. Тем более что залоговый кредитор, принимая в качестве обеспечения исполнения обязательства то или иное имущество, имеет возможность оценить его стоимость и, следовательно, несет связанные с этим риски, в том числе касающиеся ее последующего изменения.

Как указал Суд, до внесения изменений требования об уплате налога на прибыль от реализации имущества, принадлежащего банкроту, подлежат удовлетворению в составе третьей очереди требований кредиторов, включенных в реестр

05 июня 2023 Новости

С учетом этих обстоятельств, указал Суд, к определению очереди уплаты в процессе банкротства имущественных налогов, связанных с предметом залога, не могут быть применены правовые позиции, выраженные в Постановлении КС от 31 мая 2023 г. № 28-П/2023. В нем, проверяя ряд норм, на основании которых для целей исчисления и уплаты налога на прибыль организаций решается вопрос о включении в налоговую базу доходов от реализации на торгах имущества должника-банкрота и в случае такого включения – вопрос об очередности удовлетворения требования об уплате этого налога в системе платежей (выплат), предусмотренных Законом о банкротстве, КС исходил из того, что речь шла об обязательных платежах, которые возникают при реализации всего массива (помимо денежных средств) имущества, составляющего конкурсную массу, т.е. все оставшееся от экономической деятельности находящейся в процессе банкротства организации и объективно предназначенное теперь прежде всего именно для расчетов с кредиторами. Это обстоятельство во многом и предопределило вывод об отсутствии возможности определенно разрешить на основе проверявшихся в том деле положений вопрос об очередности удовлетворения требования об уплате налога на прибыль организации от реализации имущества, составляющего конкурсную массу, в системе платежей, осуществляемых в ходе процедуры банкротства организации.

Поскольку воля законодателя относительно порядка уплаты текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, прямо в положениях Закона о банкротстве не выражена, данный вопрос был разрешен судебной практикой на основе заложенного законодателем в п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве подхода, состоящего в недопустимости переложения на незалоговых кредиторов расходов и издержек, связанных с залоговым имуществом, в его соотношении с правилами удовлетворения текущих требований по уплате налогов, заметил Конституционный Суд.

Так, указал он, ВС в Определении от 8 апреля 2021 г. № 305-ЭС20-20287 по делу № А40-48943/2015 констатировал, что расходы на уплату текущей задолженности по земельному налогу и налогу на имущество в отношении предмета залога при банкротстве залогодателя покрываются за счет выручки от реализации заложенного имущества до начала расчетов с залоговым кредитором. При этом, как отмечено, содержание и смысл данной нормы в совокупности с прочими положениями ст. 134 и 138 Закона о банкротстве, регулирующими очередность удовлетворения требований кредиторов, указывают на то, что в банкротстве за залоговым кредитором безусловно сохраняется его право преимущественного удовлетворения своих требований перед другими кредиторами, однако реализуется оно в несколько усеченном виде по сравнению с внебанкротными процедурами; так, часть средств, вырученных от реализации предмета залога, может направляться на погашение требований незалоговых кредиторов (кредиторов первой и второй очереди); из этих же средств в установленном размере гасятся судебные расходы и расходы на выплаты арбитражным управляющим и привлеченным ими лицам (п. 1 и 2 ст. 138 Закона о банкротстве).

Как подчеркивается в том же определении, приоритет удовлетворения требований залогового кредитора реализован в банкротстве на принципе обособленности процедуры, касающейся судьбы заложенного имущества, что подразумевает погашение за счет ценности этого имущества обязательств перед залоговым кредитором за минусом всевозможных издержек, связанных с этим имуществом; в условиях ограниченных возможностей должника-банкрота по удовлетворению всех предъявленных к нему денежных требований такой подход позволяет в определенной степени соблюсти баланс интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, и реализовать принцип соразмерного удовлетворения требований кредиторов при соблюдении прав залогового кредитора. В итоге указано, что системное и телеологическое толкование п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве приводит к выводу о необходимости применения правового режима, установленного данной нормой, к обязательствам должника по уплате имущественных налогов, начисленных на заложенное имущество за период нахождения должника в банкротных процедурах; противоположный же подход ведет к дисбалансу в объеме прав кредиторов, поскольку имущественная выгода от продажи предмета залога будет предоставляться одному члену названного сообщества – залоговому кредитору, а расходы, непосредственно связанные с этим имуществом (в данном случае текущие обязательства по уплате имущественных налогов), будут погашаться за счет иных активов должника в ущерб интересам незалоговых кредиторов, что несправедливо.

Как отметил КС, данная позиция подтверждена и в ряде иных решений Верховного Суда (определения от 11 апреля 2022 г. № 309-ЭС22-3010 (1, 2) по делу № А50-30739/2016; от 17 октября 2022 г. № 309-ЭС20-3307 (11) по делу № А47-12984/2018 и др.), а потому неопределенность в вопросе о возможности предъявления и удовлетворения требований об уплате текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, за счет средств, полученных от его использования и реализации, до начала расчетов с залоговым кредитором отсутствует.

В Определении ВС от 19 октября 2020 г. № 305-ЭС20-10152 также указано, что залогодержатель по общему правилу имеет приоритет в удовлетворении своих требований за счет экономического приращения, полученного от использования предмета залога собственником, в том числе при передаче им имущества в аренду. Однако, пояснил Конституционный Суд, это не означает, что вся сумма арендной платы, перечисленной должнику, в отношении которого открыто конкурсное производство, направляется на удовлетворение обеспеченного залогового требования; правило п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве, носящее общий характер, подлежит применению и тогда, когда в силу п. 2 ст. 334 ГК залогодержатель обращает свои требования не на саму заложенную вещь, а на доходы от ее аренды, поскольку при ином толковании п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве текущие расходы, возникающие в связи с передачей в аренду заложенного имущества, будут относиться на все гражданско-правовое сообщество кредиторов (удовлетворяться за счет продажи незаложенного имущества, уменьшая тем самым общую конкурсную массу), а выручка от той же аренды – направляться только одному члену названного сообщества – залоговому кредитору, создавая явный дисбаланс в объеме прав залогодержателя и остальных кредиторов.

Таким образом, п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве предполагает удовлетворение требований об уплате имущественных налогов, начисленных на заложенное имущество за период нахождения должника в процедурах банкротства, за счет средств, вырученных от использования и реализации предмета залога, до начала расчетов с залоговым кредитором, что не может рассматриваться как отступление от конституционных предписаний. При этом, указал Суд, хотя объем удовлетворения требований залогового кредитора тем самым объективно уменьшается, подобный подход не выходит за рамки допустимого с точки зрения баланса интересов как применительно к особенностям ситуации банкротства, так и в более широком контексте обеспечения социальной и экономической солидарности.

Вместе с тем, подчеркнул КС, если удовлетворение указанных требований до начала расчетов с залоговым кредитором в обстоятельствах конкретного дела фактически ведет к утрате для него экономического смысла залога и при этом не установлено, что именно поведение залогового кредитора создало условия для формирования такого объема налоговой задолженности, который порождает соответствующие негативные последствия, арбитражный суд вправе соразмерно, с учетом в том числе того, насколько повлияет непоступление соответствующих сумм в региональный и местный бюджеты на выполнение социальных обязательств публичных образований и приведет ли неполучение залоговым кредитором средств от использования и реализации заложенного имущества к невозможности продолжения им деятельности (к банкротству), распределить средства, полученные от использования или реализации предмета залога, между требованиями об уплате имущественных налогов и требованиями залогового кредитора. При этом данные выводы не препятствуют законодателю внести изменения в регулирование и определить порядок погашения текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога.

«Конституционный Суд обращал внимание на то, что по смыслу ст. 57 Конституции налоговое обязательство состоит в обязанности налогоплательщика уплатить налог, установленный законом. Неуплата налога в срок должна быть компенсирована погашением задолженности по налоговому обязательству, полным возмещением ущерба, понесенного государством в результате несвоевременного внесения налога. Поэтому к сумме собственно не внесенного в срок налога (недоимки) законодатель вправе добавить дополнительный платеж – пени как компенсацию потерь казны в результате недополучения налоговых сумм в срок. Обязанность по уплате пеней производна от основного налогового обязательства и является не самостоятельной, а обеспечивающей (акцессорной) обязанностью, способом обеспечения исполнения обязанности по уплате налога (Постановление от 17 декабря 1996 г. № 20-П/1996; определения от 8 февраля 2007 г. № 381-О-П/2007; от 20 октября 2011 г. № 1451-О-О/2011 и др.)», – отмечается в постановлении.

Следовательно, указал КС, не усматривается достаточных оснований для того, чтобы утверждать о необходимости отнесения соответствующих пеней к какой-либо иной категории или очереди платежей, отличной от самих налогов, в связи с несвоевременной уплатой которых пени начисляются. Вместе с тем, разъяснил он, формой соразмерного распределения судом средств, полученных от использования или реализации предмета залога, между требованиями об уплате имущественных налогов и пеней за их несвоевременную уплату и требованиями залогового кредитора в случаях, когда удовлетворение требований об уплате имущественных налогов и пеней до расчетов с залоговым кредитором фактически ведет к утрате для залогового кредитора экономического смысла залога и при этом не установлено, что именно его поведение создало условия для формирования такого объема налоговой задолженности, который порождает соответствующие негативные последствия, может быть невключение в состав указанных требований, предъявляемых и удовлетворяемых до расчета с залоговым кредитором, соответствующих пеней.

Таким образом, Конституционный Суд признал п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве не противоречащим Конституции в той мере, в какой он предполагает, что требования об уплате текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, а также соответствующих пеней удовлетворяются за счет средств, полученных от его использования и реализации, до начала расчетов с залоговым кредитором. Также если удовлетворение указанных требований до начала расчетов с залоговым кредитором в обстоятельствах конкретного дела фактически приводит к утрате для залогового кредитора экономического смысла залога и при этом не установлено, что именно поведение залогового кредитора создало условия для формирования такого объема налоговой задолженности, который порождает соответствующие негативные последствия, арбитражный суд вправе соразмерно распределить средства, полученные от использования или реализации предмета залога, между требованиями об уплате имущественных налогов и требованиями залогового кредитора. Конституционный Суд добавил, что вынесенные решения по делам с участием Сбербанка и ТД «Агроторг» на основании п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве подлежат пересмотру.

Эксперты оценили выводы КС

В комментарии «АГ» юрист АБ г. Сочи «Присяжный поверенный» Екатерина Удовиченко отметила, что ранее Верховным Судом был выработан подход, в соответствии с которым приоритет имеют расходы на уплату текущей задолженности по налогу за счет выручки от реализации заложенного имущества до начала расчетов с залоговым кредитором. Конституционный Суд своим постановлением подчеркнул «исключение» из принципа приоритетности залогового кредитора в отношении распределения денежных средств, полученных от реализации заложенного имущества. До выработки этой позиции суды не всегда приходили к выводу о первоочередности распределения денежных средств в счет уплаты задолженности за неуплату налога и пеней за просрочку его уплаты.

«Ссылаясь на позицию ВС, Конституционный Суд указал, что иной подход к вопросу об очередности распределения средств должника приведет к дисбалансу между правами залогового кредитора и прочих кредиторов. Однако уточнение, что судам следует исследовать обстоятельства того, приведет ли неполучение залоговым кредитором средств от использования и реализации заложенного имущества к невозможности продолжения им деятельности, не в полной мере согласуется с обоснованно более привилегированным положением залогового кредитора по отношению к иным кредиторам должника. Залоговому кредитору дополнительно придется доказывать, что такое распределение фактически приведет к утрате для него экономического смысла залога. При этом доказывание данных обстоятельств может усложнить получение выручки, на которую залоговый кредитор изначально мог рассчитывать», – посчитала Екатерина Удовиченко.

Руководитель адвокатской практики Ulezko.legal Александра Улезко полагает, что Конституционный Суд подтвердил позицию Верховного Суда о распределении средств, полученных от использования заложенного имущества должника, включенную в п. 11 Обзора судебной практики Верховного Суда № 4 (2020) и зафиксированную в деле общества «Электрощит» (Определение ВС № 305-ЭС20-20287 от 8 апреля 2021 г.), в части средств, полученных от продажи такого имущества. То есть, пояснила она, с одной стороны, ничего революционного не произошло, все осталось на своих местах. С другой стороны, иная позиция стала появляться в практике нижестоящих судов из-за постановления Конституционного Суда № 28-П/2023, которым налог на прибыль от реализации имущества компании-банкрота включался в третью очередь реестра, а не удовлетворялся в составе текущих платежей.

Как отметила эксперт, сейчас Конституционный Суд подтвердил, что соответствующей конституционно-правовому смыслу ст. 138 Закона о банкротстве является ранее сформулированная позиция Верховного Суда. Для залоговых кредиторов, которыми в большинстве являются банки, такое распределение средств невыгодно, и это существенно понижает ценность залога как обеспечения. В свою очередь, это может повлиять на процентные ставки по кредитам.

«Недоумение вызывает указание КС на то, что суд может иначе распределить денежные средства между уполномоченным органом и залоговым кредитором, “если удовлетворение указанных требований до начала расчетов с залоговым кредитором в обстоятельствах конкретного дела фактически приводит к утрате для залогового кредитора экономического смысла залога”. В резолютивной части постановления указано, что суды должны при этом учесть, “насколько повлияет непоступление соответствующих сумм в региональный и местный бюджеты на выполнение социальных обязательств соответствующих публичных образований”. Не думаю, что такие вопросы могут и должны рассматриваться в рамках дела о банкротстве», – заключила Александра Улезко.

Адвокат, управляющий партнер Osipov Legal Михаил Осипов посчитал постановление КС полезным: «На практике нередки случаи, когда одну и ту же норму права по-разному толкуют стороны спора и даже суд, притом что положение закона содержит один и тот же текст для всех».

Как заметил адвокат, банкнотное законодательство и практика динамично развиваются, совершенствуются, в том числе в разрезе прав и обязанностей залоговых кредиторов. Это происходит за счет активной позиции сторон спора и арбитражных управляющих, которые, пользуясь своими процессуальными правами, дают толкование тем или иным нормам права. «Постановление КС позитивно скажется на правоприменительной практике – оно исключит двоякое толкование п. 6 ст. 138 Закона о банкротстве», – полагает Михаил Осипов.