Конституционный Суд опубликовал Определение № 833-О от 27 марта по жалобе на нормы ГК и ГПК, регулирующие вопрос возмещения расходов на оплату услуг представителя по делам об административных правонарушениях.
Повод для обращения в КС
Лаура Хамокова обжаловала постановление о признании ее виновной в совершении административного правонарушения. В рассмотрении этой жалобы принимал участие потерпевший по делу об административном правонарушении М. Впоследствии он подал в суд иск о взыскании с Лауры Хамоковой расходов на оплату юридических услуг, понесенных им в связи с участием в рассмотрении ее жалобы. Решением мирового судьи данный иск был частично удовлетворен. При этом, определяя размер возмещения, суд исходил в том числе из презумпции добросовестности и разумности действий М. Данное решение оставлено без изменения судами вышестоящих инстанций.
В жалобе в Конституционный Суд Лаура Хамокова просила признать неконституционными п. 5 ст. 10 «Пределы осуществления гражданских прав», п. 1 ст. 1064 «Общие основания ответственности за причинение вреда» ГК РФ в той мере, в какой они допускают возможность произвольного взыскания с лица, признанного виновным в совершении административного правонарушения, расходов на оплату услуг представителя, понесенных потерпевшим, в полном объеме.
Кроме того, она ставила под сомнение конституционность положений ГПК РФ: ч. 1 ст. 100 «Возмещение расходов на оплату услуг представителя» как позволяющей суду произвольно определять разумные пределы взыскания расходов на оплату услуг представителя; ч. 4 ст. 198 «Содержание решения суда» и ч. 1 ст. 229 «Содержание протокола» в той мере, в какой они не обязывают суд отражать в мотивировочной части принимаемого решения результаты оценки всех исследованных доказательств, а в письменном протоколе судебного заседания – результаты их исследования; п. 1 ч. 2 ст. 390.4 «Порядок подачи кассационных жалобы, представления в судебную коллегию Верховного Суда РФ», поскольку он препятствует кассационному обжалованию определения кассационного суда общей юрисдикции, которым не были изменены или отменены постановления мировых судей и вынесенные по результатам их обжалования определения районных судов, в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ.
Представитель Лауры Хамоковой, адвокат МКА «Град» Азамат Дадов в комментарии «АГ» пояснил, что основная проблема заключалась в отсутствии обоснования и мотивировки размера взыскиваемых сумм и установлении фактических обстоятельств оказания юридической помощи. В письменной форме протокола не были указаны результаты всех произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств, а также результаты их правовой оценки в мотивировочной части судебного решения, что имело принципиальное и существенное значение. Рассмотрение самого гражданского дела в суде первой инстанции состоялось без стороны ответчика, данное обстоятельство наряду с множеством других обстоятельств в порядке конституционного производства не проверялось, уточнил адвокат.
Как отметил Азамат Дадов, в жалобе в КС подчеркивалось, что в законодательном регулировании возмещения судебных расходов должны быть установлены понятные тарифы и правовая норма, согласно которым лицо, причинившее вред, возмещает лицу, которому был причинен вред, расходы на адвоката (представителя) в том размере, который установлен законом. «Действенным правовым инструментом определения разумного размера расходов на оказание юридической помощи адвоката (представителя) могла бы стать установленная ФПА РФ и утвержденная федеральным органом юстиции стоимость представительства адвоката по различным категориям дел, разрешаемых в арбитражных судах и судах общей юрисдикции, для каждого субъекта РФ. Подобное правовое регулирование действует в законодательстве о нотариате», – подчеркнул адвокат.
Кроме того, в жалобе указывалось на недостатки правового регулирования, связанные с неполнотой отражения результатов всех произведенных судебных действий в протоколе судебного заседания, которые могут негативно сказаться на процессуальной прозрачности и в конечном итоге – доверии к судебным решениям. «Полнота протокола судебного заседания и судебного решения является ключевым элементом, гарантирующим беспристрастность и справедливость правосудия. Представляется, что протокол в письменной форме, не содержащий в себе всех результатов произведенных в судебном заседании осмотров и других действий по исследованию доказательств, не отвечает интересам и целям справедливого правосудия. К примеру, ровно такие требования к письменному протоколу судебного заседания содержатся в п. 12 ч. 3 ст. 259 УПК РФ», – отметил Азамат Дадов.
КС не увидел нарушений конституционных прав заявителя
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд напомнил, что п. 5 ст. 10 и п. 1 ст. 1064 ГК закрепляют презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений и общие основания ответственности за причинение вреда. Суд подчеркнул, что, изменяя размер взыскиваемой в возмещение расходов на оплату услуг представителя суммы по сравнению с размером, изначально заявленным стороной ко взысканию, суд не вправе уменьшать его произвольно, тем более если другая сторона не представляет доказательств чрезмерности взыскиваемых с нее расходов (определения КС от 25 апреля 2023 г. № 814-О; от 20 июля 2023 г. № 2122-О; от 27 декабря 2023 г. № 3543-О; от 18 июля 2024 г. № 1820-О и др.).
КС пояснил, что названные нормы не допускают их необоснованного применения при разрешении судами исков о возмещении расходов на оплату услуг представителя по делам об административных правонарушениях и не могут расцениваться как нарушившие конституционные права Лауры Хамоковой. В деле с участием заявителя суды, определяя размер взыскиваемой с нее суммы, опирались не только на презумпцию добросовестности М. и разумности его действий, но и на оценку объема фактически оказанных ему юридических услуг, конкретных обстоятельств дела, его сложности и доказанности несения расходов, уточнил Суд. Как отмечено в определении, оценка вывода судов общей юрисдикции об отсутствии оснований для уменьшения взыскиваемой с заявителя суммы расходов на оплату услуг представителя не входит в полномочия Конституционного Суда.
КС указал, что ч. 4 ст. 198 ГПК, определяющая требования к мотивировочной части судебного решения, возлагает на суд обязанность изложить в ней помимо прочего фактические и иные обстоятельства дела, установленные судом, вытекающие из этих обстоятельств выводы суда и доказательства, на которых основаны эти выводы и доводы в пользу принятого решения, а также мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, и во взаимосвязи с ч. 4 ст. 67 названного Кодекса, которая прямо обязывает суд отразить в решении результаты оценки доказательств, не нарушает конституционных прав Лауры Хамоковой в обозначенном в жалобе аспекте.
Конституционный Суд подчеркнул, что ч. 1 ст. 229 ГПК, устанавливающая требования к содержанию протокола в письменной форме, являющегося дополнительным средством фиксирования данных о ходе судебного заседания, не может быть признана нарушившей в обжалуемом аспекте конституционные права заявителя. Он пояснил, что в деле Лауры Хамоковой применялась предыдущая редакция данной статьи, требовавшая указания в протоколе судебного заседания показаний свидетелей, разъяснений экспертами своих заключений, сведений об оглашении письменных доказательств, данных осмотра вещественных доказательств, прослушивания аудиозаписей, просмотра видеозаписей (п. 9 и 10 ч. 2 ст. 229 ГПК в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 12 июня 2024 г. № 135-ФЗ).
Касательно п. 1 ч. 2 ст. 390.4 ГПК Конституционный Суд отметил: в Постановлении № 2-П/2007 он указал, что федеральный законодатель вправе установить такой порядок проверки законности и обоснованности судебных постановлений, который учитывал бы особенности рассматриваемых мировыми судьями гражданских дел, в частности то обстоятельство, что к их подсудности относятся дела, менее значимые по характеру требований и цене иска, чем гражданские дела, подсудные иным судам первой инстанции. Такая дифференциация отвечает целям обеспечения соразмерности заявленных в суде требований затрачиваемым судебной системой ресурсам (временным, трудовым, материальным) в связи с рассмотрением конкретного дела и не может рассматриваться как недопустимая. С учетом этого названная норма не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителя в указанном ею аспекте, счел Суд.
Применение же судами в конкретном деле ч. 1 ст. 100 ГПК о возмещении расходов на оплату услуг представителя по гражданскому делу, вопреки требованиям ст. 96 и 97 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», представленными материалами не подтверждается, добавил КС.
Комментарий представителя
В комментарии «АГ» Азамат Дадов подчеркнул, что изложенная в определении КС правовая позиция буквально воспроизвела один из доводов рассмотренной жалобы, поэтому в данной части адвокат позитивно оценивает решение. Так, КС указал на обязанность суда отражать в решении результаты оценки всех исследованных доказательств по делу во взаимосвязи с ч. 4 ст. 67 ГПК, даже если доказательство не вписывается в общую архитектуру судебного акта.
Адвокат отметил, что ВС РФ, отменяя судебные акты нижестоящих судов по аналогичным делам, прямо указывает на необходимость установления конкретных фактов и обоснования разумности размера взыскиваемых сумм, приводя в каждом деле различные критерии (определения от 20 ноября 2018 г. № 9-КГ18-16; от 16 февраля 2021 г. № 2-КГ20-10-КЗ; от 19 января 2023 г. № 16-КАД22-20-К4). Важно принимать во внимание вышеприведенную судебную практику и ссылаться на соответствующие выводы, начиная с суда первой инстанции, считает Азамат Дадов.
«Таким образом, сложилась ситуация, при которой обстоятельства дела и доводы заявителя согласовываются с правоприменительной практикой ВС РФ и п. 13 Постановления Пленума ВС РФ № 1 от 21 января 2016 г. “О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела”, в то время как нижестоящие суды заняли противоположную позицию. В данном случае, несмотря на всю простоту и очевидность допущенной ошибки, барьерами к единообразному пониманию и применению правовых норм стали дефицит правового регулирования и упомянутые исключения, связанные с лишением права на судебную защиту в Верховном Суде РФ», – прокомментировал адвокат.
Азамат Дадов обратил внимание, что ранее КС, раскрывая конституционное содержание права на судебную защиту, приходил к выводу, что поскольку в рамках судебной защиты прав и свобод возможно обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные, то отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным правилом эффективного восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, умаляет и ограничивает данное право. «Применение же судами в конкретном деле ч. 1 ст. 100 ГПК не подтверждается в силу того, что суды дословно и текстуально не указали в судебных решениях данное положение Кодекса. Здесь важно понимать, что расходы на оплату труда представителя потерпевшего, участвовавшего в производстве по делу об административном правонарушении в качестве представителя, не отнесены к издержкам по делу об административном правонарушении, предусмотренным ст. 24.7 КоАП РФ. Вместе с тем такие издержки взыскиваются в порядке, предусмотренном ст. 15, ч. 1 ст. 98 и ч. 1 ст.100 ГПК. В заключение отмечу, что нельзя исключать и другой подход правоприменителя к рассматриваемым правоотношениям в рамках иной формы судопроизводства», – подчеркнул он.
Эксперты проанализировали затронутую проблему
Юрист, член исполкома Башкортостанского отделения АЮР Надежда Крылова отметила, что расходы на оплату услуг представителя, участвовавшего в рамках производства по делу об административном правонарушении, по своей сути являются процессуальными издержками. Вместе с тем законодатель не включил их в перечень издержек по делу об административном правонарушении, как следует из содержания положений ст. 24.7 КоАП. «Однако вопрос о возмещении понесенных потерпевшим расходов на оплату труда лица, оказывавшего юридическую помощь, разрешается с учетом положений ГК, поскольку эти расходы с учетом сложившейся практики квалифицируются как вред, причиненный имуществу гражданина», – пояснила она.
Надежда Крылова подчеркнула, что при разрешении споров о взыскании понесенных расходов на оплату услуг представителя суды руководствуются рекомендациями Постановления Пленума ВС № 1. «Ценность постановления в том, что рекомендации направлены на обеспечение единства практики применения судами законодательства, регулирующего порядок возмещения судебных расходов по гражданским, административным делам, экономическим спорам. И это единство практики основано на правовых позициях КС, в том числе в части подходов к возможности изменения размера взыскиваемой суммы. Эта правовая позиция КС изложена в его актах, принятых задолго до даты принятия Постановления Пленума № 1», – указала эксперт.
Она обратила внимание, что возможность произвольного взыскания с лица, признанного виновным в совершении административного правонарушения, расходов на оплату услуг представителя, понесенных потерпевшим, исключается. Надежда Крылова отметила, что критерии определения размера взыскиваемой суммы в возмещение расходов на оплату услуг представителя уже определены судами высших инстанций. К числу таких критериев КС, как следует из его анализируемого определения, относит, в частности, такие: суд не вправе произвольно уменьшать размер взыскиваемой суммы; другая сторона должна представить доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов; оценка объема фактически оказанных юридических услуг, конкретных обстоятельств дела, его сложности; доказанность несения расходов. ВС РФ определил и такой критерий, как взыскание расходов на оплату услуг представителя в разумных пределах, добавила она.
Адвокат Свердловской областной коллегии адвокатов Станислав Лысый отметил, что законодатель установил достаточно широкое усмотрение судов по определению размера заявленных судебных расходов в рамках дела, а также убытков в указанной части. Он полагает, что дискреционные полномочия судов определять самостоятельно, по внутреннему убеждению, размер взыскания судебных расходов, влечет естественное недовольство кого-то из участников дела. При этом сам вопрос определения критериев размера взыскания судебных расходов является злободневной и горячо обсуждаемой темой в юридическом сообществе.
Станислав Лысый считает, что оспаривание ст. 198 и 229 ГПК не имеет фундаментального значения, так как при отсутствии мотивированного вывода суда или ссылок на доказательства, которые положены в основание решения, и при наличии сомнений в законности решения суда вышестоящий суд вправе в силу своих полномочий отменить или изменить обжалуемый судебный акт. Оспаривание же ст. 390.4 ГПК о принятом порядке рассмотрения жалоб в Судебную коллегию ВС РФ заявителем является также актуальной проблемой и «криком души» многих юристов, адвокатов, так как процент принятия к рассмотрению таких жалоб близится к нулю, даже с учетом повышения размера государственных пошлин, полагает адвокат.
«Таким образом, Конституционный Суд РФ довольно сухо мотивировал отказ в рассмотрении жалобы заявителя. Полагаю, что требования жалобы, возможно, затрагивают глубокие проблемы, которые не могут быть решены именно только отдельным судебным актом судебного органа конституционного контроля», – поделился мнением Станислав Лысый.
Старший юрист BIRCH LEGAL Андрей Шубин считает, что КС последовательно подтверждает допустимость взыскания расходов на оплату юридических услуг при условии, что суд должным образом оценивает объем оказанных услуг, их необходимость и разумность затрат. При этом подчеркивается, что презумпция добросовестности и разумности не освобождает суд от анализа конкретных обстоятельств дела, что и имело место в рассматриваемом случае. Эта позиция нацелена на защиту интересов добросовестной стороны, понесшей затраты на судебную защиту своих прав, убежден эксперт.
Андрей Шубин отметил, что определение КС в целом продолжает ранее сложившуюся практику, в том числе изложенную в определениях 2023–2024 гг. Новые принципиальные подходы к трактовке оспариваемых норм в нем не содержатся. Эксперт подчеркнул: Суд лишь еще раз подтвердил конституционность регулирования, акцентировав внимание на уже установленных интерпретациях. «Таким образом, данное определение является звеном в логичном ряду судебных актов, подтверждающих, что наличие санкции по административному правонарушению не исключает возможности гражданско-правовой защиты интересов потерпевшего в части компенсации расходов», – резюмировал Андрей Шубин.
