Конституционный Суд опубликовал Определение № 145-О/2024 по жалобе бывшего руководителя компании-банкрота на нарушение его конституционных прав ст. 42 «Права лиц, не участвовавших в деле, о правах и об обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт», ч. 2 ст. 117 «Восстановление процессуальных сроков» АПК РФ, а также ст. 34 «Лица, участвующие в деле о банкротстве» и ст. 61.15 «Права и обязанности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности» Закона о банкротстве.
В деле о банкротстве хозяйственного общества его бывший руководитель Олег Вигулярный определением арбитражного суда был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Данное определение суда оставлено без изменения судом апелляционной инстанции. Определением суда кассационной инстанции, вынесенным в коллегиальном составе судей, кассационная жалоба Олега Вигулярного на судебные акты о признании требований кредиторов должника обоснованными и включении их в реестр требований кредиторов возвращена в связи с пропуском процессуального срока ее подачи и отказом в удовлетворении ходатайства о его восстановлении по мотиву отсутствия уважительных причин. При этом суд отверг довод заявителя о том, что об обжалуемых судебных актах ему стало известно только с момента вынесения определения арбитражного суда о привлечении его к субсидиарной ответственности. ВС РФ отказал в рассмотрении его кассационной жалобы.
В жалобе в Конституционный Суд Олег Вигулярный указал, что ст. 42, ч. 2 ст. 117 АПК РФ, а также ст. 34 и 61.15 Закона о банкротстве ограничивают возможности обжалования лицом, привлеченным к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, судебных актов, влияющих на размер ответственности этого лица и принятых без его участия. Эти нормы, указал он, допускают произвольное исчисление срока на кассационное обжалование таких актов с момента вынесения арбитражным судом определения о принятии заявления о привлечении данного лица к субсидиарной ответственности, что противоречит нормам законодательства и разъяснениям по вопросам судебной практики, действовавшим на момент рассмотрения спора.
Не найдя оснований для принятия жалобы к рассмотрению, КС пояснил, что ст. 42 АПК, предоставляя лицам, не участвовавшим в деле, о правах и об обязанностях которых арбитражный суд принял судебный акт, право обжаловать этот судебный акт, а также оспорить его в порядке надзора по правилам, установленным данным Кодексом, создает условия для осуществления такими лицами права на судебную защиту. Реализацию данного права обеспечивает и предусмотренная ч. 2 ст. 117 АПК возможность восстановления процессуального срока, пропущенного по причинам, признанным судом уважительными, если не истекли установленные данным Кодексом предельные допустимые сроки для восстановления.
КС отметил, что, конкретизируя приведенные законоположения, ч. 2 ст. 276 АПК устанавливает, что срок подачи кассационной жалобы, пропущенный по причинам, не зависящим от лица, обратившегося с такой жалобой, в том числе в связи с отсутствием у него сведений об обжалуемом судебном акте, по ходатайству указанного лица может быть восстановлен арбитражным судом кассационной инстанции. При этом ходатайство должно быть подано не позднее чем через полгода со дня вступления в законную силу обжалуемого судебного акта или, если ходатайство подано лицом, указанным в ст. 42 АПК, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов обжалуемым судебным актом. Вопрос о восстановлении процессуального срока решается арбитражным судом не произвольно, а на основании установления и оценки фактических обстоятельств, подчеркнул Суд.
В определении указано, что гарантиями процессуальных прав участников судопроизводства, включая лиц, указанных в ст. 42 АПК, выступают обязанность суда мотивировать определение об отказе в восстановлении пропущенного процессуального срока, а также возможность обжаловать это определение. Определяя круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, ст. 34 Закона о банкротстве (в оспариваемой редакции) напрямую не относила к их числу контролирующее должника лицо, которое – с учетом ранее действовавшей редакции ст. 61.15 того же Закона и разъяснений, содержавшихся в п. 14 и 15 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35, – наделялось соответствующими процессуальными правами и обязанностями только применительно к обособленному спору о привлечении к субсидиарной ответственности.
Суд указал, что Постановлением КС от 16 ноября 2021 г. № 49-П ст. 42 АПК и ст. 34 Закона о банкротстве признаны не соответствующими Основному Закону в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им судебной практикой, они не позволяли лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, обжаловать судебный акт, принятый без его участия, о признании обоснованными требований кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику.
С учетом правовых позиций, изложенных в указанном постановлении, федеральный законодатель дополнил ст. 34 Закона о банкротстве положениями, прямо закрепляющими право КДЛ участвовать в деле о банкротстве при рассмотрении вопросов, решение которых может повлиять на привлечение его к ответственности, а также на размер такой ответственности, в том числе обжаловать принятые по данным вопросам судебные акты, пояснил КС. Этой нормой предусмотрено, что такое право возникает у КДЛ с момента вынесения на основании его мотивированного ходатайства арбитражным судом определения о привлечении указанного лица к участию в деле о банкротстве. Суд уточнил, что в силу ст. 61.15 названного Закона в его действующей редакции КДЛ приобретает указанное право также, если в его отношении подано заявление о привлечении к ответственности; подача ходатайства о привлечении к участию в деле о банкротстве в этом случае не требуется. Соответствующие положения введены Федеральным законом от 21 ноября 2022 г. № 452-ФЗ, вступившим в силу 2 декабря 2022 г.
При этом КС подчеркнул, что п. 1 ст. 61.15 Закона о банкротстве, – действуя во взаимосвязи с нормами процессуального права, регулирующими разрешение арбитражным судом вопросов, возникающих в ходе рассмотрения дела, в частности закрепленными в главе 21 АПК, – предполагает возникновение у КДЛ предусмотренных данной нормой процессуальных прав с момента вынесения арбитражным судом определения о принятии к производству заявления о привлечении данного лица к субсидиарной ответственности. «Указанное регулирование направлено на обеспечение полной и своевременной судебной защиты прав контролирующего должника лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, с учетом того что предоставление данному лицу возможности обжаловать имеющий значение для привлечения к ответственности, а также для установления ее размера судебный акт только после возложения такой ответственности на основании судебного акта, вступившего в законную силу, существенно ограничивало бы процессуальные возможности пересмотра последнего»,– изложено в определении.
КС счел, что действующая редакция ст. 34 и 61.15 Закона о банкротстве, вступившая в силу задолго до обращения заявителя с жалобой, не содержит неопределенности, на наличие которой Олег Вигулярный указывает в ней. Применение же названных процессуальных норм в их ранее действовавшей редакции в настоящее время исключается в силу взаимосвязанных положений ч. 4 ст. 3 АПК, устанавливающих правила о действии норм процессуального права во времени, и ст. 2 Закона № 452-ФЗ.
Кроме того, КС принял во внимание, что, как следует из представленных материалов, суд кассационной инстанции, отказывая заявителю в восстановлении процессуального срока на обжалование, пришел к выводу о его более ранней осведомленности об обжалуемых судебных актах, нежели момент, указанный им самим, а также исходил из наличия у заявителя статуса участника должника, отметив, что по общему правилу учредители (участники) должника реализуют свои процессуальные права в деле о банкротстве (в том числе право на обжалование судебных актов об установлении требований кредиторов) через своего представителя, который в ходе конкурсного производства обладает правами лица, участвующего в деле о банкротстве.
Таким образом, Конституционный Суд пришел к выводу, что оспариваемые законоположения в их взаимосвязи и с учетом выводов, изложенных в сохраняющем силу Постановлении № 49-П/2021, не могут расцениваться в качестве нарушающих перечисленные в жалобе конституционные права заявителя в обозначенном в ней аспекте. Суд подчеркнул, что проверка обоснованности выводов судов, в том числе по вопросам о том, когда заявитель узнал или должен был узнать о нарушении его прав и законных интересов обжалуемыми судебными актами, а также о том, был ли пропуск срока на их кассационное обжалование обусловлен уважительными причинами, не относится к компетенции КС.
Комментируя определение КС, юрист АБ г. Сочи «Присяжный поверенный» Артем Соколов отметил, что до вступления в силу изменений в Закон о банкротстве, внесенных Законом № 452-ФЗ, момент возникновения у КДЛ возможности обжалования судебных актов, влияющих на его ответственность по обязательствам должника-банкрота, в законодательстве конкретизирован не был. Указанным законом установлено, что такое лицо вправе обжаловать данные судебные акты с момента вынесения определения о привлечении его к участию в деле или подачи заявления о привлечении его к ответственности. При этом эксперт заметил, что указанным определением КС вновь уточнил, что в случае подачи заявления о привлечении лица к субсидиарной ответственности такой момент возникает с даты вынесения судом определения о его принятии.
Однако, по мнению Артема Соколова, интерес представляет иная позиция: КС справедливо указал, что перенос момента возникновения у привлекаемого к ответственности КДЛ права на обжалование судебных актов в части его ответственности на момент вступления в законную силу судебного акта о привлечении его к ответственности означал бы существенное ограничение последнего в процессуальных правах. Эксперт заметил, что аналогичное правоположение было выражено КС ранее в Определении от 27 декабря 2023 г. № 3503-О.
«Представляется, что перенос момента возникновения права на обжалование таких судебных актов на более поздний срок (вступления в законную силу судебного акта о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности) нивелирует смысл внесенных поправок в Закон о банкротстве. Указанными изменениями КДЛ предоставлена возможность оперативной защиты своих прав путем обжалования влияющих на их ответственность судебных актов с момента их вступления в банкротное дело, не дожидаясь вступления в силу судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности. В данном случае интерес заявителя, в сущности, был направлен на восстановление срока на кассационное обжалование судебных актов, а не оспаривание законоположений о моменте возникновения у КДЛ права на обжалование судебных актов, влияющих на их ответственность по обязательствам должника. При этом судами было установлено, что заявитель ранее знал об обжалуемых судебных актах», – прокомментировал Артем Соколов.
Адвокат, управляющий партнер Osipov Legal Михаил Осипов обратил внимание, что вопрос о привлечении КДЛ к ответственности все еще остается актуальным. В этой части судебная практика продолжает развиваться, а вслед за ней происходит совершенствование законодательства, отметил эксперт. По его мнению, в рассматриваемом деле КС четко и аргументированно обосновал отказ в принятии жалобы гражданина, поскольку с 2022 г. Закон о банкротстве дает возможность КДЛ обладать статусом лица, участвующего в деле о банкротстве (п. 4 ст. 34 Закона о банкротстве), путем подачи соответствующего ходатайства. «Действуя разумно и добросовестно, в каждом случае необходимо самостоятельно определять риск наступления последствий совершения или несовершения лицом процессуальных действий. В таком случае будет возможность защитить свои интересы и не нарушить процессуальные права других лиц», – уверен эксперт.
По мнению партнера АБ «Синум АДВ» Артема Казанцева, вопрос исковой давности в банкротных спорах никогда не утратит своей актуальности ввиду большой длительности как отношений, предшествующих банкротству, так и сроков рассмотрения самих таких споров. В связи с этим всегда понятно желание участников процесса и третьих лиц склонить суд в ту или иную сторону по вопросу сроков давности для предъявления тех или иных заявлений, поделился эксперт.
Вместе с тем Артем Казанцев считает, что в данном деле доводы заявителя жалобы изначально сложно признать состоятельными. «Привлечение к субсидиарной ответственности – это, как правило, вопрос, который не решается в короткие сроки без привлечения к рассмотрению дела контролирующих должника лиц. Утверждение заявителя жалобы о том, что он узнал об искомых судебных актах только после своего привлечения к субсидиарной ответственности, свидетельствует о сильном желании обосновать соответствие своего заявления критериям исковой давности и слабых фактических обстоятельствах, лежащих в основании своевременности такого заявления», – полагает эксперт. Он добавил, что КС справедливо указал на ст. 34, 61.15 Закона о банкротстве, позволяющие КДЛ участвовать в деле с момента подачи заявления о привлечении их к ответственности.
