Как уже сообщала «АГ», Президиум ВС РФ утвердил заключительный Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 5 за 2017 г. В Обзоре среди прочего представлены 12 дел, рассмотренных Судебной коллегией по гражданским делам, и разъяснения по отдельным вопросам, возникающим в судебной практике, из которых эксперты «АГ» выбрали наиболее значимые.
Свое внимание эксперты сосредоточили на двух правовых позициях Судебной коллегии. Так, в п. 8 Обзора представлено дело, о котором ранее писала «АГ»: продавец и покупатель заключили договор купли-продажи жилого дома и земельного участка, переход права собственности был зарегистрирован в Росреестре, но оплата произведена не была. В связи с этим продавец обратился в суд с иском о расторжении договора купли-продажи и возврате недвижимого имущества. Судом первой инстанции исковые требования удовлетворены. В апелляционном порядке решение суда первой инстанции было отменено, по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.
Рассмотрев дело в порядке кассации, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ указала, что из буквального толкования правовой нормы (п. 3 ст. 486 ГК РФ) не следует, что в случае несвоевременной оплаты покупателем переданного в соответствии с договором купли-продажи товара продавец не имеет права требовать расторжения такого договора на основании подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ.
Как отметил адвокат Краснодарской коллегии адвокатов «Юнита» Роман Кабанов, в данном деле примечательны два момента: мотивировка суда апелляционной инстанции и незавершенность правовой позиции Судебной коллегии Верховного Суда. Последняя в качестве существенности нарушения покупателем условия договора фактически предлагала суду апелляционной инстанции использовать неоплату стоимости имущества (цены договора). Суд апелляционной инстанции приводит иную логику: так как в результате длительной неоплаты стоимости имущества (предмета договора) покупателем стоимость этого имущества существенно изменилась (увеличилась), то продавец лишился того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора, а именно продать имущество по более высокой цене.
Роман Кабанов также обратил внимание на квалификацию ВС РФ исключительно полной неоплаты покупателем стоимости имущества (предмета договора) в качестве существенного нарушения, повлекшего такой ущерб, в результате которого продавец лишился того, на что вправе был рассчитывать при заключении договора.
На основе анализа позиции Верховного Суда эксперт задался вопросами: является ли существенным нарушением договора неоплата покупателем стоимости имущества по договору купли-продажи? «Если покупатель уплатил какую-либо часть цены договора (большую или меньшую), то вправе ли продавец, не получивший всей требуемой суммы, требовать расторжения договора? Или ему необходимо обращаться к механизму взыскания неуплаченной цены договора через обращение взыскания на предмет договора, находящийся по правилам ст. 488 ГК РФ в залоге у кредитора (при условии регистрации ипотеки в ЕГРН)? Ответы на эти вопросы в определении Судебной коллегии не содержатся», – отметил Роман Кабанов.
Председатель МКА «Каневский, Чургулия и партнеры» Герман Каневский, также комментируя п. 8 Обзора, обратил внимание на то, что закон не содержит четких критериев оценки для определения существенности нарушения, и при сходных обстоятельствах суды по-разному оценивают факт неоплаты товара. Он пояснил, что имеется достаточно много дел, где суды указывали на возможность взыскания суммы долга при просрочке оплаты и отказывали в расторжении договоров, не признавая неоплату существенным нарушением условий.
В связи с этим, по мнению Германа Каневского, определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ должно положительно повлиять на единообразие практики по данному вопросу. «Подобная практика должна дисциплинировать должников, которые под угрозой утраты предмета договора купли-продажи вынуждены будут производить оплату», – считает адвокат.
Адвокат АП г. Москвы Василий Котлов обратил внимание на п. 13 Обзора, где изложена позиция, согласно которой требования налогового органа о взыскании с наследника гражданина-налогоплательщика задолженности по транспортному налогу подлежат рассмотрению судом в порядке гражданского судопроизводства, поскольку переход данной обязанности к наследникам не является безусловным и требует соблюдения порядка, установленного гражданским законодательством.
По мнению эксперта, данное дело представляет собой яркий пример непропорционального применения процессуального закона, поскольку для разрешения вопроса о возможности взыскании незначительной суммы налога (1800 руб.) были задействованы суды трех инстанций. При этом характерно, что Судебная коллегия Верховного Суда свой вывод о применении норм гражданского процессуального права мотивировала именно содержанием рассматриваемых правоотношений.
Василий Котлов считает, что главной целью ВС РФ в данном деле было дать указание нижестоящим судам принимать заявления вне зависимости от того, подано ли оно в соответствии с нормами КАС РФ или ГПК РФ. Вопрос же о применении конкретной нормы процессуального закона, в том числе о порядке рассмотрения, должен быть разрешен на стадии подготовки к судебному разбирательству.
Адвокат также выразил надежду, что данный пример из практики даст предпосылки для внесения соответствующих изменений в процессуальное законодательство, с тем чтобы конституционное право на доступ к суду не было ограничено сугубо формальными обстоятельствами.
Адвокат АП г. Москвы Михаил Красильников в свою очередь обратил внимание на одно из разъяснений по отдельным вопросам судебной практики, касающееся субсидиарной ответственности контролирующих лиц. В своем ответе на запрос суда ВС РФ указал, что уступка требования о возмещении убытков в порядке субсидиарной ответственности по долгам должника при банкротстве к номинальному директору означает одновременную уступку требования о возмещении убытков в порядке субсидиарной ответственности по долгам должника при банкротстве к фактическому директору, если договором, на основании которого производится уступка, не предусмотрено иное. При этом ВС РФ сделал оговорку, что в такой ситуации приобретатель требования не вправе предъявить его к фактическому директору, если основания для привлечения последнего стали известны цеденту после заключения договора, на основании которого производилась уступка. Требование к фактическому директору в этом случае принадлежит цеденту.
Как отметил Михаил Красильников, таким образом Верховный Суд разъяснил взаимоотношения субъектного состава в данных сделках. По мнению адвоката, данное разъяснение поможет, с одной стороны, выстроить договорную работу между сторонами сделок и соблюсти все процедуры, для того чтобы учесть права и законные интересы всех заинтересованных лиц, с другой стороны – противостоять злоупотреблениям со стороны недобросовестных кредиторов и профессиональных скупщиков долгов.
