9 августа Апелляционная коллегия Верховного Суда РФ отказала в удовлетворении жалобы Telegram на решение ВС, которым тот отказал в признании недействительным Приказа ФСБ России от 19 июля 2016 г. № 432, которым был утвержден Порядок предоставления ведомству информации, необходимой для декодирования электронных сообщений пользователей.
В суде были озвучены основные доводы жалобы. Так, адвокат Международной правозащитной группы «Агора» Рамиль Ахметгалиев, представляющий интересы руководства Telegram, пояснил, что речь идет об интересах не только частной компании, но и граждан. Защитник подчеркнул, что основной довод жалобы сводится к тому, что Порядок не обеспечивает соблюдение баланса публичных и частных интересов.
Кроме того, адвокат привел пример с сейфом: «Оппоненты считают, что информация для декодирования не отнесена к информации ограниченного доступа. Информация в сейфе секретная, а шифр разве нет? Речь идет о том, что пользователь использует законный способ защиты переписки – кодирование. Все требования Конституции, УПК РФ и Закона об ОРД применимы здесь».
Рамиль Ахметгалиев также отметил, что в соответствии с п. 4.1 ст. 10.1 Закона об информации порядок взаимодействия организатора распространения информации с уполномоченными государственными органами устанавливается Правительством РФ, то есть говорится о любом взаимодействии. Указал адвокат и на то, что поправки в Закон об информации вступили в силу 20 июля, в то время как приказ был принят 19 июля.
Говоря о коррупциогенном факторе, представитель Telegram задал вопрос о том, каковы гарантии защиты интересов пользователей: «Ключи передаются по почте, указанной на официальном сайте, и попадают в секретариат. Эти ключи могут быть применены для расшифровки переписки гражданина. Такой подход противоречит закону». Он добавил, что Telegram исходит из того, что обеспечение неприкосновенности частной жизни – это не право компании, а обязанность.
Адвокат подчеркнул, что Порядок фактически не регламентирует указание на законную цель для направления запроса, кроме того, нет гарантий защиты от возможных злоупотреблений и произвола, так как в ФСБ тоже есть сотрудники, которые изменяют присяге и чести. Также адвокат уточнил, что компания не оспаривает п. 3, 5, 6 приказа, так как после решения суда ФСБ данные пункты поправила.
Один из судей задал вопрос, пробовала ли компания выяснить мнение Правительства РФ, которое, по утверждению Telegram, должно было принять нормативный акт. «Нет, не пробовала. Мы исходили из толкования закона, и, по-нашему мнению, федеральный законодатель уполномочил именно Правительство РФ на это. Государственный орган, касаемо вопросов тайны переписки, сам для себя порядок устанавливать не должен», – считает Рамиль Ахметгалиев.
Представитель ФСБ Юлия Костина в свою очередь отметила, что права и свободы граждан могут быть ограничены только федеральными законами и лишь в конституционно значимых целях. При этом информация для декодирования не относится федеральными законами к информации ограниченного доступа и не составляет охраняемой законом тайны переписки и сообщений. «Что касается мнения представителя Telegram о том, что информации для декодирования должна быть предоставлена та же защита, что и тайне переписки, то полагаем, что это все-таки мнение конкретного лица, и это мнение не может быть положено в основу судебного решения», – указала она.
Кроме того, Юлия Костина отметила, что ФСБ запрашивала ключи дешифрования от переписки конкретных пользователей Telegram, поэтому довод о том, что у службы появится возможность раскрыть переписку всех граждан, непонятен. Она добавила, что, помимо этого, один из специалистов по техническим вопросам указал, что ключевой материал без зашифрованных сообщений бесполезен.
Представитель ФСБ пояснила, что приказ не может устанавливать судебный или несудебный способ получения информации. Сведения, составляющие тайну переписки, могут быть получены только в рамках ОРМ и следственных действий, которые проводятся на основании судебного решения, что означает, что сотрудник будет ознакомлен с сообщениями. «Цель же запроса нашей информации – использование уже полученных сведений в ходе ОРМ в дальнейшей оперативно-розыскной деятельности, поэтому потребность в декодировании не предопределяет необходимости получения еще одного самостоятельного судебного решения. Если мы будем следовать логике Telegram, государственный орган, получивший доступ к тайне переписки, вновь столкнувшись с тем, что она в силу своего шифрования не может быть использована, должен будет снова обратиться в суд с теми же аргументами, материалами, по тем же основаниям получить разрешение на те же розыскные мероприятия. Суд должен также повторно рассмотреть уже изученные материалы и ограничить конституционные права граждан. Это абсурдно», – указала Юлия Костина.
По поводу упомянутого коррупциогенного фактора она отметила: решением нижестоящего суда установлено, что отношения по хранению уже переданной информации не являются предметом приказа, при этом отсутствие срока не относится к коррупции. В приказ были внесены изменения, однако, как утверждает Юлия Костина, поправки связаны с усовершенствованием порядка.
Представитель ФСБ также указала, что существуют различные способы передачи ключей, если организатор распространения информации боится, что их может увидеть неуполномоченное лицо. При этом она напомнила, что ключи дешифрования не относятся к информации ограниченного доступа, чтобы беспокоиться о том, что кто-либо их увидит.
Юлия Костина пояснила, что ФСБ имеет право самостоятельно издавать нормативно-правовые акты. Она отметила, что только в п. 4.1 ст. 10.1 Закона об информации упоминается ФСБ, и только в этой части предусмотрено, что порядок должен устанавливаться Правительством РФ, поэтому ведомство было вправе принять приказ.
«В ч. 4.1 ст. 10.1 определена иная обязанность, которую должно устанавливать Правительство РФ. И такое постановление есть. Приказ же издан в целях реализации ч. 4.1 ст. 10.1 Закона об информации», – сказала представитель ФСБ. Кроме того, она указала, что представитель компании оперирует несопоставимыми стадиями нормотворческого процесса, так как сравнивает дату подписания директором приказа с датой вступления в силу федерального закона. Юлия Костина подчеркнула, что приказ вступил в силу 23 августа, и именно с этого момента он начал действовать, в то время как закон вступил в силу 20 июля. Она пояснила, что если служба будет объяснять, с какой целью обращается к организатору распространения информации, то запрос потеряет смысл.
Прокурор в суде указал, что считает решение нижестоящей инстанции законным и обоснованным.
После этого Рамиль Ахметгалиев заметил, что исковое заявление возникло неслучайно. «Когда был получен запрос, выяснилось, что часть абонентов вообще не используют Telegram. В запросе есть ссылка на судебные акты с номерами и датой, однако на сайте суда их нет. Возможно, эта информация секретная, я не исключаю. То есть пользователей нет, а ФСБ говорит: “Нам необходимо. Дайте”. Второе – речь шла о контроле переговоров и переписки по судебным решениям, которые, как указано в запросе, датированы июлем и направлены в будущее. Выяснилось, что часть абонентов Telegram уже в тот момент не пользовались, более того, являлись участниками уголовных дел, содержались в следственных изоляторах, и их гаджеты были изъяты. Эти нелогичности и странности привели к тому, что компания обоснованно засомневалась. На наш взгляд, Порядок должен исключать эти неопределенности и недопонимания», – указал адвокат.
Юлия Костина отметила, что тему содержания запроса в данном случае поднимать неуместно, так как выбранный способ защиты подразумевает признание приказа недействующим. Она указала, что законодательством не предусмотрено обязательное предоставление судебного решения. По поводу баланса публичных и частных интересов представитель ФСБ отметила, что цель получения информации для декодирования сообщений – использование ее в ОРД, направленной на охрану жизни и здоровья, прав и свобод граждан, обеспечение безопасности общества и государства. В прениях Юлия Костина подчеркнула: специалисты ФСБ утверждают, что техническая возможность создать условия для накопления запрашиваемой информации есть.
Заслушав стороны, Апелляционная коллегия Верховного Суда определила отказать Telegram в удовлетворении жалобы.
Отвечая на вопросы СМИ после заседания, Рамиль Ахметгалиев пояснил, что о решении о подачи кассационной жалобы будет известно позднее: «Сначала необходимо получить мотивированное апелляционное определение, изучить его, обсудить с доверителем и определить юридические шаги, которые позволят защищать права Telegram».
«Можно сказать, что российские власти упустили свой шанс выработать и предложить международному сообществу стандарт взаимодействия правоохранительных органов с организаторами распространения информации – дело не только в Telegram, вообще с любыми мессенджерами», – указал адвокат.
Он пояснил, что в данном случае необходимо найти баланс, которого на сегодняшний день нет ни в Европе, ни в Соединенных Штатах Америки. Рамиль Ахметгалиев считает, что рано или поздно этот вопрос должен был встать, и встал он в России, у которой была возможность это использовать.
По его мнению, на главный вопрос оппонент не ответил и не указал, каковы гарантии защиты от злоупотреблений. Он добавил, что дело дошло до ЕСПЧ, который по этому поводу уже высказался.
