Как стало известно «АГ», 26 марта президиум Санкт-Петербургской коллегии адвокатов признал незаконным решение президиума Ленинградской городской коллегии адвокатов о привлечении адвоката Елены Изместьевой к дисциплинарной ответственности, вынесенное в начале декабря 1941 г.
В Президентской библиотеке имени Б.Н. Ельцина находятся воспоминания адвоката Елены Изместьевой, написанные ею в 1969 г., в которых она рассказывает о своем участии в защите в ноябре 1941 г. начальника Варшавского вокзала, обвинявшегося в хищении продуктов в блокадном Ленинграде. Эта история вошла в документальный фильм, над которым сейчас работает управляющий партер АБ «АВЕКС ЮСТ» (г. Москва) Игорь Бушманов (Подробно об этом он рассказал в статье «Легендарная история ленинградского защитника». – Прим. ред.).
Член президиума СПбГКА Андрей Савич давно занимается историей российской и советской адвокатуры, и в свое время он нашел довольно важные документы о работе Ленинградской городской коллегии адвокатов во времена блокады. О человеческом и профессиональном подвиге адвоката Елены Изместьевой Андрей Савич 26 февраля рассказал на заседании Ассоциации юристов Санкт-Петербурга, где он как член президиума СпбГКА выдвинул идею об отмене дисциплинарного взыскания, наложенного на адвоката в 1941 г.
Он рассказал, что в сентябре 1941 г. в блокадном Ленинграде в результате немецких авианалетов сгорели Бадаевские склады с продовольствием. В тушении пожара, в том числе, принимали участие и железнодорожники. Они много сделали для спасения остатков продуктов, но по указанию руководства часть продуктов загрузили в железнодорожный вагон и отогнали его в тупик, а потом эти продукты были розданы железнодорожникам. По данном факту было возбуждено уголовное дело. Перед военным трибуналом предстали начальник вокзала и его подчиненные, их обвиняли в хищении государственного имущества в особо крупном размере, санкция действующего на тот момент закона предусматривала расстрел с конфискацией имущества.
Защитником начальника вокзала в порядке ст. 250 УПК РСФСР 1923 г. (она соответствует нынешней ст. 51 УПК РФ) была назначена адвокат Ленинградской городской коллегии адвокатов Елена Изместьева. Данное уголовное дело слушалось в выездном судебном заседании, непосредственно на вокзале. В своих воспоминаниях адвокат рассказала, что во время рассмотрения дела был авианалет, на вокзале не было бомбоубежища и трибунал оставался на перроне. Председательствующий судья просил стороны быть краткими. Главный вопрос, по которому расходились мнения обвинения и защиты, был в том, получили ли все лица, указанные в списках, продовольствие или это были подставные лица и продукты были похищены обвиняемыми. От этого зависела и квалификация действий – хищение или злоупотребление служебным положением, а самое главное – мера наказания: лишение свободы на срок от двух до пяти лет или расстрел. Все допрошенные трибуналом свидетели подтвердили, что они действительно получали продукты по спискам начальника вокзала.
Вскоре трибунал огласил приговор: обвиняемые были признаны виновными в хищении продуктов во время пожара и приговорены к расстрелу с конфискацией имущества. На подачу кассационной жалобы защитнику отводилось 72 часа. Елена Изместьева подготовила жалобу, в которой указала, почему действия подзащитного неверно квалифицированы по статье о хищении – он лишь превысил служебные полномочия, хотел сохранить кадры железнодорожников и поощрить их за самоотверженную работу по тушению пожара.
Далее адвокат отправилась в трибунал и, просматривая дело, обнаружила, что в протоколе судебного заседания ее фамилия была до неузнаваемости исковеркана. Ни председателя трибунала, ни секретаря, которым она могла указать на ошибку и попросить ее исправить, не было. «Жалобу я подавала от своего имени, краткий срок на ее подачу истекал. Полномочий на дальнейшее ведение дела у меня не было. Я боялась, что жалоба будет считаться неподанной, потому что получалось впечатление, что другой адвокат ее подавал, а не тот, который был указан в протоколе судебного заседания. А речь шла о расстреле», – указано в воспоминаниях.
После долгого колебания, понимая, что от ее действий зависит жизнь не только подзащитного, но и других осужденных, Елена Изместьева исправила в протоколе ее неверно указанную фамилию, о чем поставила в известность сотрудников суда и письменно председателя трибунала, с просьбой сделать оговорку в протоколе. Вышестоящим трибуналом Ленинградского военного округа кассационные жалобы были удовлетворены, приговор всем осужденным изменен – их действия переквалифицированы на злоупотребление служебным полномочием, как и просила защитник; расстрел заменен лишением свободы.
Однако впоследствии в отношении Елены Изместьевой было возбуждено дисциплинарное производство. Президиум ЛГКА разъяснил, что никакие чрезвычайные обстоятельства не могут освободить адвоката от соблюдения установленных законом правил, и за самовольное исправление протокола ей был объявлен строгий выговор с предупреждением.
Спустя 83 года в представлении об отмене дисциплинарного взыскания в отношении Елены Изместьевой Андрей Савич отметил, что президиум ЛГКА в декабре 1941 г. правильно установил фактические обстоятельства, однако дал неправильную правовую оценку этим обстоятельствам. Адвокат подчеркнул, что внесение защитником или любым другим лицом правок в протокол судебного заседания является неправомерным действием. Вместе с тем он указал, что при оценке действий адвоката следовало учесть:
- предпринятые ею попытки внести исправления в протокол судебного заседания иными способами;
- длительность ожидания появления на рабочем месте должностных лиц, которые имели право удостоверить внесение изменений в протокол судебного заседания;
- оставленную ею записку на имя председателя трибунала;
- проявленную председателем трибунала халатность при направлении уголовного дела в трибунал Ленинградского фронта;
- опасность возможного пропуска 72-часового срока подачи кассационной жалобы на приговор о расстреле:
- признание вышестоящей судебной инстанцией обоснованности жалобы адвоката и замену расстрела ее подзащитного лишением свободы.
Также Андрей Савич отметил, что президиум ЛГКА должен был принять во внимание решение трибунала Ленинградского фронта об объявлении строгого выговора за халатность председателю трибунала, рассматривавшему это уголовное дело. Андрей Савич убежден, что Елена Изместьева действовала в обстоятельствах крайней необходимости. Он подчеркнул: при разрешении данного дисциплинарного дела следовало применить общеправовой принцип признания правомерности причинения вреда, если он служит для предотвращения значительно большего вреда. Вред «внесение исправлений, соответствующих действительности, в ошибочные сведения о фамилии защитника в протоколе судебного заседания» должен быть признан правомерным для предотвращения другого вреда – «вынесения неправосудного приговора по уголовному делу», и для спасения жизни человека».
«Полагаю, что адвокат Е.Р. Изместьева при осуществлении защиты начальника вокзала совершила человеческий и профессиональный подвиг, при этом она осознавала, что сама подвергается значительному личном риску – возможному исключению из членов Ленинградской городского коллегии адвокатов и лишению в связи с этим продовольственных карточек в условиях блокады. Сохранение оценки ее действий как содержащих состав дисциплинарного проступка является необоснованным и несправедливым», – отметил в представлении Андрей Савич. Он добавил: тот факт, что с момента наложения дисциплинарного взыскания прошел значительный срок – 83 года, а также то, что Елена Изместьева скончалась, не препятствуют отмене ошибочного решения коллегии.
26 марта, рассмотрев представление Андрея Савича, президиум СПбГКА признал незаконным решение президиума ЛГКА о привлечении адвоката Елены Изместьевой к дисциплинарной ответственности.
В комментарии «АГ» Андрей Савич отметил, что данное решение Санкт-Петербургской городской коллегии вполне можно назвать историческим. «В истории российской и советской адвокатуры не было прецедента, чтобы спустя 83 года какое-либо дисциплинарное взыскание, наложенное на адвоката, было отменено. Прежде всего это акт справедливости по отношению к тому поступку, который совершила Елена Изместьева, и справедливости по отношению к духу петербургской адвокатуры. Я думаю, что это очень важно для всех», – считает он.
Андрей Савич подчеркнул, что решение президиума СПбГКА было направлено в Главное управление Минюста России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, начальник которого Евгений Орловский высоко оценил и поддержал его. Адвокат также добавил, что история Елены Изместьевой нашла отражение в пьесе ленинградского драматурга В.К. Арро «Высшая мера», которая была написана в 1970-е гг. и шла во многих советских театрах.
Президент СПбГКА Евгений Семеняко в комментарии «АГ» отметил, что, по его мнению, Елена Изместьева все сделала для того, чтобы справедливость восторжествовала, ее позиция отвечала очень важному требованию, тому, что иногда формальное следование приказу должно отступить перед реальной справедливостью, которая обязательно включает в себя гуманность и человечность. Он уверен, что в данном случае их коллега правильно определила свою позицию.
«Взвешивая на своих весах, что для нее важнее: инструкция, некое формальное решение или возможность спасти немало человеческих жизней, она в конце концов решила, что человеческая жизнь важнее бумаги. Пусть даже с большим опозданием, но городская коллегия приняла важное решение, потому что семье нашей коллеги, да и всем, кто так или иначе в курсе этой ситуации, очень важно было узнать, что все-таки мы благодарны Елене Изместьевой за ее поступок и отдаем дань уважения ее смелости. То что наша коллега в таких тяжелых условиях выполнила свой профессиональный долг, сегодня может служить примером для многих адвокатов», – прокомментировал Евгений Семеняко.
