Верховный Суд опубликовал Определение № 5-КГ22-50-К2 от 19 июля по делу о восстановлении срока для принятия наследства лицу, которое не знало, что является наследником.
В январе 1998 г. А. Захарова составила нотариально удостоверенное завещание, в соответствии с которым завещала принадлежащую ей квартиру в г. Москве А. Королевой, а в случае ее смерти или непринятия наследства – внучке подруги, Татьяне Елагиной.
10 октября 2016 г. А. Захарова умерла, наследственное дело было открыто нотариусом г. Москвы на основании заявления племенника наследодателя – Александра Закурина.
17 января 2017 г. нотариус направил в адрес Александра Закурина сообщение об открытии наследственного дела с просьбой предоставить документы, подтверждающие родственные отношения с наследодателем. В июле 2019 г. нотариусу стало известно, что А. Королева умерла в 2015 г.
1 августа 2019 г. нотариус направил в адрес Татьяны Елагиной телеграмму о необходимости явиться по вопросу наследства. 16 августа того же года Елагина подала заявление о принятии наследства, однако 23 августа ей было отказано в выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию А. Захаровой в связи с пропуском шестимесячного срока для принятия наследства после смерти наследодателя.
Татьяна Елагина обратилась в суд с иском к Александру Закурину и Департаменту городского имущества г. Москвы и просила восстановить ей срок для принятия наследства и признать принявшей наследство, открывшееся после смерти А. Захаровой. В обоснование заявленных требований истец указала, что не знала и не должна была знать об открытии наследства, поскольку родственными отношениями с наследодателем не связана – та была близкой подругой и коллегой ее бабушки.
Департамент обратился в суд со встречным иском к Татьяне Елагиной и Александру Закурину о признании права собственности г. Москвы на спорную квартиру, мотивировав свои требования тем, что об обстоятельствах, свидетельствующих о наличии оснований для восстановления срока для вступления в наследство, Татьяна Елагина не сообщала. Поскольку лиц, имеющих право на наследственное имущество А. Захаровой по закону или по завещанию, принявших наследство в установленный законом срок, не было, спорная квартира, по мнению департамента, является выморочным имуществом, право собственности на которое подлежит признанию за г. Москвой.
Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 25 августа 2020 г. исковые требования Татьяны Елагиной были удовлетворены, в удовлетворении встречных исковых требований департамента отказано. Суд посчитал, что срок для принятия наследства после смерти наследодателя был пропущен истцом по уважительной причине. При этом суд отметил, что Татьяна Елагина обратилась с иском в течение полугода со дня, когда причины пропуска срока для принятия наследства отпали.
Не согласившись с таким решением, представитель Департамента городского имущества подал апелляционную жалобу, в которой указал, что решение суда вынесено с нарушением норм материального и процессуального права. Апелляционным определением Московского городского суда от 20 октября 2021 г. решение первой инстанции было отменено, а по делу принято новое – об отказе в удовлетворении исковых требований Татьяны Елагиной и удовлетворении встречных требований департамента.
Апелляционная инстанция также указала, что Татьяна Елагина не была лишена возможности поддерживать отношения с наследодателем, интересоваться ее судьбой, состоянием здоровья при должной степени осмотрительности и заботливости; она могла и должна была знать о ее смерти и, соответственно, получить информацию о воле наследодателя в отношении спорного имущества. При этом суд исходил из того, что наследников, принявших наследство после смерти наследодателя, не имеется. Кассация согласилась с выводами апелляции.
В кассационной жалобе в Верховный Суд Татьяна Елагина просила отменить постановления судов апелляционной и кассационной инстанций. Изучив материалы дела, Суд напомнил, что в силу ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию, по наследственному договору и по закону. Наследование по закону имеет место, если оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных Кодексом. Так, завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин, а в случаях, предусмотренных ГК, –включить в завещание иные распоряжения.
ВС разъяснил, что наследство может быть принято в течение 6 месяцев со дня открытия наследства. Согласно абз. 1 п. 1 ст. 1155 ГК по заявлению наследника, пропустившего установленный для принятия наследства срок, суд может восстановить его и признать наследника принявшим наследство. Это происходит в случае, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил срок по другим уважительным причинам, и при условии, что наследник, пропустивший срок, обратился в суд в течение 6 месяцев после того, как причины пропуска указанного срока отпали.
Обращаясь к п. 40 Постановления Пленума от 29 мая 2012 г. № 9, Суд указал, что требования о восстановлении срока принятия наследства и признании наследника принявшим наследство могут быть удовлетворены лишь при доказанности совокупности обстоятельств:
- наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил установленный срок по другим уважительным причинам (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), если они препятствовали принятию наследства в течение всего срока, установленного законом;
- обращение в суд наследника, пропустившего срок принятия наследства, с требованием о его восстановлении последовало в течение 6 месяцев после отпадения причин пропуска этого срока. Указанный срок, установленный для обращения в суд с данным требованием, восстановлению не подлежит, и наследник, пропустивший его, лишается права на восстановление срока принятия наследства.
Судебная коллегия обратила внимание, что обжалуемые судебные постановления указанным требованиям закона не соответствуют. Так, отказывая в удовлетворении исковых требований Татьяны Елагиной, суд апелляционной инстанции ограничился формальным указанием на отсутствие доказательств, свидетельствующих о не зависящих от истца обстоятельствах, препятствовавших получить информацию о жизни наследодателя, своевременно узнать о ее смерти. В связи с этим апелляционный суд пришел к выводу, что доказательств уважительности причин пропуска срока для принятия наследства, а также наличия обстоятельств, препятствовавших реализации наследственных прав в установленный законом срок, истцом не представлено.
ВС также заметил, что обстоятельства, указанные заявителем в качестве обоснования наличия уважительности причин пропуска срока для принятия наследства, правовой оценки со стороны суда апелляционной инстанции не получили. К таким обстоятельствам относится то, что заявитель не знала и не могла знать о том, что является наследником умершей, поскольку не была связана с ней родственными или дружескими отношениями. При этом предусмотренных законом обязательств по содержанию и оказанию помощи наследодателю у нее также не имелось, а о наличии завещания ей стало известно лишь после телеграммы нотариуса, поясняется в определении.
Судебная коллегия посчитала, что выводы суда апелляционной инстанции относительно отсутствия доказательств, свидетельствующих о не зависящих от истца обстоятельствах, препятствовавших получить информацию о жизни наследодателя, своевременно узнать о ее смерти, нельзя признать обоснованными. В определении подчеркивается, что о наличии завещания нотариусу стало известно в январе 2017 г., однако повторные запросы по наследственному делу, в том числе о месте жительства наследников, были направлены только в июле 2019 г. – то есть более чем через два года после первоначальных запросов.
Указанные обстоятельства, добавил ВС, подлежали установлению и оценке в совокупности с другими юридически значимыми обстоятельствами по делу с учетом положений п. 2 ст. 1119 ГК об отсутствии у завещателя обязанности сообщать кому-либо о наличии завещания и его содержании.
Таким образом, Верховный Суд заключил, что апелляционная инстанция формально подошла к рассмотрению спора, не исследовав должным образом представленные в материалах дела доказательства и не установив юридически значимые обстоятельства, которые не вошли в предмет доказывания и, соответственно, не получили правовой оценки. В свою очередь, суд кассационной инстанции допущенные апелляцией нарушения норм права не выявил и не устранил. В связи с этим ВС отменил обжалуемые судебные акты, направив дело на новое апелляционное рассмотрение.
В комментарии «АГ» адвокат АП г. Москвы Светлана Свириденко, представляющая интересы заявителя жалобы, отметила, что, несмотря на то что суд первой инстанции рассматривал дело почти год, он пришел к верному выводу, что Татьяна Елагина не знала и не могла знать о том, что является наследником А. Захаровой.
Адвокат добавила, что, получив телеграмму о необходимости явиться к нотариусу по вопросу наследства А. Захаровой, Татьяна Елагина через 16 дней подала заявление о принятии наследства. Светлана Свириденко пояснила, что доверитель, получив обоснованный отказ в связи с пропуском срока для принятия наследства, обратилась в суд с иском о его восстановлении. «Основанием иска являлись следующие безусловные факты: Татьяна Елагина не являлась родственницей наследодателя, не могла и не должна была знать ни о факте ее смерти, ни о том, что открылось наследство, ни о том, что в отношении нее А. Захаровой составлено завещание, по которому истец является не просто наследником, а подназначенным наследником», – поделилась адвокат.
Она отметила, что, несмотря на данные объективные обстоятельства, суд апелляционной инстанции ошибочно решил, что пропуск срока для принятия наследства связан с тем, что Татьяна Елагина не проявляла заботы о наследодателе и имела возможность получить информацию о состоянии ее здоровья и смерти.
Светлана Свириденко положительно оценила выводы Верховного Суда, указав, что, направляя дело на новое рассмотрение, он верно установил юридически значимые обстоятельства.
Адвокат АП г. Москвы Ирина Язева, комментируя «АГ» выводы, изложенные в определении, подчеркнула, что в данной ситуации истец не могла догадаться об открытии наследства, как и не могла знать о завещании умершей. По мнению адвоката, это логично, поскольку истец не состояла в родственных или дружеских отношениях с наследодателем.
«Не могу сказать, что определение содержит новое толкование норм права, поскольку решение по данному делу зависело лишь от оценки доказательств по делу. Однако, однозначно, оно поможет лицам, пропустившим срок для принятия наследства, правильно сформулировать позицию по делу и до обращения в суд оценить шансы на успех», – заключила Ирина Язева.
Адвокат АБ г. Москвы «Инфралекс» Ирина Зимина полагает, что определение ВС представляет интерес с точки зрения указания нижестоящим судам на необходимость установления юридически значимых обстоятельств по аналогичным делам и исследования представленных сторонами доказательств по делу. Особенностью данного дела является то, что о восстановлении срока для принятия наследства просило лицо, не связанное родственными связями с наследодателем, не имевшее каких-либо обязательств по содержанию и оказанию помощи наследодателю, пояснила адвокат.
По мнению Ирины Зиминой, в силу п. 1 ст. 1155 ГК суды должны были учесть данное обстоятельство при решении вопроса о пропуске срока для принятия наследства по уважительной причине. Также суды не приняли во внимание, что с момента открытия наследственного дела до момента извещения нотариусом истца о том, что она является наследницей по завещанию, прошло больше двух лет, что также является обстоятельством, препятствующим истцу принять наследство в установленный законом срок, подчеркнула адвокат.
