3 октября Верховный Суд вынес Определение № 308-ЭС22-27464 (6) по делу № А63-6153/2019, в котором, в частности, разъяснено, что срок исковой давности не течет на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита, в том числе при изменении истцом избранного им способа защиты права или обстоятельств, на которых он основывает свои требования, а также при увеличении размера исковых требований.
В июне 2013 г. ООО «Коммерческий банк “Развитие”» предоставил ОАО «Научно-производственный концерн “ЭСКОМ”» в кредит 200 млн руб. на три года под 14,5% годовых. Кредитные обязательства заемщика обеспечивались залогом его имущества. Впоследствии долг по кредитному договору был переведен на ООО «ЭСТмедикал» с согласия банка, подписавшего соглашение о переводе долга, согласно которому ранее предоставленный концерном залог сохранял силу и обеспечивал требования банка к новому должнику.
В связи с ненадлежащим исполнением кредитных обязательств суд общей юрисдикции взыскал с «ЭСТмедикал» и иного лица в пользу банка свыше 237 млн руб. задолженности (дело № 2-3188/17). Ввиду неисполнения судебного решения банк в ноябре 2019 г. обратился в арбитражный суд в рамках дела о банкротстве концерна «ЭСКОМ» (№ А63-754/2016) с заявлением о включении этой задолженности в реестр требований кредиторов как основанной на договоре залога. Требование было принято к производству, однако в связи с утверждением мирового соглашения требования банка остались нерассмотренными по существу, производство по ним было прекращено.
Вместе с тем в рамках дела № А63-4455/2018 о банкротстве «ЭСТмедикал» соглашение о переводе долга было признано недействительным на основе п. 2 ст. Закона о банкротстве. Таким образом, были применены последствия его недействительности в виде обязания банка вернуть полученные от нового должника 8 млн руб. в конкурсную массу этого общества. Тогда суд счел, что на момент перевода долга «ЭСТмедикал» обладало признаками недостаточности имущества, фактически плата за принятие чужого долга им не была получена, что причинило вред кредиторам должника. Суд добавил, что исходя из специфики деятельности банка кредитор, проявляя требующуюся по условиям оборота осмотрительность, не мог не знать о наличии кризиса в обществе и об отсутствии у него возможности исполнить новые долговые обязательства.
Ввиду признания соглашения о переводе долга недействительным банк в лице его конкурсного управляющего – «Агентства по страхованию вкладов» в марте 2023 г. подал второе заявление о включении требований, основанных на кредитном договоре, в реестр требований кредиторов концерна «ЭСКОМ». Суд включил требование банка на сумму в 191,7 млн руб. в третью очередь как обеспеченное залогом имущества концерна. В остальной части требования банка были выделены в отдельное производство.
При этом суд отклонил возражения о пропуске банком срока исковой давности со ссылкой на то, что этот срок не тек в период с 8 июня 2017 г. до 17 апреля 2018 г., пока осуществлялась судебная защита нарушенного права в рамках первого дела о банкротстве. Суд также не выявил оснований для понижения очередности удовлетворения требований банка, так как соглашение о переводе долга было признано недействительным в деле о банкротстве «ЭСТмедикал» как сделка, причиняющая вред его кредиторам. Перевод долга, как посчитала первая инстанция, не повлек никаких негативных последствий для кредиторов концерна.
Апелляционный суд частично отменил это решение. Требование на сумму 191,7 млн руб. было включено в реестр с удовлетворением в третью очередь и одновременно признано подлежащим удовлетворению за счет имущества концерна, оставшегося после удовлетворения «реестровых» требований кредиторов. Апелляция отказалась признавать банк залогодержателем и отметила, что соответствующее требование было предъявлено по истечении года, в пределах которого действовал залог, предоставленный третьим лицом без установления срока. Понижая очередность удовлетворения требования банка, эта инстанция указала, что недобросовестность банка была установлена при разрешении обособленного спора о признании недействительным соглашения о переводе долга. В свою очередь окружной суд изменил постановление апелляции, исключив из него указание на включение требования банка в реестр с удовлетворением в третью очередь.
Изучив кассационную жалобу банка, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда напомнила: когда залогодателем является третье лицо, залог, срок действия которого не установлен соглашением сторон, прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного обязательства не предъявит иск к залогодателю. Это специальное основание для прекращения залога, обусловленное истечением годичного срока, действует только в отношении обеспечения, предоставленного третьим лицом, не являющимся стороной обеспеченного обязательства.
В рассматриваемом случае, заметил ВС, заемщиком, обязанным вернуть полученную по кредитному договору сумму и уплатить начисленные на нее проценты, и залогодателем, выдавшим обеспечение, является одно и то же лицо – концерн «ЭСКОМ». Отношения такого залогодателя с кредитором-залогодержателем не охватываются вышеупомянутым правилом о сроке действия залога. Поэтому отклоняются ссылки процессуальных оппонентов банка на соглашение о переводе долга, которое признано недействительным и поэтому не повлекло за собой никаких юридических последствий, за исключением тех, что связаны с его недействительностью.
Более того, указал Суд, правило о прекращении залога не могло быть применено судами и в силу положений о действии гражданского законодательства во времени, закрепленных в п. 2 ст. 4, п. 2 ст. 422 ГК РФ. Если иное не установлено законом, новое регулирование не распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Нормы, расширившие сферу действия правила о сроке поручительства на залог третьего лица, были введены Законом от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую ГК РФ», вступившим в силу с 1 июля 2014 г., который не содержал оговорку об обратной силе этих норм. Рассматриваемая обеспечительная сделка заключена ранее – 21 марта 2014 г. Таким образом, ошибочен вывод апелляции и окружного суда о прекращении залога ввиду истечения годичного срока, установленного п. 6 ст. 367 ГК РФ.
Вопрос о своевременности предъявления банком требования об обращении взыскания на заложенное имущество следовало разрешить исходя из правил об исковой давности, указал ВС. В части, касающейся исковой давности, он поддержал выводы первой инстанции, пояснив, что срок исковой давности не течет на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита, в том числе при изменении истцом избранного им способа защиты права или обстоятельств, на которых он основывает свои требования, а также при увеличении размера исковых требований. Суд первой инстанции правильно не включил в срок исковой давности период, в течение которого осуществлялась защита нарушенного права банка в рамках первого дела о банкротстве концерна, и учел момент подачи заявления о включении требований банка в реестр в рамках этого дела (5 ноября 2019 г.). Выводы суда первой инстанции в этой части не были опровергнуты апелляцией и судом округа.
«Понижая очередность удовлетворения требования банка (применяя к нему ответственность особой природы на основании п. 2 ст. 61.6 Закона о банкротстве), суды апелляционной инстанции и округа не учли, что соглашение о переводе долга направлено на освобождение концерна от исполнения обязательств. Оно не просто не причиняло вред кредиторам концерна, а, наоборот, улучшало их положение, создав условия для уменьшения объема притязаний к имущественной массе прежнего должника. Это соглашение было признано недействительным в рамках дела о банкротстве иной организации – нового должника (общества), принявшего на себя чужой долг без встречного предоставления, в ущерб интересам собственных кредиторов, а не кредиторов концерна», – отмечено в определении.
Следовательно, заметил ВС, в деле о банкротстве концерна «ЭСКОМ» требования банка, чья недобросовестность по отношению к кредиторам концерна не была установлена, подлежали удовлетворению в общем порядке, т.е. в третью очередь. В связи с этим ВС отменил судебные акты апелляции и кассации, оставив в силе определение первой инстанции.
Управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова выделила ряд ключевых моментов в определении ВС РФ. «Во-первых, речь идет о последовательном применении положений ст. 4 и 422 ГК РФ и разъяснений п. 15 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2022), касающихся действия во времени норм п. 1 ст. 335 и ст. 367 ГК РФ в редакции Закона от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ, распространившего действие норм ГК РФ о поручительстве, в том числе основания прекращения, на залог третьего лица. ВС на примере конкретного спора показал, что вопрос о применении норм о поручительстве к залогу третьего лица должен решаться исключительно в зависимости от даты заключения соответствующего договора залога – до или после 1 июля 2014 г., т.е. момента вступления в силу изменений в ГК РФ, внесенных Законом № 367-ФЗ. Поэтому, даже если принудительное обращение взыскания на предмет залога имело место после этой даты при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 367 ГК РФ как основания для прекращения залога, вопрос о своевременности предъявления требования об обращении взыскания на заложенное имущество подлежал разрешению исходя из общих правил об исковой давности», − пояснила она.
По словам эксперта, ВС далеко не всегда занимал такую последовательную позицию относительно действия во времени норм ГК РФ о залоге, введенных в действие Законом № 367-ФЗ, исходя из даты заключения договора залога. Применительно к основанию для прекращения залога, предусмотренному подп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ, дата начала действия нового основания для прекращения залога определяется не исходя из даты заключения договора залога, а исходя из даты заключения сделки по отчуждению предмета залога без согласия залогодержателя, т.е. новое основание для прекращения залога распространено на договоры залога, заключенные до 1 июля 2014 г. (Вопрос 4 Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2015)).
«Во-вторых, важными также представляются выводы ВС относительно применения последствий недействительности подозрительной сделки применительно к кредитору при признании недействительным соглашения о переводе долга или иной сделки, где кредитор не принимает непосредственного участия как сторона, однако такая сделка влечет для него правовые последствия. Понижение очередности восстановленного требования на основании этой нормы является особым видом ответственности, применяемой к кредитору в связи с совершением им неправомерных виновных действий по заключению сделки, приведшей к нарушению прав иных кредиторов должника. Если не установлена недобросовестность кредитора, то отсутствуют основания для субординации его первоначального требования, которое было предметом сделки перевода долга. Также необходимо исходить из того, чьи интересы нарушила сделка, и, соответственно, применять особые последствия недействительности сделки в процедуре банкротства того должника, интересы которого, а также его кредиторов нарушила оспоренная сделка», − полагает Юлия Иванова.
Юрист Orchards Всеволод Назаренко отметил, что в этом деле ВС обратил внимание на три ключевых момента. «Правило о прекращении залога, предусмотренное п. 6 ст. 367 ГК, направлено на защиту имущественных интересов не самого должника, а независимых участников оборота и, следовательно, может быть применено исключительно в отношении обеспечения, предоставленного третьим лицом, не являющимся стороной обеспеченного обязательства. При разрешении ретроспективных споров ключевое значение имеет установление законоположений, действовавших на момент возникновения правоотношений. В рассматриваемом случае суды апелляционной и кассационной инстанций не обратили внимания на то, что правило о прекращении залога в связи с истечением годичного срока было введено в ГК РФ значительно позже даты заключения договора. Не любая оспоренная с кредитором сделка лишает его возможности претендовать на включение в третью очередь реестра. В частности, если, как в рассматриваемом случае, недобросовестность кредитора по отношению к должнику и конкурсной массе не доказана – основания для искусственного понижения в очередности отсутствуют», − пояснил он.
