Верховный Суд опубликовал Определение № 305-ЭС18-25276 (5) по делу № А40-38421/2013, в котором призвал суды изучать положения оспариваемого договора в системном их толковании.
Исполнение инвестконтракта через суд
Для реализации инвестиционного проекта по реконструкции части жилого квартала администрация г. Рязани и ОАО «Строительно-промышленная компания «Мосэнергострой» 6 апреля 2005 г. заключили инвестиционный контракт, по условиям которого общество в том числе обязалось в качестве компенсации за снос муниципальных помещений передать в собственность администрации нежилое помещение.
Для исполнения инвестиционного контракта и строительства между Управлением государственного имущества и земельных ресурсов администрации и обществом был заключен договор аренды земельного участка. В 2011 г., после ввода построенного объекта в эксплуатацию, договор аренды был расторгнут на основании соглашения сторон.
4 июля 2017 г. определением Арбитражного суда г. Москвы было возбуждено дело о банкротстве «Мосэнергостроя». В связи с тем что общество не передало администрации помещение, публичный орган обратился в суд с соответствующим иском. Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Рязанской области от 9 сентября 2015 г. по делу № А54-3397/2014 иск администрации удовлетворен, на общество возложена обязанность передать муниципальному образованию в собственность нежилое помещение.
На основании судебного решения администрация издала постановление о принятии нежилого помещения в муниципальную собственность, после чего общество и публичный орган подписали договор, поименованный договором о безвозмездной передаче имущества. Право собственности муниципального образования на нежилое помещение зарегистрировано в государственном реестре 16 декабря 2016 г.
Попытка оспорить передачу помещения
15 ноября 2018 г. «Мосэнергострой» был признано банкротом, в отношении него было открыто конкурсное производство. В ходе этой процедуры конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о признании договора о безвозмездной передаче недействительным и о применении последствий его недействительности на основании п. 1 ст. 61.2, п. 1 и 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве, а также ст. 10 и 168 ГК.
Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, суд первой инстанции исходил из того, что договор был заключен обществом и администрацией во исполнение вступившего в законную силу судебного акта.
Апелляция посчитала, что заявитель доказал всю совокупность обстоятельств, необходимых для признания договора недействительным как сделки, повлекшей оказание предпочтения администрации по отношению к другим кредиторам общества (ст. 61.3 Закона о банкротстве). Кроме того, сославшись на безвозмездный характер упомянутого договора для общества, суд признал доказанным наличие оснований для удовлетворения заявления и по п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве (ввиду явной неравноценности исполнения со стороны администрации). В связи с этим апелляция отменила определение первой инстанции и удовлетворила заявление управляющего.
Окружной суд согласился с тем, что конкурсный управляющий доказал наличие оснований для признания спорного договора недействительным как сделки, повлекшей за собой оказание предпочтения одному из кредиторов. В связи с этим администрация обратилась в Верховный Суд.
ВС указал на ошибки нижестоящих инстанций
Изучив материалы дела, ВС отметил, что п. 3 ст. 3 Закона об инвестиционной деятельности в России, осуществляемой в форме капитальных вложений (в редакции Закона о внесении изменений в ст. 2 и 3 Закона о введении в действие Земельного кодекса и отдельные законодательные акты РФ (Закон № 427-ФЗ)), предусмотрено, что объект инвестиционной деятельности, строительство которого осуществляется с привлечением внебюджетных источников финансирования на земельном участке, находящемся в государственной или муниципальной собственности, по договору, заключенному до 1 января 2011 г. и предусматривающему распределение площади соответствующего объекта инвестиционной деятельности между сторонами договора, признается долевой собственностью сторон до момента государственной регистрации права собственности с учетом распределения долей, предусмотренного данным договором. Государственная регистрация права долевой собственности на эти незавершенные объекты инвестиционной деятельности не требуется. В соответствии со ст. 7 Закона № 427-ФЗ указанные правила, заметил ВС, распространяются на ранее заключенные договоры, обязательства сторон по которым не исполнены на день вступления в силу этого закона.
Верховный Суд указал, что в рассматриваемом случае инвестиционный контракт заключен до 1 января 2011 г., а его стороной является публично-правовое образование. Строительство осуществлялось на земельном участке, находящемся в публичной собственности. По состоянию на 1 февраля 2012 г. общество не исполнило принятое по инвестиционному контракту обязательство по передаче нежилого помещения муниципальному образованию.
С учетом изложенного, по смыслу п. 3 ст. 3 Закона об инвестиционной деятельности, устанавливающего специальное регулирование инвестиционных отношений с участием публично-правовых образований, возведенный до возбуждения дела о банкротстве общества объект в силу закона находился в долевой собственности общества и муниципального образования, данный объект не мог войти в конкурсную массу должника, не являющегося его единоличным собственником (ст. 131 Закона о банкротстве), и поэтому у публично-правового образования, несмотря на применение к обществу процедур банкротства, сохранилось право на получение в собственность причитающегося по условиям контракта, посчитал ВС.
Суд заметил, что доказательств получения муниципальным образованием как сособственником большего по сравнению с тем, на что оно могло претендовать в соответствии с положениями инвестиционного контракта, в материалах дела не имеется. Сам инвестиционный контракт не признан недействительным как подозрительная сделка (ст. 61.2 Закона о банкротстве) и не оспаривался в рамках настоящего спора.
Верховный Суд сослался на абз. 4 п. 43 Постановления Пленума ВС от 25 декабря 2018 г. № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора», согласно которому значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом; условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование).
«Признав сделку по передаче помещений в собственность муниципального образования безвозмездной, суд апелляционной инстанции эти разъяснения не учел, ограничившись лишь воспроизведением наименования документа, по которому имущество передавалось в собственность муниципалитета. Тогда как компенсационный характер состоявшегося прекращения долевой собственности (в счет снесенных при исполнении контракта муниципальных помещений) прямо закреплен в инвестиционном контракте и не был опровергнут обществом», – подчеркивается в определении.
Верховный Суд указал, что раздел имущества, находящегося в долевой собственности, не мог быть оспорен по правилам ст. 61.3 Закона о банкротстве, поскольку отсутствовал такой квалифицирующий признак, как оказание администрации предпочтения перед другими кредиторами. Подозрительный характер этого раздела (ст. 61.2 Закона о банкротстве), равно как и недобросовестность администрации (ст. 10 Гражданского кодекса), не доказаны.
Таким образом, Суд отменил решения апелляции и кассации, посчитав возможным оставить в силе определение первой инстанции. ВС заметил, что общий вывод этого суда о неправомерности заявленных конкурсным управляющим требований является верным.
Верховенство формы над содержанием
В комментарии «АГ» адвокат, арбитражный управляющий юридической фирмы INTELLECT Сергей Гуляев заметил, что одним из ключевых условий для признания сделки недействительной в рамках дела о банкротстве является отсутствие встречного представления по сделке, что и имело место в данной ситуации при передаче нежилого помещения в собственность администрации, но при этом, как совершенно верно указал ВС РФ, необходимо исследовать все обстоятельства и основания передачи имущества.
По мнению адвоката, в данном случае ключевую роль сыграло то, что ВС применил специальное законодательство, регулирующее инвестиционную деятельность в виде капитальных вложений, так как даже исполнение судебного акта может в определенных ситуациях признаваться недействительной сделкой. Сергей Гуляев отметил, что ВС справедливо сослался на положения Закона об инвестиционной деятельности и условия заключенного инвестиционного договора. По его мнению, определение примечательно именно установлением соотношения банкротного законодательства и специального Закона об инвестиционной деятельности.
Сергей Гуляев заметил, что за последние несколько месяцев это уже второй пример, когда ВС РФ в своей практике крайне удачно устанавливает соотношение общих и специальных законов, принимая верные решения с учетом фактических обстоятельств, например Определение № 308-ЭС19-27564 по делу № А53-34672/2018 от 6 августа 2020 г., где ВС применил нормы о субсидиарной ответственности ГК РФ и бюджетное законодательство.
По мнению юриста практики реструктуризации и банкротства ART DE LEX Романа Прокофьева, основным тезисом Экономической коллегии ВС является обращение внимания на необходимость комплексного изучения обстоятельств заключения оспариваемой на основании гл. III.1 Закона о банкротстве сделки. «Недопустимо приходить к выводу о наличии ущерба должника, воспроизводя исключительно наименование документа, по которому предмет сделки передавался кредитору. Применительно к рассматриваемому случаю наименование договора хоть и обозначалось в качестве безвозмездного, но по обстоятельствам дела следует, что должником все же была получена соразмерная компенсация», – указал он.
Роман Прокофьев подчеркнул: определение попадает в общий тренд арбитражных судов всех инстанций, который заключается во внимательном анализе обстоятельств заключения спорных с точки зрения Закона о банкротстве сделок. «Нередки случаи, когда суды самостоятельно дают правовую квалификацию, отличную от заявленной в обосновании недействительной сделки, призывают стороны подробнее раскрывать свои позиции и истребуют дополнительные доказательства. Обратный подход в настоящее время уже скорее исключение из общего правила», – заключил юрист.
Адвокат МКА «Традиция» Василий Котлов посчитал, что определение Верховного Суда демонстрирует отсутствие единообразного подхода судов к вопросу о соотношении содержания сделки и ее внешней формы.
Адвокат заметил, что, сославшись на п. 43 Постановления Пленума № 49, Суд напомнил о необходимости системного толкования условий договора, необходимости сопоставлять разные части одной сделки и уяснять смысл сделки с целом. «Между тем ошибка судов апелляционной и кассационной инстанций, которые исходили из факта совершения сторонами безвозмездной сделки вне привязки к инвестиционному контракту, не является очевидной: стороны подписали договор о безвозмездной передаче нежилого помещения, то есть совершили отдельную сделку, и именно на это была направлена их воля. В данном договоре, по всей видимости, не было указано о компенсационном характере предоставления спорного имущества», – указал Василий Котлов.
По его мнению, проблема соотношения формы и содержания документа не нова, проявляется в различных аспектах правоприменительной деятельности, но в последнее время приобрела особую актуальность. «Как поступить суду, если подана жалоба, содержащая в себе исковые требования? Как поступить сторонам, если судом вынесено определение, имеющее признаки решения (например, вопрос рассмотрен по существу)? Так сложилось, что некоторые судьи (“формалисты”) исходят не столько из содержания процессуальных и иных документов, сколько из их внешней формы (названия, реквизитов и т.п.). Другая часть судейского корпуса (назовем их “материалистами”) отдают приоритет содержанию и смыслу документа в целом», – отметил адвокат.
Василий Котлов привел пример из практики, когда документ, выданный работодателем и по форме являющийся характеристикой, в котором вскользь было указано о возможности исправления осужденной без лишения свободы, был воспринят судебной коллегией как жалоба потерпевшего на приговор, предусматривающий реальное лишение свободы, и дело было снято с рассмотрения для выполнения связанных с жалобой процессуальных требований.
«Представляется, что данная проблема еще долго не будет иметь однозначного разрешения, поскольку основана на субъективном восприятии каждым участником процесса своей роли и места в современной системе правосудия», – подчеркнул он. Адвокат отметил, что, осуществляя системное толкование, о котором говорит ВС РФ, важно избегать крайностей, не допускать слишком широкий либо слишком узкий охват обстоятельств, учитываемых при квалификации той или иной сделки.
