5 декабря Верховный Суд вынес Определение № 310-ЭС23-14012 по делу № А09-1358/2022, в котором указал, что убытки лизингополучателя, понесенные из-за некачественного товара, можно взыскать с продавца, если тот заведомо знал о том, что предоставляемое им оборудование некачественное.
30 июля 2018 г. ООО «Развитие» заключило с лизинговой компанией «Сименс Финанс» два договора финансовой аренды, в рамках которых лизингодатель обязался приобрести в собственность у выбранного лизингополучателем продавца установку для переработки и утилизации замазученных грунтов УЗГ-1М, бункер УЗГ-1М и генератор АД 24-Т400, а также предоставить их лизингополучателю во владение и пользование на срок лизинга, а тот обязался принять предмет лизинга и выплачивать платежи в соответствии с правилами и договором. Во исполнение договоров 6 августа 2018 г. лизинговая компания заключила с ООО «Скорая экологическая помощь» два договора купли-продажи указанного оборудования, которое 20 августа было передано покупателю по актам без взаимных претензий и без ссылки на наличие недостатков.
В ДКП закреплялось, что продавец обязан осуществить техническое обучение персонала работе на технике, включая демонстрацию ее в работе, в течение 10 дней с даты получения уведомления лизингополучателя о готовности к началу оказания услуг. Согласно актам с участием представителей продавца и лизингополучателя пусконаладочные работы не были осуществлены. По обращениям лизингополучателя представители продавца неоднократно пытались устранить выявленные недостатки в работе оборудования и запустить его в эксплуатацию, но оно оказалось неработоспособным.
В письмах от 22 октября и 2 ноября 2018 г. общество «Развитие» требовало от «Скорой экологической помощи» устранить недостатки оборудования. Поскольку этого сделано не было, лизингополучатель направил продавцу уведомление об одностороннем отказе от договоров купли-продажи с согласием лизинговой компании на это, требуя вернуть уплаченную сумму за товар, уплатить штраф за нарушение условий договоров, явившееся основанием для их расторжения, а также возместить убытки. 21 августа 2020 г. суд взыскал со «Скорой экологической помощи» в пользу «Развития» около 7,3 млн руб. долга, более 728 тыс. руб. штрафа и более 1,1 млн руб. убытков на расходы, связанные с доставкой оборудования и работников для проведения пусконаладочных работ с оборудованием (дело № А09-3785/2019).
После этого лизингополучатель вновь обратился в суд с иском о возмещении убытков, указав что нарушение обязательств по договорам купли-продажи в связи с продажей товара с недостатками, которые не позволили использовать товар в деятельности истца, и вызванным этим расторжением договоров привели к убыткам на сумму более 1,8 млн руб. в виде уплаченных платежей «Сименс Финанс».
Однако суд отказал в удовлетворении иска, с чем согласились апелляция и кассация. В своих решениях они руководствовались ст. 15, 393, 665, 670 ГК и исходили из отсутствия причинно-следственной связи между виновным поведением ответчика и убытками лизингополучателя в виде внесенных лизинговых платежей, которые в любом случае уплачивались бы истцом вне зависимости от факта работоспособности имущества, поскольку истец как лизингополучатель по смыслу договора лизинга имеет конечную цель в виде приобретения товара в собственность. Суды также приняли во внимание правовую позицию, сформулированную в п. 10 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга), утвержденного Президиумом ВС 27 октября 2021 г., согласно которой лизинговые платежи, уплаченные лизингодателю за период невозможности пользования предметом лизинга, не могут быть включены в состав убытков (реального ущерба) лизингополучателя, подлежащих взысканию с продавца за поставку товара ненадлежащего качества.
Общество «Развитие» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС заметила: гражданское законодательство основывается на том, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного поведения. Возмещению в силу п. 1 ст. 393 ГК подлежат в том числе убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Как разъяснил Суд, в абз. 2 п. 2 данной статьи возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом. Сторона договора, в частности, вправе требовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора, если основанием для расторжения договора послужило нарушение договора другой стороной (ст. 393.1, п. 5 ст. 453 ГК).
Верховный Суд сослался на разъяснения Пленума ВС, данные в п. 5 Постановления от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений ГК об ответственности за нарушение обязательств», согласно которым кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. При этом состав убытков, требование о взыскании которых может быть удовлетворено судом в случае прекращения договора, не ограничен разницей между ценой, установленной в прекращенном договоре, и текущей ценой либо ценой замещающей сделки.
ВС разъяснил, что возмещение убытков как мера ответственности носит компенсационный характер и направлено на восстановление имущественного положения лица. При этом объективная сложность доказывания убытков и их размера, равно как и причинно-следственной связи, не должна снижать уровень правовой защищенности участников экономического оборота при необоснованном посягательстве на их права. Если прекращение договора вызвано неисполнением или ненадлежащим исполнением должником своего обязательства, кредитор вправе требовать приведения его в то имущественное положение, в котором он должен был бы оказаться в случае, если бы обязательство должника было исполнено надлежащим образом и цель договора была достигнута.
Иными словами, пояснил Верховный Суд, кредитор при расторжении договора по общему правилу вправе требовать возмещения издержек, понесенных в связи с нарушением контрагентом своего обязательства, в том числе расходов на совершение замещающей сделки (реальный ущерб), а также неполученного дохода (прибыли), который кредитор должен был бы получить, если бы должник исполнил свои обязательства надлежащим образом (упущенная выгода). Принимая во внимание сложность доказывания убытков при прекращении договора, а также недопустимость снижения правовых гарантий потерпевшей стороны в связи с указанными обстоятельствами, сторона, не получившая ожидавшегося исполнения и вынужденная расторгнуть договор, вправе рассчитывать на то, что ее имущественное положение будет восстановлено, по крайней мере, до того уровня, который имел место до заключения договора с контрагентом. В этом случае истец в соответствии с п. 4 ст. 1, п. 1 и 2 ст. 15 и п. 3 ст. 393.1 ГК вправе произвести альтернативный расчет убытков, включающий в себя расходы, которые возникли у него в связи с исполнением договора, в частности потребовать возмещения издержек, которые были понесены им в расчете на то, что договор будет исполнен надлежащим образом и цель договора будет достигнута. При расчете убытков истец не вправе включать в размер реального ущерба расходы, осуществление которых позволило достичь цели договора в соответствующей части, например издержки, понесенные на приобретение имущества, которое может быть использовано в дальнейшей деятельности истца, несмотря на расторжение договора.
ВС отметил, что в рассматриваемом случае договоры купли-продажи заключались между продавцом, покупателем и лизингополучателем. То есть продавец по ДКП был уведомлен о том, что оборудование приобретается для его дальнейшей передачи в финансовую аренду обществу «Развитие» по договорам лизинга. А на основании ст. 670 ГК истец вправе предъявлять непосредственно продавцу требования, вытекающие из договора купли-продажи.
Оборудование было отгружено «Скорой экологической помощью» в состоянии, которое не позволило ввести его в эксплуатацию, при этом продавец, вопреки условиям договора, уклонился от участия в пусконаладочных работах, что установлено судебными актами по делу № А09-3785/2019. Проведенная экспертиза в рамках этого дела установила, что дизельный генератор находился в нерабочем состоянии из-за неисправности топливоподкачивающего насоса, а установка УЗГ-1М не выходит на заявленные рабочие параметры в соответствии с руководством по эксплуатации и не соответствует заявленным техническим характеристикам. При этом дизельный генератор имеет два типа неисправностей – производственный и эксплуатационный, а характер дефектов установки – исключительно производственный.
Верховный Суд указал, что поскольку факт передачи лизингополучателю товара с существенными нарушением условий договоров купли-продажи по качеству и неустранение этих недостатков в установленный договорами срок подтверждены материалами дела и ответчиком не оспорены, суды пришли к выводу о правомерности заявленного обществом «Развитие» отказа от исполнения договоров купли-продажи с согласия лизинговой компании. Установленные при рассмотрении дела № А09-3785/2019 обстоятельства в силу ч. 2 ст. 69 АПК не доказываются вновь при рассмотрении настоящего дела и не подлежат оспариванию.
Таким образом, разъяснил ВС, отгружая заведомо некачественное оборудование, «Скорая экологическая помощь» знала, что лизингополучатель не сможет ввести его в эксплуатацию, но будет обязан оплачивать пользование финансированием, предоставленным лизинговой компанией, в составе лизинговых платежей. Вместо того чтобы отказаться от передачи товаров, качество которых заведомо не отвечало установленным требованиям, что исключило бы возникновение неблагоприятных экономических последствий у истца, «Скорая экологическая помощь» произвела отгрузку оборудования, тем самым спровоцировав возникновение ситуации, когда истец, ожидавший надлежащего исполнения договора от продавца, стал нести издержки, связанные с оплатой пользования предоставленным лизинговой компанией финансированием, но так и не получил возможность использовать необходимое ему оборудование.
Учитывая это, указал Верховный Суд, а также существенную затруднительность доказывания убытков (выгоды, не полученной от использования оборудования, не введенного в эксплуатацию), размер имущественной ответственности «Скорой экологической помощи» перед истцом не может быть ограничен суммами, ранее взысканными в рамках дела № А09-3785/2019.
Он также отметил, что обстоятельства данного дела имеют существенные отличия от обстоятельств, изложенных в п. 10 обзора по лизинговым спорам, которые связаны прежде всего с невозможностью достижения цели договоров купли-продажи и удовлетворения интересов покупателя (лизингополучателя), поэтому выводы судов об отсутствии оснований для взыскания в пользу истца убытков, сделанные со ссылкой на указанный пункт, не могут быть признаны правомерными. С учетом характера допущенного ответчиком нарушения договора, не позволившего реализовать имущественный интерес лизингополучателя в получении оборудования, истец вправе произвести альтернативный расчет размера убытков, основываясь на возможности приведения ситуации в положение, существовавшее до заключения договора лизинга. Верховный Суд отменил судебные решения нижестоящих инстанций, а дело направил на новое рассмотрение в первую инстанцию.
В комментарии «АГ» старший партнер АБ «Яблоков и партнеры» Ярослав Самородов посчитал, что Верховный Суд игнорирует собственную позицию, изложенную в обзоре по лизинговым спорам, на которую ссылается. «Суд посчитал, что обстоятельства дела отличаются от обстоятельств дела в обзоре. Для меня такие различия не очевидны. Продавец знал, что оборудование будет передано в лизинг – и что? Почему это меняет главную мысль позиции Суда о том, что лизинговые платежи – средство оплаты покупки – нельзя взыскать с продавца? Получается, что на продавца перекладываются расходы сверх того, что и так было возвращено как прямые убытки – стоимость имущества. В обзоре вообще нет указания на важность того, знал ли продавец о недостатках или нет; должен ли был осуществить запуск, а также обучение или нет. Почему это вдруг стало важно в комментируемом решении – непонятно», – отметил он.
Адвокат Томской объединенной коллегии адвокатов Елена Семикина оценила правовую позицию ВС как передовую, которая значительно облегчит взыскание убытков и тем самым защитит права лизингополучателей, поскольку ВС признал, что лизинговые платежи могут быть убытками, если товар некачественный. Она отметила: формулируя п. 10 обзора по лизинговым спорам, Суд исходил из того, что убытки от невозможности пользования вещью рассчитываются от стоимости пользования вещью, а не от стоимости пользования финансированием, которое привлечено для приобретения этой вещи. «Подход, изложенный в этом пункте обзора, существенно ограничивал лизингополучателей в защите своих прав, так как совершение замещающей сделки порой просто невозможно или нерентабельно, как и применение абстрактного метода взыскания убытков», – указала она.
Адвокат, партнер АБ г. Москвы «Павел Хлюстов и Партнеры» Яна Чернобель полагает, что в принятом определении ВС разграничил ситуации ординарного риска продавца, связанного с поломкой переданного покупателю товара, и пределы ответственности недобросовестного продавца, который произвел передачу заведомо некачественного товара. «В п. 10 обзора по лизинговым спорам установлено, что лизингополучатель не вправе требовать взыскания с продавца в качестве реального ущерба лизинговых платежей, уплаченных лизингодателю за период невозможности пользования предметом лизинга ненадлежащего качества. Это обосновано тем, что подобные платежи не являются обычным и ожидаемым последствием допущенного продавцом нарушения и в связи с этим не могут перекладываться на продавца», – отметила адвокат. Она пояснила, что в ситуации поломки товара продавец должен компенсировать предсказуемые для себя убытки, такие как расходы на устранение недостатков товара, аренду замещающего имущества. В то же время необходимость лизингополучателя выплачивать платежи за предоставленное лизингодателем кредитование в матрицу рисков продавца имущества не входит.
Как отметила Яна Чернобель, продавец в данном случае знал о том, что оборудование приобреталось для дальнейшей передачи в лизинг, однако произвел отгрузку заведомо некачественного товара. «При таких обстоятельствах для продавца не могло не быть очевидным, что в связи с передачей некачественного товара интересы лизингополучателя не только не будут удовлетворены, но и одновременно лизингополучатель будет вынужден производить выплаты лизингодателю. Это позволяет требовать взыскания указанных расходов с продавца. В то же время при новом рассмотрении дела ВС напомнил о необходимости соотнести сальдо сторон по договору лизинга и разрешить заявленные лизингополучателем требования к продавцу с учетом взаиморасчетов, произведенных между ним и лизингодателем при прекращении договора лизинга», – заметила адвокат.
