Строили 2 года, а судятся 6 лет, или Как суды запутались в патентном праве

Строили мы, строили – и... до суда достроили

Речь пойдет о славном городе Челябинске, не менее славных его судах и компании «Многоотраслевое жилищно-коммунальное объединение» (МЖКО), которая занималась строительством мансардного этажа многоквартирного дома. Компания МЖКО собрала команду профессионалов, вложила миллионы в разработку технического решения и в 2012 г. начала активные приготовления к строительству: заключила множество договоров с подрядными организациями, закупила материалы, согласовала все моменты с администрацией города и так далее. Спустя время все было построено и даже введено в эксплуатацию. Вот тогда и началось самое интересное.

Разработкой технического решения для строительства мансарды занимались две светлые головы (нет, специалистов было гораздо больше, конечно, но сейчас речь о тех, кто занимался именно техническим решением). По результатам работы одному из товарищей был выплачен гонорар – чуть больше 300 тыс. руб. А вот второй отказался от такого денежного вознаграждения, посчитав, что заслуживает гораздо большего. Оценил свои «заслуги перед Отечеством» товарищ Дудкин более чем в 2 млн руб.: 1 млн 28 тыс. руб. – за необоснованное обогащение компании МЖКО, еще 1 млн – в качестве моральной компенсации. А все потому, что патент на техническое решение для строительства был зарегистрирован на него (и неважно, что деньги в разработку вкладывало МЖКО и даже пошлины на регистрацию патента оплачивало). С тем и отправился наш герой в суд.

В ходе судебных разбирательств выяснилось, что МЖКО начало реальные приготовления к использованию и непосредственно использование технического решения по патенту № 64246 24 апреля 2012 г., но в это время – с 10 января 2012 г. по 10 июня 2013 г. – патент на полезную модель не действовал. Забыли оплатить и продлить действие патента – с кем не бывает. Но с юридической точки зрения это значит одно: исключительных прав на полезную модель в этот период у товарища Дудкина не было, а вот у МЖКО возникло право послепользования (это означает, что оно могло пользоваться патентом безвозмездно, не превышая объемов такого использования). Казалось бы, все просто: МЖКО не допустило никаких нарушений, разойтись бы участникам дела с миром. Но Курчатовский районный суд Челябинска 2 марта 2015 г. выносит удивительное решение по делу № 2-2/2015: «Обязать ответчика прекратить использование патента на полезную модель № 64246». Что значит «прекратить», простите, если мансарда уже построена и функционирует? Выселить людей и снести этаж? Или как быть? Кстати, в миллионах суд Дудкину отказал, обязав МЖКО выплатить обладателю патента в качестве моральной компенсации лишь 50 тыс. руб.

Из суда ушел Дудкин несолоно хлебавши. Мог, конечно, отправиться в апелляционную инстанцию (почему бы и нет, все так делают), но решил договориться с МЖКО полюбовно. В 2017 г. МЖКО и Дудкин заключили соглашение о добровольном урегулировании спора, согласно которому МЖКО обязалось выплатить ему 313 тыс. руб. за использование патента. Здесь можно было поставить точку. Но не рассказывали бы мы эту историю, если бы все вышло так просто.

Товарный знак Apple за 30 тысяч? Заверните два!

Прошло несколько лет, и Дудкин снова решил, что недоплатило ему МЖКО: якобы компания должна ему за использование патента более 4 млн руб. С этим требованием и отправился он в Курчатовский районный суд Челябинска.

На этом этапе МЖКО решило подключить к процессу тяжелую артиллерию и за защитой своих прав обратилось в нашу компанию. Мы подали встречный иск от МЖКО к Дудкину, в котором просили установить право послепользования, объем этого права и признать недействительным соглашение о добровольном порядке урегулирования спора.

В судебных разбирательствах стало известно, откуда товарищ Дудкин взял сумму более 4 млн руб. Просто при расчете он использовал коммерческую стоимость построенного объекта – мансарды, из которой выделил свою долю как правообладателя на патент полезной модели. В судебном заседании пришлось на примерах объяснять, что не из тех сумм расчет берется.

Я начал с простого вопроса: почему в основу расчетов положена стоимость мансарды, если необходимо считать стоимость исключительного права? Затем достал из кармана айфон: «Сегодня он стоит около 30 тыс. руб. Это значит, по-вашему, что товарный знак Apple стоит 30 тыс. руб.? Если так, то я готов прямо сейчас его купить. Стоимость объекта, в нашем случае мансарды, и стоимость исключительных прав – разные вещи. Это надо понимать».

Как узнать стоимость права на патент? Достаточно заказать экспертизу в Торгово-промышленной палате, что мы и сделали. А какова стоимость патента, который не действовал во время подготовки к строительству и проведения работ? Правильно – 0 руб. 00 коп. Именно это и подтвердил сторонний эксперт в суде. А если стоимость патента равна нулю, то какова сумма, причитающаяся Дудкину? Так же – по нулям.

24 апреля 2020 г. Курчатовский районный суд Челябинска исправил ошибку пятилетней давности и вынес верное и логичное решение по делу № 2-2/2020. Суд отказал Дудкину в исковых требованиях и удовлетворил иск МЖКО: установил право послепользования и объем этого права в размере не более одной штуки в календарный год (т.е. МЖКО может ежегодно строить по одной мансарде), а соглашение, по которому компания выплатила Дудкину 313 тыс. руб., признал недействительным. Следом Калининский районный суд и вовсе обязал Дудкина вернуть эти 313 тыс. компании МЖКО.

Finita la commedia? Как бы не так!

Когда закончится война – тоже суд решит

Такое положение дел не устроило Дудкина, и он подал апелляционную жалобу в Челябинский областной суд. 24 сентября 2020 г. облсуд вынес поистине гениальное решение из серии «ни вашим, ни нашим»: отменил решение Курчатовского районного суда Челябинска в части удовлетворения иска МЖКО (ни права послепользования вам, ни объемов этого права, ни признания недействительным добровольного соглашения), но при этом оставил в силе отказ Дудкину. В обосновании судейская коллегия сослалась на решение первого суда 2015 г., в котором было указано, что МЖКО использовало патент Дудкина незаконно.

Но Челябинский областной суд не учел важный момент: право послепользования, которое появилось у компании МЖКО, возникает в силу конкретных обстоятельств, а не решения суда. Это прописано в законе. Согласно ч. 3 ст. 1400 ГК РФ лицо, которое в период между датой прекращения действия патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец и датой публикации в бюллетене федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности сведений о восстановлении действия патента начало использование изобретения, полезной модели или промышленного образца или сделало необходимые к этому приготовления, сохраняет право на дальнейшее его безвозмездное использование без расширения объема такого использования (право послепользования). Патент № 64264 не действовал с 10 января 2012 г. по 10 июня 2013 г. – это установлено судом, и это юридический факт, не требующий дальнейшего доказывания. В данный период МЖКО начало реальные приготовления к использованию и использование технического решения, т.е. само строительство. Соответственно, у МЖКО возникло право послепользования в силу обстоятельств, и лишить его этого права решением суда невозможно. Это все равно что решением суда установить, что Великая Отечественная война закончилась не 9 мая.

Подтверждением того является Обзор судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав (утв. Президиумом ВС РФ 23 сентября 2015 г.). В нем сказано: «право преждепользования, равно как и право послепользования, возникает не в силу решения суда, а при наличии условий, определенных п. 2 ст. 1361 и п. 3 ст. 1400 ГК РФ, что не исключает возможности заявления в суд требования об установлении права преждепользования и права послепользования». То есть в 2015 г. МЖКО могло заявить встречное требование, а могло не делать этого, суд сам должен был установить право послепользования.

Но имеем то, что имеем. С целью обжаловать решение облсуда МЖКО отправилось в Седьмой кассационный суд Челябинска. Но рассмотрение спора не дало желаемого результата, причем ни одной из сторон. Суд снова сослался на преюдицию, т.е. на решение Курчатовского районного суда Челябинска 2015 г. 1 марта 2021 г. Седьмой кассационный суд общей юрисдикции вынес решение по делу № 88-2605/2021: апелляционное определение оставить без изменения.

Здесь нужно отметить, что Конституционный Суд РФ в Постановлении от 21 декабря 2011 г. № 30-П установил пределы действия преюдиции (поясним термин «преюдиция» для неподготовленного читателя: суд признает без проверки факты, установленные ранее вступившим в силу решением суда). Есть и дела, которые обосновывают исключения из позиции о преюдициальности. Так, суды могут указать на то, что речь идет не о преюдиции, а о «презумпции истинности фактов» (т.е. факты считаются истинными, пока не доказано обратное). Такая презумпция является преодолимой, если заинтересованная сторона представила доказательства, ее опровергающие. Также суды указывают, что она применима только к фактам, а не к правовым выводам суда, содержащимся в ранее принятом судебном акте. Положения ч. 2 ст. 69 АПК РФ освобождают от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключают их иной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора. В нашей кассационной жалобе не шла речь о переоценке доказательств. В ней четко прослеживалось неправильное применение судом апелляционной инстанции п. 3 ст. 1400 ГК РФ. Однако суд не принял это во внимание.

Мы направили жалобу в Верховный Суд РФ. Надеемся, добиться справедливости удастся в высшем судебном органе.