Кропотливая работа

КРОПОТЛИВАЯ РАБОТА

Ростовская область является лидером по числу удовлетворенных Европейским судом жалоб

Александр КИРЬЯНОВ и Екатерина КИРЬЯНОВА, адвокаты АП Ростовской области

 
Права беженцев из Южной Осетии

8 августа 2008 г., когда в зоне грузино-осетинского конфликта начались активные боевые действия, власти Ростовской области без промедления выразили готовность принять и разместить беженцев из Южной Осетии и оказать им необходимую первую помощь. Помимо сочувствия, эти люди, пережившие смерти близких людей, лишившиеся имущества, нуждались в содействии в реализации предусмотренных международным законодательством возможностей защиты нарушенных имущественных и неимущественных прав.

Мы с адвокатом К.Н. Луганцевым по поручению Палаты представляем в Европейском суде интересы 186 беженцев из Южной Осетии.

Заявления граждан в целом сводятся к следующему:

– действия грузинских вооруженных сил были направлены исключительно на убийство осетин как членов этнической группы;

– в период нахождения части территории Южной Осетии под контролем вооруженных сил Грузии этими силами совершались системные действия, направленные па причинение осетинам как членам этнической группы серьезного душевного вреда. Гражданское население несколько дней скрывалось от обстрелов в подвалах и прочих убежищах и не имело элементарных условий и средств для обеспечения жизнедеятельности. Данные ограничения основных прав отягощались горем от осознания гибели родных и близких, неизвестности их судьбы, утраты имущества и отсутствия перспектив на будущее;

– практически у всех прибывших в результате военных действий со стороны Грузии было уничтожено имущество – жилье, автотранспортные средства, предметы быта и пр. Многие не успели взять дома документы и личные вещи.

Указанные сведения не оставляли сомнений в нарушении Грузией права граждан России и Южной Осетии на жизнь (ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Являются очевидными и факты нарушения ст. 3 («Запрещение пыток»), ст. 8 («Право на уважение частной и семейной жизни») и ст. 14 («Запрещение дискриминации») Конвенции и ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции («Защита собственности»).

В сентябре 2008 г. обращения направлены в ЕСПЧ, ввиду значительного их количества подтверждение регистрации жалоб получено уже в 2009 г. И теперь адвокатам предстоит длительная и кропотливая работа по сбору и представлению суду непротиворечивых и убедительных доказательств позиции по делу.

Шесть лет в СИЗО

25 июня 2009 г. ЕСПЧ вынес решение по делу № 36932/02 «Бахмутский против России», изменившее понимание принципов действующего законодательства. В этом деле адвокат А.В. Кирьянов представлял интересы заявителя, который отбывает 13-летний срок в исправительной колонии Ростовской области. Бахмутский обратился в Страсбургский суд с жалобой на «ужасные условия содержания», незаконность и чрезмерный срок заключения, а также на ошибки, допущенные в ходе судебного рассмотрения его дела.

Суд признал, что в течение почти шести лет в следственном изоляторе Александр Бахмутский наряду с другими заключенными жил, спал и пользовался туалетом в камере, где на него приходилось менее одного квадратного метра личного пространства.

Суд уже подтверждал во многих случаях, что ст. 3 Конвенции устанавливает одну из самых фундаментальных ценностей демократического общества. Когда человек содержится под стражей, государство должно гарантировать, что он содержится в условиях, не унижающих его человеческое достоинство, что способ исполнения меры не приводит его к истощению или лишениям, значительно превышающим допустимый уровень страданий, которые влечет за собой содержание под стражей, и что его здоровье и благополучие надлежащим образом гарантированы. При оценке условий содержания необходимо принимать в расчет их кумулятивный эффект, также как и специфические утверждения заявителя.

Суд отметил, что в данном деле стороны оспаривали определенные аспекты условий содержания заявителя. Однако Суд не счел необходимым устанавливать правдивость каждого утверждения в отдельности, так как он находит нарушение ст. 3 Конвенции на основании тех фактов, которые государство-ответчик не смогло опровергнуть. Согласившись в отношении размеров камер, стороны спорили по поводу количества заключенных, деливших их с заявителем. В то время как Правительство настаивало на том, что на заявителя приходилось от 3 до 4 кв. м личного пространства в каждой из камер, заявитель возражал, что населенность камер в значительной степени превышала их конструктивную вместимость и что заключенным приходилось спать по очереди.

В этой связи Суд нашел, что конвенциональное судопроизводство, такое, как по данному заявлению, не всегда поддается строгому применению принципа о том, что тот, кто утверждает что-либо, должен доказать свое утверждение, – ввиду того что в некоторой степени только государство-ответчик имеет открытый доступ к информации, которая могла бы подтвердить или же опровергнуть утверждения. То, что государство не смогло представить подобную информацию по данному вопросу, может дать основания для  выводов об обоснованности утверждений заявителя.

Суд отметил, что Правительство в своих доводах относительно количества заключенных полагалось на заявления, сделанные руководителем учреждения ИЗ-61/1. Суд счел, что заявления по данному вопросу не подтверждены какими-либо документами, способными убедить Суд в их верности, и нашел, что Правительство имело возможность представить копии регистрационных журналов за относящийся к делу период, фиксирующие имена заключенных, содержавшихся вместе с заявителем. Свидетельства директора, выданные в декабре 2007 г., имеют небольшую доказательную ценность для исследований Суда.

Кроме того, суд отметил недопустимо высокий срок, который прошел от момента задержания Бахмутского до вынесения приговора – шесть лет и 10 месяцев. В соответствии с п. 3 ст. 5 каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Суд согласился, что содержание заявителя могло быть изначально оправдано разумным подозрением о его участии в совершении нескольких уголовных преступлений. Однако после определенного промежутка времени существование разумного подозрения само по себе перестает являться достаточным основанием. Национальные власти были обязаны произвести анализ индивидуальной ситуации заявителя более тщательно и привести особые аргументы по существу дела для содержания его в тюрьме до суда.

Единственным основанием, приводимым государством для продления содержания заявителя, был факт того, что он обвинялся в серьезных и очень тяжких уголовных преступлениях. В этом отношении Суд неоднократно указывал, что, хотя суровость выносимого приговора является важным моментом при оценке риска того, что обвиняемый скроется или вновь совершит преступление, необходимость продлить лишение свободы не может оцениваться исключительно с абстрактной точки зрения, только с учетом тяжести преступления. Продление содержания под стражей не может также быть использовано в качестве преддверия приговора о заключении в тюрьму.

Суд отмечает аргумент Правительства, что, продляя задержание истца, национальные суды также рассмотрели риск его побега и препятствования отправлению правосудия путем оказания давления на свидетелей. Однако в отсутствие доказательств этого риска Суд заключил, что его существование не было установлено и решения внутренних властей не были основаны на анализе всех фактов.

Согласно постановлению Суда российские власти нарушили ряд статей Конвенции. В этой связи суд постановил присудить Александру Бахмутскому компенсацию в размере 40 тыс. евро за моральный ущерб и 2,6 тыс. евро за судебные издержки.