Реформа процессуального законодательства

РЕФОРМА ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

23 октября в Екатеринбурге в рамках форума «Юридическая неделя на Урале» состоялся круглый стол «Актуальные проблемы и тенденции развития процессуального права»

В конференции приняли участие около 160 ученых и практиков в сфере частного права и процесса. Юристы круглого стола обсудили, что ждет третейские суды, какие основные функции осуществляют высшие суды, как исполняются судебные акты за рубежом, каковы тенденции развития таких институтов доказывания, как признание факта и соглашения сторон по обстоятельствам дела, и с какими процессуальными проблемами сталкиваются медиаторы.

Мероприятие было организовано Свердловским региональным отделением Ассоциации юристов России и Коллегией адвокатов «Регионсервис» при научной поддержке арбитражных судов Уральского округа и Свердловской области.

Научную часть конференции открыл д.ю.н., магистр частного права, директор Юридического института «М-Логос» Артем Карапетов, который выделил две основные функции высших судов: отправление правосудия и унификация судебной практики нижестоящих судов. «Во многих судах нет таких жестких фильтров, как в нашей системе, и в высшие суды попадают почти все дела (например, во Франции). У нас же сделан акцент на вторую функцию. На рассмотрение в высшие суды попадает ничтожно малое количество дел – 1–2%», – прокомментировал Карапетов. По его мнению, система фильтрации дел несправедлива, но эффективна. Единственное, что оправдывает фильтр – отбираются действительно важные для правоприменения дела. Задача высших судов – создать правовую позицию для нижестоящих судов. При этом важно соблюдать единство судебной практики не только по горизонтали, но и на межрегиональном уровне.

Об основных направлениях реформирования законодательства о третейских судах рассказал к.ю.н., профессор Российской школы частного права, первый заместитель председателя Третейского суда НАП, арбитр МКАС при ТПП РФ Михаил Савранский. Начиная выступление, он заметил, что в третейском разбирательстве существует множество существенных отличий в процедуре, которые не всегда учитываются как сторонами, так и их представителями. Процессуальная форма в третейских судах гибкая, вариативная, во многом определяемая соглашением сторон. Говоря о предстоящих изменениях, докладчик отметил, что реформа третейского производства намечена уже давно, но пока еще только готовится к реализации. Так, разрабатывается закон «Об арбитраже и третейском разбирательстве в Российской Федерации», который призван заменить внутренний закон о третейских судах. Также будет отдельный закон, вносящий изменения в Закон о МКАС, в АПК РФ и ГПК РФ и некоторые другие акты. Прогнозируется повышение уровня контроля за третейским разбирательством со стороны Минюста России. Предлагается разрешить федеральным судьям в отставке работать арбитрами в третейском суде.

Адвокат, руководитель практики «Сопровождение процедур банкротства» Коллегии адвокатов «Регионсервис» Павел Кирсанов обратил внимание на проблему признания факта и соглашения сторон по обстоятельствам дела в арбитражном процессе. Существенные ограничения по использованию данных институтов были введены постановлением Пленума ВАС РФ № 35 от 22 июня 2013 г. (п. 26), где ВАС РФ запретил в рамках споров о банкротстве при установлении требований кредиторов использование данных институтов. На практике это породило множество проблем. Остается надеяться, что данное положение постановления не распространится на обычное исковое производство.

В своем докладе, посвященном правовой природе неоспаривания факта, к.ю.н., доцент кафедры гражданского процесса юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, адвокат АБ «Шварц и партнеры» Михаил Шварц выразил беспокойство в отношении закона № 228-ФЗ от 27 июля 2010 г. об электронном правосудии, в который неожиданно попали изменения в ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ. По этой причине в Кодексе появляется положение, которое переворачивает существующее положение о состязательности: неоспаривание факта влечет вывод о том, что факт будет считаться признанным. Очевидно, что это типичный пример неудачного законотворчества. Сразу перед практикой встал вопрос: что представляет собой неоспаривание факта? Идет ли речь о поведении представителя в процессе («не обо всех фактах высказался») или же о поведении отсутствующего ответчика? В последнем случае это поведение, которого нет. Можно ли его оценить? Или же оценивается только наличествующее процессуальное поведение? Важно определить, распространяется ли на случаи, указанные в ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ, уже имеющееся положение ч. 4 ст. 70 АПК? Ведь мы не знаем, почему ответчик не явился: может быть, его шантажируют или он запуган.

Партнер международной юридической фирмы Berwin Leighton Paisner (Лондон, Великобритания) Ричард Пауэр, LLM (St John’s College, Cambridge) рассказал о порядке принудительного исполнения промежуточных актов и решений за рубежом. Главный вопрос – доступность обеспечительных мер с участием представителей других стран в Англии. Английские суды обеспечивают исполнение решений судов только тех стран, с которыми заключены двухсторонние договоры. Что касается решений английских судов, то они признаются автоматически в тех странах, которые являются участниками Брюссельской конвенции. То же самое касается Закона об исполнительном производстве. Процедура обеспечения такова, что для окончательного решения должно пройти более двух лет и иногда требуются оперативные меры. При этом запрет должен быть справедливым и целесообразным, важно, чтобы была сильная позиция по иску, подкрепленная доказательствами. Необходимы доказательства наличия активов, в отношении которых вводятся обеспечительные меры. Также требуется доказать, что есть реальный риск утраты этих активов.

В своем выступлении на тему «Проблемы признания законной силы иностранного судебного постановления (в том числе, постановлений об обеспечительных мерах) к.ю.н., сопредседатель Коллегии адвокатов «Регионсервис» Сергей Учитель выделил три основных подхода в теории в отношении признания иностранных судебных актов. Сторонники первого подхода исходят из того, что требуется максимально широкое признание всех иностранных судебных актов. Второй подход диаметрально противоположен первому и основан на том, что, признавая иностранные судебные акты на своей территории, государство лишается части своего суверенитета, нарушая тем самым право граждан этой страны на «справедливое» судебное разбирательство. Третий подход выражается в том, что признание иностранных решений не может и не должно рассматриваться как посягательство на суверенитет государства. Государство само выражает согласие на их признание, закрепляя условия признания в законе или международном договоре. Сергей Учитель обратил внимание на нашумевший законопроект, прошедший в первом чтении, о компенсациях россиянам в случаях взыскания на их имущество за рубежом. Согласно его положениям Россия оставляет за собой право симметрично нарушить нормы международного права в том случае, если иностранное государство нарушило те же нормы международного права. Что это: проявление «взаимности» или объективная необходимость? Вопрос остается открытым.

Завершая круглый стол, участники отметили, что такого рода научно-практические мероприятия оказывают существенную пользу как для практических работников, помогая им разобраться в вопросах арбитражной практики, так и юристам, давая им пищу для размышлений и научной работы.