– Денис Олегович, год назад Вы были избраны на должность президента АП Ленинградской области. Была ли у Вас до выборов программа первоочередных действий и что удалось сделать за это время?
– Заранее продуманной программы первоочередных действий не было, поскольку выборы президента адвокатской палаты не предполагают гонки и агитации, т.е. предвыборной кампании в привычном нам понимании. Выбор происходит путем голосования членов Совета. Для меня особенно ценно, что коллеги проголосовали единогласно.
Кроме того, положение дел в АПЛО было очень благополучным, у нас отличная, слаженная команда руководства и аппарата палаты, состоящая из людей, которые искренне любят адвокатуру. «Тушить пожары» не было необходимости, и это дало возможность спокойно разобраться с текущей работой, моими обязанностями, составить план первоочередных задач, одна из которых – узнать, как «работается» адвокатам в области. Значительное количество наших адвокатов практикуют в Санкт-Петербурге, много тех, кто живет в городе, а другие приезжают туда ежедневно. Но меня, прежде всего, интересовала работа адвокатов в районах Ленинградской области.
Был составлен план выездов, чтобы ознакомиться с условиями работы коллег, с их взаимодействием между собой, судами и правоохранительными органами, пообщаться с ними в неформальной обстановке. За год мы вместе с вице-президентом Русланом Айдамировым, отвечающим, в частности, за подключение и работу с Комплексной информационной системой адвокатуры России (далее – КИС АР) в АПЛО, посетили пять крупных районов, которые привлекали наибольшее внимание, – Волховский, Всеволожский, Кировский, Тосненский и Сосновоборский (Сосновый Бор – это город, имеющий статус района). Цель поездок – построить диалог, а не превратить мероприятие в формальность, поэтому порой график менялся, дабы у всех адвокатов, практикующих в данном районе, была возможность посетить встречу.
Хочу лично встретиться с адвокатами во всех районах Ленинградской области и обязательно это сделаю.
– А сколько всего в области районов?
– Восемнадцать. Так что впереди у меня еще довольно много путешествий.
Мы с Русланом Айдамировым старались приурочить поездки в районы к таким сопутствующим событиям, как подключение адвокатов в районах Ленинградской области (далее – ЛО) к КИС АР. Приезжая туда теперь, мы интересуемся, как работается с этой системой, какие имеются жалобы и предложения.
Кроме того, нам удалось подключить к КИС АР 14 ведомств, которые расположены в Санкт-Петербурге, однако расследуют уголовные дела по преступлениям, совершенным на территории ЛО.
Это, в частности, областное управление Следственного комитета и Главное следственное управление при Управлении МВД по СПб и ЛО (взаимодействие с ним касается, в частности, ДТП на территории области, где на скоростных дорогах немало тяжелых аварий). К КИС АР теперь подключены и органы дознания, которые действуют как в Петербурге, так и в ЛО, и линейные отделы транспортной полиции, и органы военной юстиции. Так что теперь, если преступление совершено на территории ЛО, то в защите участвуют областные адвокаты.
Для сравнения могу сказать, что в прошлом году к КИС АР был подключен только Выборгский район. Это большой и очень непростой район, так как он прилегает к границе с Финляндией и потому там сосредоточено много таможенных, пограничных и иных государственных правоохранительных органов. Кроме того, в 2022 г. был подключен Ленинградский областной суд. А за 10 месяцев текущего года, как я уже упомянул, мы подключили пять районов и 14 ведомств.
– Областной суд тоже находится в Петербурге?
– Да, в самом центре города, в историческом здании на Фонтанке, где до революции размещалось Императорское училище правоведения. Знаменитая песенка «Чижик-Пыжик» – как раз про студентов этого училища.
Пользуясь случаем, я хотел бы выразить благодарность руководству областного суда, которое с полным пониманием отнеслось к внедрению КИС АР, и потому подключение произошло без всяких проблем и с полной поддержкой.
– А нет планов выведения из Петербурга органов власти ЛО, как это происходит в Москве и Московской области?
– Во всяком случае, по отношению к правоохранительным и судебным органам, насколько мне известно, такое у нас пока не планируется.
– Вы 15 лет были членом Совета АПЛО, 8 лет – вице-президентом. Какие наиболее значимые изменения за эти годы в палате и в адвокатуре вообще Вы могли бы выделить?
– Конечно, здесь мы снова должны вернуться к теме назначения защитников. КИС АР очень помогает нам, особенно в борьбе с так называемыми карманными адвокатами. Эта проблема привлекала самое пристальное внимание и является главной болевой точкой. К счастью, КИС АР дает нам возможность практически полностью справиться с этим явлением. Подобные случаи, конечно, не были частыми, но даже одного-двух хватало, чтобы долго восстанавливать репутацию, которая может значительно пострадать от них. Могу честно сказать, что одна из основных задач, стоящих передо мной и органами самоуправления АПЛО, состоит в том, чтобы полностью исключить подобные явления.
Хочу также затронуть тему повышения квалификации адвокатов, которая очень важна. В последнее время это направление работы, необходимость которого очевидна, быстро развивается. Нельзя быть хорошим адвокатом, если ты не повышаешь свое профессиональное мастерство, перестал развиваться и следить за новеллами законодательства, не слушаешь вебинары, которые проводит ФПА РФ, и не посещаешь лекции и занятия, ежемесячно проводимые в нашей палате. Эти вебинары и занятия очень востребованы, у нас в палате большое число слушателей и участников этих мероприятий. Кроме того, у нас есть возможность приходить на учебу в Институт адвокатуры, а также посещать множество иных занятий, семинаров и конференций, регулярно проводимых в Санкт-Петербурге.
К сожалению, во время пандемии такой возможности не было, почти всё ушло в онлайн. Но затем мы возобновили эти программы – лекции, семинары, интерактивные занятия для адвокатов, которые дают возможность узнавать новое в законодательстве, совершенствовать профессиональные навыки. В том числе и мастер-классы, которые проводят лучшие адвокаты, очень важны для повышения профессионального уровня.
– Из Вашей биографии следует, что в адвокатуру Вы пришли со студенческой скамьи. Не приходилось ли Вам сожалеть о том, что у Вас к тому моменту не было практического опыта в юриспруденции?
– На самом деле со мной было все не так, как вы полагаете. Я закончил юридический факультет СПГУ (поступал, правда, еще в ЛГУ) и, будучи студентом вечернего отделения, все годы своей учебы работал в Ленинградском, а затем – Санкт-Петербургском городском суде, находившемся по известному многим адресу: Набережная реки Фонтанки, д. 16. В этом здании много десятилетий находился городской суд, но там же был и Ленинградский областной суд. Так что с судебной системой я «познакомился» в 1987 г., в течение 6 лет получил замечательную практику и ничуть не жалею об этом. Я считаю, что если у меня что-то и получилось важное и значимое в профессии, то во многом благодаря именно тому, что я прошел такую школу.
– Вы несколько лет входили в Квалификационную комиссию, а позже – в Комиссию по защите профессиональных прав адвокатов АПЛО. Что сложнее – наказывать коллег за проступки или защищать их от нападок извне?
– Мне очень нравилась работа в квалифкомиссии, и когда я принял предложение стать членом Совета, то расставаться с работой в Комиссии было очень жаль: она настолько содержательна и важна для адвокатуры, что переоценить ее невозможно. Во-первых, у меня была возможность посмотреть, как соискатели статуса сдают экзамены, взаимодействовать в этом процессе с судьями, руководителями органов юстиции и представителями законодательной власти региона, которые входили в комиссию. Это был очень полезный и ценный опыт для дальнейшей работы в Совете АПЛО. Кроме того, я мог оценить уровень знаний и подготовки как вчерашних выпускников, прошедших стажировку, так и тех, кто пришел с опытом работы в правоохранительной системе.
Во-вторых, я непосредственно участвовал в дисциплинарном процессе и формировании практики Квалифкомиссии. Дисциплинарное разбирательство – это состязательная квазисудебная процедура. Наша Квалифкомиссия всегда исходит из презумпции добросовестности и доверия к адвокату. Конечно, наказывать адвоката труднее – таково мое психологическое ощущение. Во многих случаях понимаешь, что претензии не обоснованы, и когда в Совет палаты поступают дисциплинарные дела, где нарушение адвоката не прослеживается, рассматривать их намного проще. Хотя, например, за прошедший год у нас было два случая, когда Совет палаты не согласился с заключениями Квалифкомиссии, которая не усмотрела нарушений со стороны адвокатов, и вернул дела на новое рассмотрение. Сразу замечу, что в обоих случаях речь не шла о прекращении статуса.
– А за какие нарушения Совет палаты наказывает особенно строго?
– Самый страшный проступок – это предательство интересов доверителя, когда адвокат перестает быть защитником или, если угодно, становится «карманным адвокатом» – человеком, который предал своего доверителя.
Есть такое образное выражение – «оборотень в погонах». К сожалению, встречаются «оборотни» и в наших рядах. Ими становятся то ли в силу какого-то ложного понимания профессии, то ли в силу изъяна профессиональной психологии. К сожалению, это чаще происходит с теми, у кого есть опыт работы в правоохранительных органах, кто полагает, что можно поступиться основными принципами нашей благородной профессии. А ведь за это следует страшнейшая расплата. Доверитель может надолго лишиться свободы, его дети, супруга или родители – кормильца. Значит, беда коснется не только подзащитного, но и его семьи. Мы не можем пройти мимо таких фактов. Совсем недавно мы применили запрет на пересдачу квалификационного экзамена на срок 4 года (из 5 максимально возможных) после прекращения адвокату статуса. Но это случай, когда были возможны только такие меры. К слову, жалобу бывшего адвоката на наше решение недавно рассмотрели Комиссия ФПА РФ по этике и стандартам, а затем Совет ФПА РФ, оставив решение Совета АП ЛО в силе.
– С 2019 г. Вы возглавляли Комиссию АПЛО по правовому просвещению. Можете ли Вы сказать, что в Ленобласти это направление успешно развивается? Как это происходит? И каков, на Ваш взгляд, уровень правовой грамотности населения?
– У нас впереди еще много работы. Когда мы создали при Совете эту комиссию и она начала активно работать, произошел сбой по объективным причинам: началась пандемия, которая стала препятствием для многих наших начинаний. В то же время у нас появилась возможность сотрудничать с областным центром детского развития и образования «Ладога». Этот замечательный центр, созданный правительством ЛО, действует на территории области в поселке Разметелево. Мы заключили с ним соглашение о взаимодействии, в рамках которого неоднократно принимали участие в различных мероприятиях – это поездки в школы, общение со школьниками, уроки по правовому просвещению.
Есть программа «Адвокатура в школе» – замечательное начинание АП Ростовской области. Наша программа в чем-то схожа с ней: мы стараемся привить ученикам разных классов интерес к нашей профессии и к правовым знаниям, к пониманию своих прав и значению законов в нашей жизни. Кроме того, мы вели работу по созданию школьных учебных судов. В этом году мы проводили финал конкурса учебных судов, награждали победителей – команды различных районов ЛО.
К этой работе активно подключаются молодые адвокаты. Недавно у нас на базе совместного Совета молодых адвокатов АП СПб и ЛО был создан свой СМА, который должен сосредоточиться главным образом на работе в области. Все-таки в едином совете происходило определенное «перетягивание каната» в сторону города, где проще вести работу: много школ, все очень близко. Гораздо сложнее работать со школьниками, живущими на окраине ЛО, за 200–300 км от центра, в таких районах, как Подпорожье, Ладейное поле и др. Там тоже замечательные ребята, которые смотрят на тебя такими широко раскрытыми глазами, что понимаешь: в первую очередь надо приходить к ним, уделять им больше внимания. Весной этого года я участвовал в областном отборочном туре, награждал школьников, слушал их выступления в «суде» – это очень талантливые ребята. Надеюсь, что некоторые из них сделают выбор в пользу адвокатуры, а мы будем поддерживать такие начинания.
– А есть какие-то программы для старшего поколения?
– Работа со взрослыми и даже пожилыми людьми предполагает прежде всего оказание им бесплатной юридической помощи. Право получать ее имеет тот слой населения, который нуждается в защите, и не только социальной, но и юридической. Работа по оказанию БЮП у нас налажена, это одно из важнейших направлений деятельности палаты. К тому же ее регулярно проверяют органы юстиции, которые очень внимательны и требовательны в вопросах организации БЮП. Поэтому в АПЛО один из вице-президентов – Андрей Пелевин – профильно и постоянно занимается вопросами организации БЮП. Каждый адвокат, который хочет оказывать БЮП, подает заявку ему, а АПЛО направляет ее с сопроводительными документами в Комитет социальной защиты правительства ЛО. Так адвокат попадает в список, размещенный на сайте этого Комитета, там имеются контакты, благодаря которым к нему могут обращаться люди за бесплатной юридической помощью.
– Действует ли в области Центр БЮП, сотрудничает ли адвокатура с МФЦ, создано ли госюрбюро?
– Какого-то специального центра БЮП на территории Ленинградской области нет, помощь оказывается непосредственно в адвокатских образованиях.
Мы были одними из первых, кто задумался об идее сотрудничества с МФЦ, но, к сожалению, пока не нашли поддержки у руководства центров госуслуг в этом вопросе.
Государственное юридическое бюро в ЛО не создается, в этом мы солидарны с правительством области, которое пока не видит такой необходимости. Могу с гордостью сказать, что адвокаты ЛО полностью справляются с теми запросами, которые имеются у людей, имеющих право на БЮП.
– Став президентом палаты, Вы продолжаете адвокатскую практику? В какой области права специализируетесь? Есть ли какие-то интересные кейсы, адвокатские победы?
– Не могу и не хочу потерять непосредственную связь с профессией. Я думал об этом, принимая решение занять столь высокий и ответственный пост, и советовался с коллегами. Уверен, что адвокатская деятельность и работа президентом могут сочетаться. Понятно, что я не могу уделять своей практике так же много внимания, как прежде, но активно практикую в качестве защитника по уголовным делам. Мой основной профиль – экономические дела в отношении «белых воротничков», в том числе должностные и дела коррупционной направленности.
Каждого защитника, добившегося оправдания своего доверителя, мы награждаем на ежегодной конференции грамотой за оправдательный приговор. У меня тоже есть такая грамота, я удостоился этой награды после того, как 2 года назад Киришским городским судом Ленинградской области был вынесен оправдательный приговор по большому и сложному уголовному делу, возбужденному еще в мае 2017 г. и связанному с нарушением безопасности на взрывоопасном объекте. Произошла трагедия, погибли люди, но к ответственности необоснованно привлекли невиновных, и мы с коллегой добились в итоге их полного оправдания.
Победа досталась нам нелегко: в течение года велось предварительное следствие, два года дело находилось в суде первой инстанции, а потом еще 11 месяцев оправдательный приговор рассматривался в апелляционной инстанции – в Ленинградском областном суде. Зато в кассационной инстанции заместитель прокурора области отозвал свою жалобу уже во время слушания. Можно сказать, что обвинение сдалось без финального боя.
– В апреле 2023 г. Вас избрали вице-президентом ФПА РФ. Каковы Ваши обязанности на этом посту, какие направления деятельности Вы курируете?
– Мне поручено представлять Совет ФПА РФ в Северо-Западном федеральном округе. В нем сосредоточены 11 адвокатских палат (от Калининграда до Ненецкого автономного округа, от Архангельска до Пскова), и я должен взаимодействовать с каждой из них. За прошедшие полгода мы провели совещание в режиме видеоконференции, а также общались между собой с помощью современных средств связи.
– 19 октября Советом Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации было утверждено Разъяснение КЭС ФПА РФ о недопустимости осуществления адвокатской деятельности на постоянной основе на территории субъекта Российской Федерации, членом адвокатской палаты которого не является адвокат. Скажите, как этот документ может повлиять на адвокатов АПЛО, практикующих в Санкт-Петербурге? Нет ли опасения, что многие члены палаты предпочтут сменить адвокатскую «прописку»?
– Таких опасений у нас нет, потому что по духу нынешнего документа можно сделать вывод, что мы ни на йоту не отступаем от прежних разъяснений КЭС ФПА РФ, утвержденных Советом ФПА РФ в 2010 г. и касающихся, в частности, сдачи экзаменов, а также права на осуществление адвокатом деятельности на территории РФ. В шести регионах Российской Федерации – это Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область, Севастополь и Республика Крым – есть определенная специфика. Три города федерального значения, которые окружены территорией другого субъекта, абсолютно связаны со своими соседями. СПб и ЛО невозможно оторвать друг от друга, это понимают как петербургские адвокаты, так и ленинградские областные. Поэтому были установлены такие правила приема экзамена, чтобы любой петербуржец мог его сдать в АПЛО, а житель области – в Петербурге. После сдачи экзамена и получения статуса он может работать как в городе, так и в области.
По тому же принципу будет осуществляться деятельность наших адвокатов. Будучи зарегистрированными в областном реестре, они вправе работать на территории Петербурга. У нас в палате много коренных петербуржцев, они могут жить в Петербурге или иметь загородные дома в Ленинградской области, но практиковать вправе и тут, и там. Более того, во многие наши адвокатские образования входят как адвокаты АП СПб, так и адвокаты АПЛО. Надеюсь, что никаких проблем у нас в этом смысле не будет.
– Как Вы прокомментируете недавнее заявление министра юстиции РФ о том, что Минюст России работает над концепцией судебного представительства?
– Я думаю, что это наведение порядка в сфере оказания квалифицированной юридической помощи. Профессиональное представление интересов граждан крайне важно, потому что, к сожалению, очень много проблем связано с тем, что абсолютно неподготовленные и не имеющие профессиональных знаний и навыков люди осуществляют представительство в судах, нанося ущерб тем своим клиентам, которые пришли к ним с надеждой решить серьезную проблему, а их просто обманули. Сдача адвокатского экзамена – это «барьер», позволяющий отсеять таких лиц. Поэтому и мы, и Минюст России заинтересованы в профессионализации судебного представительства. Цель – защитить население от юридических «шарлатанов», а не посадить всех «под колпак». К тому же четко выстроенная дисциплинарная практика позволяет не только наказывать адвокатов, но и восстанавливать нарушенные права граждан, пострадавших от горе-адвокатов.
Говоря об обманщиках, я, конечно, не имею в виду высокопрофессиональные юридические фирмы, которые имеют в своем составе очень подготовленных специалистов, в первую очередь высококвалифицированных цивилистов. Но они, по моему мнению, без труда вольются в эту систему и смогут работать как адвокаты.
С другой стороны, в адвокатском сообществе существуют опасения, что приход в корпорацию большого числа новых лиц может негативно повлиять на независимость адвокатуры. Поэтому нужна система сдержек и противовесов, чтобы Федеральная палата продолжала действовать, не поступаясь принципами, и мы сохранили возможность спокойно работать, не попадая в зависимость от государства.
