Как ранее писала «АГ», Минюст России разработал комплексные изменения в Закон об адвокатуре.
В представленном на общественное обсуждение законопроекте адвокат рассматривается, на мой взгляд, как лицо, находящееся «по ту сторону баррикад» относительно сотрудников госорганов в части вопросов, посвященных направлению адвокатского запроса. Такая позиция представляется не совсем верной.
Так, в пояснительной записке указано, что «в целях исключения злоупотребления адвокатами направлением адвокатских запросов в государственные органы и организации предлагается дополнить пункт 4 статьи 6.1 Федерального закона № 63-ФЗ еще одним основанием для отказа в представлении адвокату запрошенных сведений – в случае, если в запросе содержится просьба о разъяснении правовых норм, представлении позиции по вопросам правового или неправового характера, а также явное или скрытое обжалование решений уполномоченных органов (организаций) и должностных лиц, для которого предусмотрен специальный порядок». Логичной кажется следующая позиция: если госслужащий соблюдает закон, ему нечего опасаться, открыто и со ссылками на нормативные акты отвечая на запрос адвоката. Предложенный в проекте подход, к сожалению, может привести к тому, что адвокаты попросту не будут направлять запросы, опасаясь «ответных мер» со стороны госслужащих, при которых любой законный запрос адвоката будет под искусственным предлогом интерпретирован госслужащими как направленный со злоупотреблениями со стороны адвоката.
Считаю, что только диалог «на равных» между адвокатами и госслужащими поможет добиться полного выполнения требований к оказанию адвокатами квалифицированной юридической помощи гражданам.
Что касается создания единого государственного реестра адвокатов РФ, то, по моему мнению, острой необходимости в этом пока нет: реестры адвокатов в каждом из субъектов Федерации полностью справляются с поставленными задачами. Кроме того, данный вопрос может повлечь необоснованное расходование бюджетных средств без необходимости в этом.
Вполне обоснованны изменения, предусматривающие беспрепятственный доступ адвоката в здания судов всех инстанций. Вместе с тем давно назрела необходимость внесения в иные нормативные правовые акты изменений, направленных на беспрепятственный доступ адвоката не только в суды, но и в здания правоохранительных и государственных органов. Так, ряд коллег в регионах высказывали справедливые замечания по поводу незаконного отказа сотрудников охраны госорганов, требовавших для получения пропуска на территорию учреждения предъявления исключительно паспорта и игнорировавших удостоверение адвоката как документ, на основании которого возможно выписать пропуск.
Что касается предложения в обязательном порядке возбуждать дисциплинарные производства в отношении адвокатов по представлениям территориальных органов Минюста России, считаю, что это может создать опасный прецедент: в случае принятия такого положения заинтересованные лица смогут использовать его для возбуждения дисциплинарных производств в отношении «неугодных» адвокатов. Более правильным, на мой взгляд, было бы предоставление территориальным органам Минюста права обжаловать как итоговое решение по дисциплинарному производству, так и решение президента адвокатской палаты субъекта Федерации об отказе в возбуждении дисциплинарного производства, поскольку именно президент палаты на основании наличия (или отсутствия) повода и оснований должен принимать решение о возбуждении (об отказе в возбуждении) дисциплинарного производства независимо от того, какой орган направил обращение. В противном случае будут созданы реальные условия для давления на адвокатов, что недопустимо.
Следует отметить, что законодатель «тянет» с принятием реально необходимых изменений в действующее законодательство. Так, долгое время не вносятся поправки в Закон об оперативно-разыскной деятельности, определяющие адвоката как субъекта правоотношений в сфере ОРД с подробным перечнем его полномочий в качестве защитника с целью создания всех необходимых условий для оказания квалифицированной юридической помощи гражданам при проведении гласных ОРМ. Более того, адвокат лишен права ознакомления с делом оперативного учета, что создает серьезные препятствия для обжалования решений и действий сотрудников, проводящих гласные ОРМ в отношении граждан.
К сожалению, также остается нерешенным вопрос о внесении изменений в ст. 2 и 16 Закона об адвокатуре, предоставляющих адвокатам право избираться депутатами в законодательные (представительные) органы государственной власти субъектов РФ с условием осуществления депутатских функций без отрыва от основной деятельности (адвокатской), а также депутатами представительных органов муниципальных образований с условием осуществления своих полномочий на непостоянной основе (без отрыва от адвокатской деятельности).
К сожалению, законодатель «не слышит» даже мнение Конституционного Суда РФ о том, что «в принципиальном, конституционно-правовом плане исполнение адвокатом депутатских полномочий на непостоянной (непрофессиональной) основе не может рассматриваться как нарушение его профессиональной независимости: депутатские полномочия он осуществляет исключительно на общественных началах и, таким образом, здесь полностью отсутствуют пересекающиеся “профессионально-должностные” линии» (Постановление КС от 18 июля 2019 г. № 29-П, мнение судьи Конституционного Суда РФ Н.С. Бондаря). Убежден, что для квалифицированной юридической помощи опыт деятельности адвоката в качестве депутата будет ценным, а также позволит укрепить роль корпорации, усилить позитивное взаимодействие с госорганами.
Неясно, почему законодатель не рассматривает адвокатов как потенциальных депутатов – разносторонних квалифицированных юристов, реально помогающих гражданам защищать их права. Полагаю, такой опыт позволил бы адвокатам разрабатывать в качестве депутатов проекты нормативных правовых актов, которые в случае их утверждения будут реально работать, а не просто декларировать права.
Для эффективного осуществления квалифицированной юридической помощи адвокат, на мой взгляд, должен иметь значительно больший объем полномочий, чем сейчас. В некотором роде наша деятельность – особенно в случае обжалования ОРМ – напоминает действия разведчика в глубоком тылу превосходящего по численности противника.
Глубоко убежден также, что в уголовно-процессуальном законодательстве в качестве субъекта с широким кругом полномочий должен появиться представитель адвокатской палаты. Вопросам защиты профессиональных прав адвокатов представляется необходимым посвятить отдельную статью в Законе об адвокатуре, поскольку правоохранители должны понимать, что в случае преследования адвокатов по профессиональным мотивам жесткая ответная реакция последует незамедлительно.
В завершение хотелось бы отметить грамотное предложение по включению в число членов квалификационной комиссии адвокатской палаты представителя научного сообщества. Постоянное взаимодействие юристов-практиков с учеными, безусловно, даст позитивные результаты в работе комиссии, позволит обобщить практику, внедрить в работу предложения представителей науки.
Хочется надеяться, что законодательные изменения, регламентирующие деятельность адвокатуры, будут направлены на формирование условий для равного диалога адвокатов с сотрудниками правоохранительных органов и госслужащими с общей целью наделения адвокатов комплексом полномочий для защиты прав граждан, а не на усиление карательных мер в отношении адвокатов и создание условий, в которых они будут опасаться сделать даже незначительную ошибку или предпочтут не проявлять должной инициативы в своей деятельности.
