Кассация – не апелляция

Федеральным законом от 21 декабря 2021 г. № 426-ФЗ в ст. 30 УПК РФ были внесены изменения, касающиеся порядка рассмотрения уголовных дел в проверочных инстанциях, о чем ранее писала «АГ». Особый практический интерес в указанных законодательных инициативах вызывают, на мой взгляд, нововведения, регламентирующие кассационное производство. В частности, законодатель определил, что рассмотрение уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести, а также кассационных жалоб на промежуточные решения должно осуществляться кассационными судами общей юрисдикции не коллегиально, а судьей единолично. По мнению законодателя, анализируемые изменения направлены на унификацию апелляционного и кассационного пересмотра промежуточных судебных решений и оптимизацию служебной нагрузки судей¹.

Идея единоличного рассмотрения уголовных дел в проверочной инстанции в целом не уникальна для отечественного законодательства и ранее реализована в апелляционном производстве. При этом Конституционный Суд РФ неоднократно отмечал, что положение о единоличном рассмотрении уголовных дел в апелляционной инстанции не ограничивает конституционное право граждан на судебную защиту². Несмотря на указанную позицию КС в отношении апелляционного производства, целесообразность изменений порядка рассмотрения уголовных дел в кассационных судах общей юрисдикции, полагаю, вызывает сомнения, поскольку задачи производства в суде апелляционной инстанции существенно отличаются от задач кассационной инстанции, где в качестве таковой законодательство выделяет проверку законности судебного акта, вступившего в силу.

Обратившись к дореволюционной юридической литературе, можно увидеть, что, к примеру, М.В. Духовской под назначением кассационной инстанции понимал ограждение интересов участвующих в деле лиц от незаконного решения и установлении однообразия в применении закона³.

В современной доктрине уголовного процесса преобладает позиция об экстраординарном характере классического кассационного производства, где проверка решения должна быть ограничена вопросами права⁴.

Исключительный характер деятельности кассационной инстанции требует наличия
в законе соответствующего порядка кассационного производства, отличающегося от производства в суде ординарной – апелляционной инстанции. На важность процессуальной дивергенции и недопустимость отождествления предмета судебного разбирательства в данных инстанциях обращает внимание и Верховный Суд РФ⁵.

Попытки избыточной симплификации институтов апелляции и кассации – без учета их правовой природы и процессуальной сути – приводят к тому, что де-факто производство в кассационных судах общей юрисдикции перестает быть классической кассацией, а становится скорее «второй» апелляционной инстанцией, приобретающей черты «неполной» апелляции.

Кроме того, кассационные жалобы на промежуточные решения в кассационных судах общей юрисдикции и так подлежат рассмотрению в порядке выборочной кассации (ст. 401.10 УПК), т.е. после прохождения процессуального «фильтра». В результате формируется неопределенность, чем обусловлена необходимость стандартизации апелляционного и кассационного пересмотра промежуточных судебных решений посредством установления единоличного порядка рассмотрения таких жалоб в кассационной инстанции, если жалобы на эти решения передаются для рассмотрения в данную инстанцию только после их предварительного изучения?

Во всяком случае полагаю, что единоличное рассмотрение в кассационном порядке уголовных дел и кассационных жалоб на промежуточные решения не соответствует основополагающей и специальной цели данной стадии – выявлению и исправлению судебных ошибок, допущенных нижестоящими инстанциями.

Сложно согласиться и с утверждением некоторых экспертов о том, что анализируемые изменения не снизят уровень гарантий прав участников уголовного судопроизводства.

Так, кассационное обжалование подразумевает деволютивный способ проверки, когда решение проверяется вышестоящим судом, обладающим применительно к рассматриваемому делу более высокой квалификацией и объективностью. Факторы более высокой квалификации и объективности в проверочных инстанциях достигаются в том числе благодаря коллегиальному рассмотрению дел.

В.К. Случевский, сопоставляя единоличное и коллегиальное рассмотрение дел, отмечал, что «желательность коллегиальности вызывается не столько трудностью ведения судебного производства, сколько значением его»⁶. По справедливому замечанию И.Я. Фойницкого, главный интерес судебной деятельности – не быстрота разбирательства, а спокойное, всестороннее разрешение дела. Ученый считал, что отрицать пользу совещания – а следовательно, и коллегиальности – невозможно⁷.

Разделяя во многом указанные суждения ученых, выскажу предположение, что практическая ценность коллегиального рассмотрения уголовных дел заключается в наличии возможности совещания, обмена мнением и дискуссий между судьями, а также концентрации их коллективного профессионального сознания и интеллекта на предмете обжалования, что обеспечивает более объективную и многостороннюю проверку судебного решения и увеличивает вероятность выявления (исправления) судебной ошибки. Коллегиальное рассмотрение дел в кассационной инстанции определенно повышает доверие граждан к судебной системе в целом и к конкретным решениям в частности.

Коллегиальное рассмотрение дел не является залогом принятия справедливого и законного решения или непременного устранения судебной ошибки и, разумеется, имеет свои недостатки (например, высокие издержки государства), но такой порядок разбирательства в большей степени соответствует назначению кассационного производства.

Хотелось бы отметить, что сравнительный анализ правовых систем различных государств (юрисдикций) свидетельствует о том, что в современных судебных системах стран Западной и Северной Европы рассмотрение уголовных дел в кассационной (апелляционной) инстанции – т.е. проверочной – преимущественно осуществляется в коллегиальном, а не единоличном составе⁸.

Надо сказать, что в российском гражданском процессе единоличный порядок рассмотрения кассационных жалоб на судебные акты по делам, рассмотренным в порядке упрощенного производства, был предусмотрен законом задолго до обсуждаемых изменений в уголовно-процессуальное законодательство (ст. 379.5 ГПК РФ и ст. 288.2 АПК РФ). Но если такие «упрощения» в цивилистическом процессе объясняются стремлением законодателя к повышению эффективности правосудия посредством предоставления сторонам процессуальных средств для более ускоренной судебной защиты, то не совсем ясна логика «упрощения» процедуры рассмотрения уголовных дел о преступлениях небольшой и средней тяжести в кассационной инстанции. С практической стороны очевидно, что такие уголовные дела могут быть достаточно сложными с правовой точки зрения и требовать коллективных усилий и умозаключений для выявления (исправления) судебной ошибки.

В заключение подчеркну, что чрезмерная «простота» и скорость процесса не могут и не должны быть целью судопроизводства, а главное – не должны становиться преградой на пути к реализации обвиняемыми (потерпевшими) их прав. Вместо увеличения числа лиц, вовлеченных в процесс рассмотрения уголовных дел и проверки судебных решений, законодательство движется по пути уменьшения такого количества, что, по моему мнению, способно снизить эффективность правосудия, ограничив право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство.