«Законы должны иметь для всех одинаковый смысл»
Шарль Луи де Монтескье
Социальные отношения в повседневной жизни гражданина направлены на реализацию его прав и законных интересов. Не является исключением формирование данных отношений и в результате совершения гражданином противоправного деяния. Регулятором правовых отношений, послуживших предметом совершения преступления, выступает уголовное право.
Предметом уголовного права являются общественные отношения, возникающие в связи с совершением преступления и применением к виновному наказания. Можно выделить две группы данных отношений:
- охранительные уголовно-правовые, возникающие между государством в лице уполномоченного органа и лицом, совершившим деяние, содержащее все признаки состава преступления;
- регулятивные уголовно-правовые, складывающиеся на основе управомочивающих норм, определяющих права участников общественных отношений (наделяют граждан правом на возмещение вреда при наличии определенных обстоятельств).
Переходя к задачам уголовного права, обратимся к ст. 2 УК РФ, в которой их перечень четко конкретизирован: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений. Из перечисленных задач следует цель применения указанной правовой сферы – обеспечить защиту человека, общества и государства от социально опасных действий.
Уголовное право является неотъемлемой частью общественных отношений, направленных на привлечение виновного лица к уголовной ответственности. Обязанность доказывания вины лица лежит на стороне государства в лице правоохранительных органов. Данный факт служит гарантом того, что лицо, совершившее преступление, не может находиться в состоянии безнаказанности.
Для распространения уголовного закона на конкретное событие преступления надлежит убедиться в наличии всех его элементов. Согласно ст. 8 УК РФ единственным основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. К числу таковых уголовно-правовая доктрина относит место совершения общественно опасного деяния. В связи с тем, что Российская Федерация – многонациональное государство, состоящее из множества субъектов федерации, уголовно-правовое законодательство уточняет действие уголовного закона в пространстве – то есть вопрос определения территории, на которой применяется уголовный закон (определение места совершения преступления). Реализация действия уголовного закона в пространстве основана на принципах: территориальном (ст. 11 УК РФ), гражданства, реальном и универсальном (ст. 12 УК РФ).
Территориальный принцип действия уголовного закона предполагает, что лицо, совершившее преступление на территории России, подлежит ответственности согласно УК РФ – независимо от того, является ли это лицо гражданином России или другого государства либо лицом без гражданства (апатридом).
Принцип гражданства означает, что распространение юрисдикции РФ на граждан России и постоянно проживающих в ней лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов РФ, но против интересов, охраняемых УК РФ. Под действие российского Кодекса также подпадают преступления, совершенные российскими военнослужащими частей, дислоцирующихся за пределами нашей страны.
При универсальном принципе иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в России, совершившие преступление за ее пределами, подлежат привлечению к уголовной ответственности в соответствии с УК РФ в случаях, если преступление направлено как в целом против интересов Российской Федерации, так и гражданина РФ или постоянно проживающего в России лица без гражданства, а также в случаях, предусмотренных международным договором РФ или иным документом международного характера, содержащим обязательства, признаваемые Россией, в сфере отношений, регулируемых УК РФ.
Реальный принцип заключается в возможности привлечения любого лица, в том числе иностранных граждан и апатридов, к уголовной ответственности согласно УК РФ за преступление, совершенное на территории иностранного государства, если оно направлено против интересов Российской Федерации и лицо не было осуждено в иностранном государстве.
Указанные принципы выступают в качестве механизма разграничения территориальной юрисдикции России с иностранным государством. Формирование межгосударственной правовой культуры не только укрепляет дипломатические отношения, но и позволяет вырабатывать эффективные методы борьбы с преступностью. Особое значение, в частности, приобрело сотрудничество России в области борьбы с преступностью на европейском пространстве – к примеру, с Организацией Договора о коллективной безопасности (основана 15 мая 1992 г.), Шанхайской организацией сотрудничества (основана 15 июня 2001 г.), где принципы целостности, неприкосновенности государственной территории и суверенитета признаны основополагающими. В названных организациях государства-члены активно ведут международное сотрудничество в области обеспечения внутренней и внешней безопасности от угроз экстремизма и терроризма.
Немаловажно подчеркнуть конституционную основу суверенитета РФ на установление национальной юрисдикции уголовного закона. Так в соответствии с ч. 2 ст. 4 Конституции РФ признано верховенство Основного закона и федеральных законов на всей территории России. Между тем в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и договора РФ являются составной частью ее правовой системы. В уточнении действия международных нормативно-правовых актов на территории российского государства законодателем 14 марта 2020 г. Законом № 1-ФКЗ принята поправка в ст. 79 Конституции РФ, устанавливающая, что решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции, не подлежит исполнению в Российской Федерации.
Более того, для конкретизации сфер исключительного введения РФ, касающихся юрисдикции уголовного закона, необходимо обратиться к ст. 71 Конституции РФ – в частности, положениям о: регулировании и защите прав и свобод человека и гражданина; гражданстве РФ (п. «в»); установлении основ федеральной политики и федеральных программ (п. «е»); обеспечении безопасности личности, общества и государства при применении информационных технологий, обороте цифровых данных (п. «м»); определении статуса и защиты государственной границы, территориального моря, воздушного пространства, исключительной экономической зоны и континентального шельфа РФ (п. «и»); уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве, амнистии и помиловании, процессуальном законодательстве (п. «о»).
Указанные нормы позволяют констатировать, что криминализация общественно опасных деяний является суверенным правом РФ. Предел сферы влияния суверенитета страны устанавливается Государственной границей. В соответствии со ст. 1 Закона РФ от 1 апреля 1993 г. № 4730-1 «О Государственной границе Российской Федерации» государственная граница – это линия и проходящая по ней вертикальная поверхность, определяющие пределы государственной территории (суши, вод, недр и воздушного пространства) Российской Федерации, – то есть пространственный предел действия государственного суверенитета РФ. В связи с этим представляется важным и неоднозначным вопрос распространения уголовной юрисдикции РФ на преступление, совершенное за границей ее территории и направленное против «интересов, охраняемых уголовным законом» РФ.
В качестве примера разностороннего трактования «интересов, охраняемых уголовным законом» РФ, приведем приговор по уголовному делу из собственной практики.
Так, органами предварительного расследования по Омской области было предъявлено обвинение гражданину РФ в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «б» ч. 6 ст. 171.1 УК РФ, а именно – хранение, перевозка в целях сбыта, продажа немаркированных табачных изделий, подлежащих маркировке специальными (акцизными) марками, группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.
По версии следствия, обвиняемый контролировал незаконную перевозку немаркированных табачных изделий от места временного незаконного хранения на территории Республики Казахстан через государственную границу РФ до места незаконного хранения на территории Омской области; лично участвовал в подготовке фиктивных документов, содержащих заведомо ложные сведения о грузополучателе, поставщике, плательщике перевозимых товаров или иных предметах, наименовании, описании, стране происхождения, отправления для маскировки незаконной перевозки указанных изделий через границу РФ в целях демонстрации сотрудникам пограничного управления на автомобильном пункте пропуска; принимал денежные средства от покупателей.
Из инкриминированного органами предварительного расследования подзащитному деяния обращал на себя внимание такой признак обвинения, как «временное незаконное хранение на территории Республики Казахстан».
Суд первой инстанции посчитал доказанной вину подсудимого в части хранения табачной немаркированной продукции на территории иностранного государства: «…поскольку подсудимый, договорившись о совместном совершении преступления с неустановленными лицами, …умышленно, с целью сбыта, действуя совместно и согласованно, хранили немаркированные табачные изделия, подлежащие маркировке специальными (акцизными) марками в складском помещении Республики Казахстан ˂…˃ перевезли их с использованием в качестве водителя лица, не осведомленного об их преступных действиях, к автомобильному пункту пропуска через государственную границу РФ в ˂…˃ район Омской области, где немаркированные табачные изделия в ходе досмотра транспортного средства сотрудниками ПУ ФСБ России по Омской области были обнаружены и изъяты».
Далее суд первой инстанции в подтверждение своих доводов относительно доказанности вины подсудимого в хранении табачной продукции на территории Казахстана принял за основу показания свидетеля, «…который в ходе следствия первоначально сообщал, что немаркированная табачная продукция хранилась у него на складе и была загружена там для перевозки в связи с действительной сделкой юридических лиц, в которой он представлял одно из них, представил документы, подтверждающие ошибочность направления груза табачной продукции в Российскую Федерацию, однако впоследствии сообщил, что не знает, откуда была привезена продукция, кем организована перевозка, указал, что юридические лица, указанные в документах, ему не известны».
Не согласившись с приговором, сторона защиты обжаловала его в Омский областной суд. В апелляционной жалобе в части усмотрения суда первой инстанции в действиях подзащитного признаков хранения табачной продукции на территории иностранного государства сторона защиты обратила внимание на следующее.
В соответствии со ст. 2 Конституции Республики Казахстан суверенитет Республики распространяется на всю ее территорию. Государство обеспечивает целостность, неприкосновенность и неотчуждаемость своей территории. Поскольку место хранения табачной продукции подзащитным является частью территории Республики Казахстан, суверенитет государства распространяется и на данную территорию.
Из системного толкования ст. 12 УК РФ следует, что осуждение гражданина России за преступление, совершенное на территории иного государства, возможно только при условии нарушения «интересов, охраняемых уголовным законом Российской Федерации».
Уголовно-правовое законодательство РФ не содержит легального толкования термина «интересы, охраняемые уголовным законом». Очевидно законодатель, вводя указанный термин, отграничил его от положений Особенной части УК РФ. В противном случае можно было бы утверждать, что любое противоправное деяние, формально имеющее признаки преступления, предусмотренного российским уголовным законом, совершенного на территории иного государства, автоматически влекло бы уголовное преследование на территории России, если соответствующими органами усмотрен факт нарушения «интересов, охраняемых уголовным законом». Полагаем, что такой подход абсурден.
Суд апелляционной инстанции, рассмотрев жалобу, исключил из объема обвинения подзащитного признак хранения табачной продукции на территории Казахстана, указав следующее: «Однако, квалифицируя действия ФИО1 по признаку хранения в целях сбыта немаркированных табачных изделий, подлежащих маркировке специальными (акцизными) марками, судом не учтено, что складское помещение, в котором находились табачные изделия, располагалось на территории иностранного государства, нормы законодательства в сфере оборота табачной продукции которого в данном случае нарушены не были. Табачные изделия становятся предметом преступления ст. 171.1 УК РФ только после перемещения их через Государственную границу РФ, поскольку только на территории России они подлежат обязательной маркировке или нанесению информации, предусмотренной законодательством Российской Федерации».
При этом суд апелляционной инстанции существенно снизил наказание, назначенное подзащитному судом первой инстанции.
Таким образом, «интересы, охраняемые уголовным законом» в данном контексте являются оценочной категорией, их наличие или отсутствие требуют доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности. От правильности толкования данного понятия зависит распространение сферы влияния уголовной юрисдикции РФ на конкретное событие преступления.
