Корпоративная солидарность или единообразие практики: что важнее?

Ранее в публикации в «АГ» я отмечал, что с упразднением Высшего Арбитражного Суда РФ в арбитражных судах исчезло то самое единообразие судебной практики, достижение которого совпало к ликвидацией ВАС. Этот вывод был основан в первую очередь на разнообразии подходов арбитражных судов к решению тех или иных правовых казусов на окружном уровне, когда каждая «ветка» арбитражей по-своему трактует некоторые вопросы.

Помните, как «первооткрывателем» в решении вопроса о возможности замены единственного дорогостоящего жилья был АС Уральского округа (постановление от 22 января 2019 г. по делу № А60-56649/2017)?

При этом арбитражные суды остальных округов избегали данного подхода и отказывали в замене такого жилья менее респектабельным.

В своей адвокатской практике я столкнулся с отсутствием единообразия судебной практики применительно к арендным спорам. Так, арбитражные суды Волго-Вятского и Поволжского округов, на мой взгляд, методологически и догматически верно подошли к вопросу о возможности взыскания арендной платы за период недопуска арендодателем арендатора в занимаемое им по договору помещение. Отказывая арендодателю в таком праве, суды ссылались на отсутствие обязанности арендатора оплачивать период, в течение которого арендодатель не выполнял синаллагматически увязанную обязанность по предоставлению возможности пользоваться арендуемой вещью (даже когда недопуск был вызван просрочкой внесения арендной платы).

Арбитражные суды московского региона придерживаются иного мнения, отдавая приоритет свободе договора перед существом законодательного регулирования аренды (даже несмотря на прямое указание п. 74 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25), и признают возможность взыскания арендной платы за такой период, если препятствия в пользовании арендуемой вещью не вызваны объективными обстоятельствами, независящими от воли сторон либо злоупотреблением арендодателя, полностью прекратившего допуск арендатора в помещение в отсутствие виновных действий последнего.

Недавно в моей практике появился еще один пример отступления от единообразия правоприменения, с единственным «но» – в рамках одной «ветки» арбитражных судов. Подобного рода тренд вызывает обоснованные опасения относительно предсказуемости разрешения любой категории споров.

Спор довольно прозаичен.

Здание магазина, встроенно-пристроенное в многоквартирный жилой дом, имеет автономное теплоснабжение. Сам МКД и места общего пользования в нем отапливаются от централизованной системы. Ресурсоснабжающая организация, поставляющая тепловую энергию в МКД, обратилась с иском о взыскании стоимости тепловой энергии на обогрев общего имущества дома напрямую к собственнику нежилого помещения, в котором располагается магазин, минуя управляющую компанию МКД.

В настоящее время арбитражные суды Волго-Вятского округа сформировали устойчивую и единообразную практику, согласно которой при наличии в МКД управляющей компании в правоотношениях по поставке коммунальных ресурсов участвуют управляющая компания как исполнитель коммунальных услуг и ресурсоснабжающая организация – как поставщик. Соответственно, абонентом по договору энергоснабжения (в данном случае – теплоснабжения) и лицом, обязанным оплатить стоимость поставленного в МКД ресурса, является управляющая компания, которая в дальнейшем вправе требовать оплаты ресурса от конечных потребителей. При этом ресурсоснабжающая организация не вправе в обход управляющей компании предъявлять требование напрямую к собственникам помещений МКД, и даже отсутствие письменного договора между управляющей компанией и «ресурсником» не изменяет схему отношений по оплате: конечный потребитель – управляющая компания – ресурсоснабжающая организация. Иное толкование, по мнению АС Волго-Вятского округа¹, ошибочно и противоречит, в частности, ст. 162 ЖК РФ.

Однако в рассматриваемом деле (точнее, в четырех делах с разными периодами взыскания) АС Республики Марий Эл по результатам рассмотрения исковых требований вынес решение о взыскании задолженности с собственника здания в пользу ресурсоснабжающей организации. Первый арбитражный апелляционный суд оставил решение в силе, но при этом указал, что обязанность по оплате стоимости коммунального ресурса у конечного потребителя перед управляющей компанией действительно возникла. То есть фактически несмотря на то, что соответствующая судебная практика была «представлена на обозрение» нижестоящим судам, они отказались ее учитывать.

В настоящее время данные дела проходят кассационное обжалование. Примечательно, что один и тот же судебный состав по трем из четырех дел отложил заседание в отсутствие объективных причин, оттягивая тем самым момент вынесения постановлений. Причем на заседаниях по рассмотрению кассационных жалоб я как представитель кассатора представил для приобщения к материалам дела дополнения к жалобам, в которых приведена сформировавшаяся судебная практика и позиция этого же состава данного суда. Но вот незадача: арбитражный суд округа не может решить, поддержать свою ранее высказанную позицию (но при этом отменить состоявшиеся судебные акты) либо в обход своей же позиции как-то обосновать постановления?

Если бы вопрос лежал исключительно в правовой плоскости, ответ представляется очевидным: акты нижестоящих судов обеих инстанций необходимо отменять. Но в рассматриваемой ситуации, на мой взгляд, отмечаются признаки внутрикорпоративной судейской солидарности, когда вышестоящий суд всеми возможными способами старается подтвердить состоявшиеся судебные акты, даже в ущерб собственным интересам и своим же разъяснениям).

В этой солидарности, на мой взгляд, кроется большая опасность, и вот почему.

Верховный Суд в делах со схожими обстоятельствами придерживается диаметрально противоположных мнений: может передать жалобу для рассмотрения в заседании судебной коллегии, усмотрев нарушение закона, а может – отказать в передаче. Это создает не только напряженность в гражданском обороте, но и отсутствие правовой определенности, когда участники не в силах предвидеть, а, самое главное, быть уверенными в исходе разрешения спора, поскольку судебная практика неопределенна.

На первый взгляд, это момент не существенный, но в действительности все не так. Возможность прогнозировать подразумевает стабильность гражданского оборота, являющегося предпосылкой для развития экономики. Когда прогнозируемость исчезает, бизнес начинает все больше думать о наличии (либо отсутствии) перспектив развития. Это как в сказке про оставшуюся без подковы лошадь, когда из-за незначительного дефекта рушится целая система.

В такой ситуации арбитражные суды, полагаю, должны вернуться к былым принципам деятельности, когда законность и обоснованность принимаемых судебных актов – основа доверия к ним бизнеса и предпринимательства. Пока еще этот возврат возможен. Корпоративная сплоченность, безусловно, важна, но она не может и не должна работать в ущерб законности и справедливости, а самое главное – возможности прогнозировать результат, основываясь на имеющейся практике.

Подытоживая изложенное, отмечу, что приведенные дела на данном этапе приобрели принципиальное значение, поскольку это не столько противоборство правовых позиций, сколько борьба за справедливость и возможность преодолеть барьеры, возникшие из-за нежелания судов ставить в приоритет законность. А если представить, что большое количество подобных решений просто не доходят до вышестоящих инстанций и не проверяются на предмет обоснованности и законности, ситуация становится еще более удручающей.

При этом я причисляю себя к сторонникам развития судебной практики (как в случае с единственным жильем должника), когда законодатель не желает либо не может восполнить правовой пробел или просто игнорирует наличие правовой неопределенности. В таких случаях именно судебная система выступает локомотивом для непрерывно развивающихся гражданских отношений, которые не могут долго ждать, пока законодатель урегулирует правовой казус на нормативно-правовом уровне. Но данный случай к таковым не относится в силу хотя бы того, что суды противоречат своей же позиции, лишь бы оставить в силе состоявшиеся решения. Возникает вопрос: для чего вообще тогда материальные и процессуальные нормы?!

Не утверждаю, что подобное положение встречается повсеместно, но тренд очевиден и постоянно масштабируется, и, если его не менять, в ближайшем будущем нас могут ожидать не совсем приятные результаты – когда закон действительно будет, «что дышло»… Надеюсь, этого не произойдет, поскольку в наших силах способствовать единообразию правоприменения путем последовательной и планомерной защиты интересов доверителей с использованием всех предусмотренных законом мер.