В последнее время в адвокатских изданиях и соцсетях все чаще обсуждаются проблемы молодых адвокатов. Так, ознакомившись с заметкой адвоката АП Московской области Екатерины Мельник «Что бьет по карману молодых адвокатов», хочу поделиться своими наблюдениями «о быте» начинающего адвоката в Нижегородской области.
Как человеку, пришедшему в адвокатуру со «студенческой скамьи» и получившему статус немногим более года назад, мне не понаслышке известны трудности, ожидающие начинающего адвоката.
Вступая в корпорацию, вчерашний стажер сталкивается с множеством вызовов. Трудно спорить, например, с тем, что правовой статус адвоката с точки зрения налогового законодательства, мягко говоря, противоречив, а по сути, имеет дискриминационный характер и не оставляет выбора в форме несения налогового бремени. Помимо этого сведена к нулю возможность электронного взаимодействия адвоката с налоговыми органами. Присовокупим неурегулированность вопроса об участии адвокатов в системе государственных закупок юридических услуг, более чем скромные ставки оплаты представительства в делах по назначению, неравные возможности рекламирования своей деятельности в сравнении с представителями «свободного рынка», обязанность постоянно повышать профессиональный уровень и т. д.
Справедливости ради отмечу, что с перечисленными трудностями сталкиваются и опытные коллеги. Проблемы эти, к сожалению, не новы – о большей их части упомянуто в первых двух разделах проекта концепции регулирования рынка юридической помощи Министерства юстиции РФ и коренятся они в существенных пробелах федерального законодательства. Для повышения престижа адвокатской профессии и притока «молодой крови» необходимо, на мой взгляд, системно и централизованно решать накопившиеся вопросы, что у Федеральной палаты адвокатов РФ получается (в частности, повышение ставок оплаты дел по назначению, законодательная инициатива о «гонораре успеха» и т. д.).
Однако вернемся к специфике работы молодого адвоката. При выборе после института дальнейшего жизненного пути главное, что страшило меня в адвокатуре, – сложность в наработке списка доверителей и, как следствие, нестабильный заработок на первых порах, если не хуже – работа себе в убыток. У адвокатского гонорара нет «потолка», но в то же время нет и «плинтуса», поэтому цена, которую приходится платить за свободу в нашей профессии, – это постоянный риск.
Некоторые начинавшие вместе со мной коллеги воспользовались возможностью, открытой для них действующей в Нижегородской области системой распределения дел по назначению, – работали в адвокатских коллективах, на которые возложена обязанность обеспечения требований органов дознания, следствия и суда. Традиционной для таких коллективов является поддержка начинающих адвокатов, у которых пока нет собственной «клиентуры», и для многих это – единственная возможность профессионального становления.
Лично я этой возможностью не воспользовался, сразу ориентируясь на работу в адвокатской конторе, специализирующейся на корпоративном и гражданском праве. За свою пока недолгую практику успел поработать в двух адвокатских образованиях в своем регионе, при этом ни в одном из них не столкнулся ни с «платой за ордер», ни с отчислениями процента по соглашению, ни с оплатой «услуги налогового агента» (которая и не услуга вовсе, а прямая обязанность коллегии), ни с чем-то подобным.
Не утверждаю, что такого нигде не существует, но в то, что это система, поверить не могу. Кроме того, разве у молодого адвоката нет возможности выбрать коллектив по душе? У меня была.
Время вносит свои коррективы, появляются адвокатские образования, в которых практикуется взимание особой платы (назовем его VIP-вход), после внесения которой можно пользоваться всеми достижениями современной офисной оргтехники, просторной переговорной и кофемашиной (при этом если заплатить взнос поменьше, то и прав в помещении коллегии будет меньше – вплоть до одного стола на двоих). Но о том, что бюро и коллегии, пользуясь уязвимостью начинающего адвоката, пытаются «обобрать его до нитки», читаю с содроганием.
Норма ст. 21 Закона об адвокатуре подразумевает невозможность создания адвокатского кабинета или учреждения коллективного адвокатского образования специалистами с адвокатским стажем менее 5 лет. Названное законоположение изначально задумывалось как обоюдоострое оружие: с одной стороны, это гарантия того, что «самостоятельной боевой единицей» являются адвокаты, за 5 лет профессионального общения с коллегами приобретшие необходимые навыки. То есть доверители, обращаясь за юридической помощью, меньше рискуют «нарваться» на неквалифицированного юриста, чьи действия не подвергаются никакому оперативному контролю со стороны опытного наставника.
С другой стороны, если, приходя в коллектив, молодой адвокат не получает помощи и поддержки, а наоборот – вынужден платить поборы, запрет на организационную самостоятельность превращается в кабалу. Думаю, с этой ситуацией нужно бороться, но не путем введения законодательных новелл, а работой конкретных палат на местах. Напротив, при правильном подходе указанное законоположение становится важным элементом в работе с молодежью.
Вновь апеллирую к личному опыту. В корпорацию я попал, будучи студентом юридического факультета: тогда мне удалось проявить себя в интеллектуальных конкурсах «Брейн ринг» и «Что? Где? Когда?», проводимых Советом молодых адвокатов, стажеров и помощников Палаты адвокатов Нижегородской области (который в следующем году отпразднует пятнадцатилетний юбилей).
Там я впервые познакомился с адвокатской деятельностью и решил попробовать себя на этом поприще. В процессе стажировки мне удалось принять участие в различных образовательных программах палаты (слушателями которых могут быть как стажеры и помощники, так и адвокаты с небольшим стажем), в том числе прослушать курсы «Судебная риторика» и «Введение в профессию». Знаю, что подобные программы реализуются и в других регионах.
Таким образом, придя на квалификационный экзамен, я уже четко идентифицировал себя в профессии, и переход в новое качество состоялся для меня безболезненно.
Искренне убежден, что молодому специалисту на первых порах необходима работа в адвокатском коллективе как единая часть системы постепенного погружения в профессию. Будем честны: в университете не научишься работе с «живым» доверителем, следователем, судьей, оппонентом. Стажировка помогает познакомиться с профессией, но, пока за плечами стажера стоит «патрон», начинающий адвокат не ощущает главного – личной ответственности перед доверителем. Поэтому основная закалка приходится на первые годы работы, а здесь требуется поддержка человека, который может «здесь и сейчас» подсказать, как вести себя в трудной ситуации. Более того, именно пройдя такую школу, адвокат научится оказывать действительно квалифицированную юридическую помощь.
Не менее важно, что в здоровом адвокатском коллективе помогут наработать список доверителей. Коллектив как никто другой заинтересован, чтобы молодой адвокат не был «голодным», исправно платил взносы, а впоследствии – приводил новых доверителей, которые могли бы загрузить работой не только его самого, но и коллег.
В завершение своих размышлений хотел бы обратить внимание на предложение Екатерины Мельник нормативно регламентировать роль адвоката-наставника, в частности установить соответствующие критерии определения лиц, которые могут быть таковыми, закрепить их функционал, сроки действия наставничества, а также решить, на какой основе действует наставник – возмездной или безвозмездной.
По моему мнению, наставник – дело хорошее. В Нижегородской области есть руководители стажировки, их обязанности закреплены в положении о прохождении стажировки. Наставников молодых адвокатов у нас де-юре нет.
Вместе с тем де-факто функции таковых выполняют адвокатские образования и их филиалы в лице заведующих адвокатскими конторами, которые при поддержке коллектива уделяют внимание становлению молодого адвоката.
Разумеется, это лишь традиция. Можно ли ее распространить на все адвокатские образования, закрепив нормативно?
Мои сомнения на сей счет таковы.
Во-первых, исходя из законодательного определения, адвокат – это в первую очередь независимый советник по правовым вопросам. Несмотря на то что у всех адвокатов разные опыт, квалификация и стаж, – все они равны. Устанавливая нормативно некую разницу, пусть даже на внутрикорпоративном уровне, вводя статус некоего «наставника», мы подрываем принципы независимости и равенства адвокатов.
Во-вторых, смутно могу представить, каким образом будут определены права и обязанности наставника: «Обязан давать устные консультации подопечному по любому правовому вопросу неограниченное число раз»? Или, например: «Обязан направлять подопечному не менее одного доверителя в месяц с размером гонорара не менее МРОТ без учета НДФЛ»? И каковы будут последствия, если наставник не исполнит свои обязательства перед подопечным или, наоборот, – тот ни разу не прибегнет к помощи наставника? Вопросов возникает больше, нежели находится ответов на них.
Обсуждая вопрос оплаты труда наставника, боюсь, мы подрываем основы адвокатской деятельности и создаем опасный инструмент легального взимания денег с молодых коллег за неясную по своей природе «помощь».
В свою очередь полагаю, что взаимоотношения руководителя адвокатского коллектива и новоиспеченного специалиста не могут быть урегулированы никакими актами – тут вопрос «химии личных взаимоотношений». Только в этом русле, на мой взгляд, могут быть определены роль наставника и объем помощи начинающему коллеге в каждом конкретном случае.
