Я рассказывал ранее об уголовном деле в отношении адвоката Андрея Маркина и жителя Московской области Абдуразака Магомедтагирова по обвинению в совершении покушения на мошенничество. Были представлены версия обвинения, позиции обвиняемых и защиты, предварительные итоги 11 судебных заседаний.
На данный момент могу сообщить о ситуации по результатам 16 судебных заседаний.
В процессе этих судебных заседаний судом допрошены потерпевший, его сожительница-свидетель, а также оперативные сотрудники, участвовавшие в оперативно-розыскных мероприятиях.
Защиту обвиняемых, кроме меня, осуществляют адвокаты-защитники Александр Пиховкин, Борис Локшин, Оксана Маркеева, Сергей Кулаков и Михаил Эвентов. Мы полностью убеждены в абсолютной невиновности Андрея Маркина и Абдуразака Магомедтагирова в инкриминируемом им мошенничестве в крупном размере группой лиц.
И эта убежденность построена на объективных данных. Ранее мы указывали, что часть оправдательных доказательств были утеряны на предварительном следствии, что не может быть случайностью и, на наш взгляд, свидетельствует об исключительном обвинительном уклоне органов следствия и прокуратуры.
Но сначала о самом главном.
О мере пресечения
Самое печальное – это содержание под стражей необоснованно обвиненного в совершении преступления адвоката Маркина.
25 октября 2018 г. представитель АП г. Москвы, заместитель председателя Комиссии по защите прав адвокатов Александр Пиховкин и я участвовали в заседании в Мосгорсуде при председательствовании судьи Владимира Прощенко, на котором рассматривалась апелляционная жалоба на определение Бутырского районного суда о продлении содержания под стражей адвоката Маркина до 2 января 2019 г.
По нашему мнению, правовые основания для избрания адвокату Маркину в качестве меры пресечения заключения под стражу отсутствуют, так как он обвиняется в совершении ненасильственного преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ.
Каких-либо тяжких последствий от его совершения для потерпевшего (не рассматривая отсутствие в его действиях состава преступления и провокацию со стороны оперативных сотрудников и потерпевшего) не наступило. За данное преступление может быть назначено наказание не более 3/4 от максимально возможного, то есть не более 4,6 лет, и фактически (по размеру наказания) оно относится к категории средней тяжести.
По нашему мнению, арест был необоснованно инициирован следствием СУ СК РФ по г. Москве по Северо-Восточному округу – исключительно в связи с тем, что адвокат Андрей Маркин не признавал свою вину в сфальсифицированном обвинении и одновременно занял активную защитительную позицию. Суд, как часто бывает, безосновательно посчитал, что основания продления меры пресечения в виде заключения под стражей не отпали.
Представитель АП г. Москвы Александр Пиховкин считает, что одним из главных мотивов продления содержания под стражей послужило то, что Маркин является адвокатом. Именно это обстоятельство привело суд первой инстанции к «глубокомысленному» выводу о наличии у адвоката Маркина возможности и намерения повлиять на свидетелей и иных лиц. При этом суд отметил: несмотря на то, что мама Маркина является инвалидом 3-й группы (из-за невнимательности не учли, что по документам – инвалид 2-й группы), это не является основанием для избрания более мягкой меры пресечения, поскольку за ней могут «поухаживать» государственные органы опеки и попечительства.
Чудовищный вывод!
С подобного рода мотивировками были отклонены и иные доводы защиты об изменении меры пресечения: у Маркина двое малолетних детей, младшему сыну всего 2 года, и он остро нуждается в присутствии в его жизни обоих родителей. Ни суд первой инстанции, ни второй не приняли во внимание и то обстоятельство, что здоровье Маркина ухудшается: после перенесенного гипертонического криза у него появились постоянные головные боли.
Несмотря на все доводы защиты, определением Московского городского суда от 25 октября 2018 г. было отказано в удовлетворении апелляционной жалобы об изменении меры пресечения в отношении адвоката Маркина, постановление суда первой инстанции оставлено без изменения.
Суд указал, что доводы апелляционной жалобы адвоката о том, что «имеющиеся у Андрея Маркина хронические заболевания требуют постоянной медицинской помощи, которую он не получает в следственном изоляторе, не могут быть приняты судом апелляционной инстанции, поскольку согласно медицинскому заключению у Маркина отсутствуют заболевания, включенные в перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей обвиняемых или подозреваемых в совершении преступлений, а другие доводы апелляционной жалобы адвоката не нашли своего подтверждения, поскольку опровергаются материалами дела и постановлением суда».
Еще раз о незаконности предъявления обвинения в целом
В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого указано, что Маркин якобы достоверно знал, что в отношении мнимого «потерпевшего» Мурадхана Магомедова уголовное дело не возбуждено, отсутствуют законные основания для привлечения его к уголовной ответственности. Поэтому под предлогом оказания юридической помощи адвокат сообщил Магомедову не соответствующие действительности сведения о намерении органа предварительного следствия привлечь его к уголовной ответственности за вымогательство у Дмитрия Карпухина денежных средств. Предложил, что он, Маркин, может способствовать освобождению Магомедова от привлечения к уголовной ответственности, введя тем самым последнего в заблуждение относительно истинных обстоятельств проведения доследственной проверки по факту его задержания.
В деяниях Маркина отсутствует состав какого-либо преступления, в том числе мошенничества. На момент беседы в ОМВД Южное Медведково адвоката Маркина с Магомедовым последний был задержан сотрудниками ОРЧ 6 в связи с подозрением в совершении вымогательства группой лиц с угрозой применения физической расправы. Этот факт установлен. Уголовное дело по факту вымогательства было возбуждено. Следствием УВД по СВАО ГУ МВД России поручено ОУР УВД по СВАО разыскать подозреваемых в совершении вымогательства лиц, в том числе Магомедова, для проведения следственных действий, что, естественно, не исключает потенциальной возможности привлечения к уголовной ответственности Магомедова, который до настоящего времени еще не допрошен.
Магомедов был задержан с поличным, в материалах уголовного дела имеются записи переговоров с угрозами Магомедова в адрес Карпухина, проведенных в рамках ОРМ, объяснения Магомедова о причастности к совершению вымогательства, признание им вины свидетельствовали о реальности предъявления двум задержанным сообщникам обвинения в совершении преступления. Учитывая дерзость преступления, наличие угроз в адрес потерпевшего Карпухина, отсутствие регистрации у Магомедова в Московском регионе, следствию, на наш взгляд, надлежало обратиться в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражей.
О 14-м судебном заседании: Магомедов был тесно связан с оперативными сотрудниками
На 14-м судебном заседании был допрошен бывший сотрудник ОРЧ 6 Ермаков. Допрос длился около 5 часов. Время не было потеряно даром: оказалось, что свидетель знаком с сожительницей мнимого потерпевшего Магомедова, Мнацаканян (проходит по делу свидетелем обвинения), уже 10 лет. Именно после посещения ОМВД по Южному Медведково, где содержался задержанный за вымогательство Магомедов, оперативными сотрудниками 6 ОРЧ Рафеенковым и Ермаковым последний позвонил Мцанаканян.
Из детализации телефонных переговоров стало ясно, что в период до (!) подачи Магомедовым заявления в ОМВД по СВАО его сожительница весьма активно общалась с Ермаковым и другими оперативными сотрудниками. При этом оперативные сотрудники, как и сам Магомедов со своей сожительницей, упорно отрицали активное общение до обращения Магомедова с заявлением в УВД по СВАО.
О 15-м и 16-м судебных заседаниях: явка свидетелей не обеспечена, решено оглашать материалы уголовного дела
В целях экономии времени было принято решение об оглашении материалов уголовного дела.
Как известно, целью исследования доказательств является уяснение их сути, содержания, определение ценностных свойств для установления истины и для констатации на их основе наличия либо отсутствия обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Процедура исследования доказательств в ходе судебного разбирательства предполагает анализ доказательств, их осмотр, вникание, всесторонний разбор, рассмотрение отдельных сторон, составных частей, обсуждение судом и участвующими в деле лицами заключенной в них информации для установления относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств.
Так, при оглашении материалов о проведении оперативного эксперимента защита заострила внимание суда на следующих нарушениях, допущенных оперативными сотрудниками 6 ОРЧ:
- постановление о проведении ОРМ – оперативный эксперимент – было вынесено одним лицом, а подписано – другим, то есть постановление является неподписанным;
- на заявлении «потерпевшего» Магомедова отсутствует виза руководства, которая свидетельствовала бы о поручении определенным лицам проведения проверки в порядке ст. 144–145 УПК РФ, а следовательно, оперативные работники в обход закона самостоятельно приняли решение о проведении проверочных действий.
Магомедтагиров заявил, что был задержан 29 ноября 2016 г., а затем в течение 48 часов незаконно удерживался в помещениях 6-го ОРЧ. Никаких процессуальных решений относительно законности ограничения свободы задержанного, предусмотренных ст. 285 УК РФ, не было принято, что свидетельствует об обвинительном уклоне органов следствия и прокуратуры.
В ходе ознакомления адвоката Сергея Кулакова с вещественными доказательствами, приложенными к материалам уголовного дела, было обнаружено отсутствие на дисках записей, на которых якобы зафиксированы переговоры во время оперативного эксперимента. В конце судебного заседания было заявлено ходатайство об исключении из средств доказывания двух аудиозаписей.
Обязанность сохранять устройства, на которые производились записи, возложена на органы предварительного следствия. Но, как было выяснено в предыдущих судебных заседаниях, ни оперативные сотрудники, ни следователи не утруждали себя и «забыли» о необходимости изъятия и сохранения устройств, в нашем случае телефона и диктофона, на которые производилась запись.
Если деятельность суда не направлена на установление истины, то такой процесс следует признать полной профанацией правосудия, не представляющей никакой ценности для общества.
На абсолютное большинство вопросов защиты, заданных в перекрестном допросе, свидетели обвинения (которые, как мне представляется, очень хорошо помнят все события, связанные с производством ОРМ в отношении адвоката Маркина и Магомедтагирова) отвечали, что не помнят, одновременно рассказывая о других происшедших событиях в этот же период в мельчайших подробностях.
Нельзя не вспомнить в связи с этим перекрестный допрос Лордом Броухемом итальянского свидетеля Майоччи в судебном процессе против королевы Каролины, который считается «величайшим шедевром криминалистического мастерства». Свидетель Майоччи на череду вопросов о делах, которые он, несомненно, помнил очень хорошо, давал единственный ответ: «Non mi recondo» («Я не помню»). Non mi recondo стало ходячим выражением, обозначающим ложь.
Показания, данные в судебном заседании свидетелями обвинения, можно охарактеризовать как Non mi recondo. Данное явление распространено при рассмотрении уголовных дел, что очень печально для гражданского общества. В судах отсутствуют механизмы для выявления лжи, «правильные» решения принимаются на воспроизведенных или оглашенных показаниях свидетелей, зачастую ложных. Поэтому значительное число осужденных считают себя невинно наказанными.
В заключение хотелось бы отметить, что рассмотрение уголовного дела близится к концу. Однако процесс еще не закончен и предстоит большая и скрупулезная работа по доказыванию невиновности адвоката Маркина.
