Недавно Министерство юстиции РФ обратилось к Федеральной палате адвокатов с просьбой сформулировать предложения по совершенствованию российского законодательства о мошеннических преступлениях. Для сбора информации ФПА РФ просит адвокатов рассказать о количестве таких преступлений, числе случаев прекращения уголовного преследования доверителей, судьбе бизнеса обвиняемых и недостатках правового регулирования по делам о мошенничестве, а также прислать предложения по совершенствованию законодательства о мошенничестве.
На протяжении длительного времени законодатель предпринимает попытки разделить мошенничество, совершенное в ходе осуществления предпринимательской деятельности, и преступления, совершенные должностными лицами при исполнении своих обязанностей. Так, Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ была введена в действие ст. 159.4 УК РФ «Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности».
Однако эта норма 11 декабря 2014 г. была признана Конституционным Судом РФ не соответствующей Конституции и в последующем утратила силу.
Признавая ст. 159.4 УК РФ противоречащей Конституции, КС РФ исходил из того, что аналогичные преступления, совершенные субъектом предпринимательской деятельности и лицом, не имеющим такого статуса, квалифицировались как преступления различной степени тяжести. Так, за совершение мошенничества в сфере предпринимательской деятельности ст. 159.4 УК РФ предусматривалось наказание до 5 лет лишения свободы, а за мошенничество, не связанное с такой деятельностью, – до 10 лет лишения свободы. То есть критерием дифференциации ответственности служил лишь род деятельности обвиняемого. Таким образом, индивидуальный предприниматель осуждался к наказанию значительно менее серьезному, чем гражданин, такого статуса не имевший, тем самым нарушались положения ст. 19 Конституции РФ, согласно которой «запрещаются любые формы ограничения прав граждан».
В 2016 г. норма о предпринимательском мошенничестве была восстановлена в виде ч. 5–7 ст. 159 УК РФ, однако ее введение вновь повлекло за собой комплекс проблем правоприменения. Дело в том, что следственные органы и судебная практика идут по пути максимально узкого толкования понятия предпринимательской деятельности, стремясь квалифицировать действия предпринимателей по общей норме ст. 159 УК РФ с целью исключения запрета на содержание их под стражей.
30 ноября 2017 г. было принято Постановление Пленума ВС РФ № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», которое закрепило практику узкого толкования предпринимательского мошенничества. Так, мошенничество не будет признаваться совершенным в сфере предпринимательской деятельности в случаях, если имело место так называемое лжепредпринимательство, т.е. хищение, лишь для вида прикрывавшееся соответствующими договорными отношениями без намерения их реального исполнения, а также когда одной из сторон договора являются члены органов управления некоммерческих организаций либо физические лица. Сделать выводы о том, как на основании постановления сложится судебная практика, можно будет не ранее чем через год.
Сбор Минюстом предложений по совершенствованию законодательства может быть связан с инициативой Президента РФ, высказанной им 3 августа 2017 г.
Эта инициатива нашла свое отражение в Перечне поручений о мерах по снижению административной нагрузки на субъекты предпринимательской деятельности от 15 августа 2017 г. № Пр-1611. Согласно документу, предлагается исключить применение следственными органами мер, приводящих к приостановлению деятельности предприятий, включая необоснованное изъятие жестких дисков с рабочих компьютеров и серверов, принадлежащих предпринимателям; а также не допускать продления меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в сфере предпринимательской деятельности, в случае если по уголовному делу не предпринимаются активные следственные действия.
Инициатива Президента была воспринята Верховным Судом РФ, Генеральной прокуратурой РФ, но не следственными органами и судами общей юрисдикции, рассматривающими уголовные дела по первой инстанции. На официальном сайте Генпрокуратуры дана статистика по делам о мошенничестве, согласно которой 204 870 таких преступлений (ст. 159–159.6 УК РФ) было совершено за 11 месяцев 2017 г.
По сравнению с аналогичным периодом 2016 г. число мошенничеств увеличилось на 6,8%, при этом в целом преступлений по стране в 2017 г. было совершено на 85 902 меньше, чем в 2016 г.
Согласно данным Генпрокуратуры, за последние пять лет доля мошенничеств в общей структуре преступности выросла с 7,5% до 10,7%. Она превышает даже число преступлений, связанных с оборотом наркотиков.
При этом если в целом раскрываемость преступлений в России составляет 54%, то раскрываемость мошенничеств – лишь 25%.
Вполне вероятно, что ситуация, характеризующаяся увеличением количества выявленных мошенничеств на фоне снижения раскрытых, сложилась в результате необоснованной квалификации гражданско-правовых правонарушений как уголовно наказуемых деяний.
Несмотря на сложившуюся ситуацию, считаю, что чем больше вводят в Уголовный кодекс РФ дополнительных, уточняющих составов, тем больше у следователя, прокурора и суда возникает вопросов, как верно квалифицировать преступные действия, и тем чаще применяются давно испробованные и более понятные статьи, например ст. 159 УК РФ. Очевидно, что целесообразнее уточнять при необходимости имеющиеся составы преступлений, закрепленные в Особенной части Уголовного кодекса РФ, нежели добавлять новые, которые путают правоприменителей.
Считаю необходимым для нивелирования действия факторов следственного и судебного усмотрения при применении статей УК РФ и УПК РФ внести в них тезисы, изложенные в постановлениях Пленума ВС РФ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» и «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности».
Важное значение имеет эффективность уголовной политики государства, в частности применение уголовного законодательства. Приоритетным направлением должно быть совершенствование системы мер уголовно-правового воздействия с соблюдением принципов законности, равенства граждан перед законом, справедливости, прав человека на защиту.
Хотелось бы отметить, что в некоторых случаях нельзя конкретизировать, какие именно поправки существенно улучшат положение предпринимателей, так как, помимо предложений по ст. 159–159.6 УК РФ, идет активная законотворческая работа по другим статьям, облегчающим жизнь предпринимателям и гражданам в целом.
Так, из последних инициатив стоит отметить проект закона, исключающий разрешительный порядок реализации права содержащихся в СИЗО подозреваемых и обвиняемых на телефонные разговоры и свидания. Эксперты Федеральной палаты адвокатов РФ, юридическое сообщество согласились, что поправки направлены на гуманизацию содержания в следственных изоляторах.
