Проблема защиты репутации в Интернете

Дела о защите чести и достоинства зачастую осложняются тем, что обнаружить и идентифицировать распространителя ложных сведений в Интернете невозможно. Мне довелось столкнуться с таким случаем. Чтобы удалить из поисковой системы ссылки на недостоверную информацию, я обратилась в арбитражный суд с иском об установлении сведений, имеющих юридическое значение.

Во время судебных разбирательств с бывшим клиентом в 2024 г.¹ я подверглась масштабной кампании по очернению моего имени в Интернете. В периоды, совпадавшие с судебными заседаниями, на множестве малоизвестных ресурсов (порядка 100 сайтов) появлялись статьи с необоснованными обвинениями меня в совершении преступных деяний, в которых, в частности, утверждалось, что я обманываю клиентов, лишаю их денег, не выполняю обещаний, используя «хитрые и подлые методы».

В 2023 г. в Арбитражный суд г. Москвы обратилось ООО «НПО “ЭСП”» с иском о взыскании с меня неосновательного обогащения в размере 4 млн руб. Вскоре в суд поступил еще один иск аналогичного содержания от той же компании.

Фабула дела состояла в следующем. Компания-истец обратилась ко мне в конце 2022 г. для помощи в оспаривании в досудебном порядке доначисления налогов на сумму в 86,7 млн руб., а также 15,9 млн руб. пеней. Мы заключили договор об оказании услуг частного детектива по экономическим (налоговым) вопросам, клиент внес предоплату за услуги по договору.

Мы с коллегами начали работу: проанализировали отчетность и выявили ошибки, провели ряд детективных мероприятий для установления обстоятельств сделок, подвергшихся проверке, провели переговоры с налоговым органом, составили необходимые документы. Также состоялись несколько консультаций руководителей компании по вопросам бухучета и налогообложения. Спустя месяц клиенту был направлен отчет о проведенной работе.

После этого клиент направил мне претензию о том, что услуги не были ему оказаны, и потребовал вернуть перечисленные денежные средства, а затем обратился в суд, чтобы взыскать предоплату. В исковом заявлении он отрицал, что договор был заключен, а также утверждал, что заблуждался насчет предмета договора, полагая, что результатом оказания услуг будет отмена налоговых доначислений. Отмечу, что оспаривание налоговых доначислений в досудебном порядке – кропотливая и сложная работа, в результате которой, как правило, удается добиться снижения сумм доначисления, но только когда дело доведено до конца. Кроме того, истец приводил в качестве довода то, что о заключенном договоре не проинформировали временного управляющего компании.

В суде я как ответчица представила подтверждения, что обязательства по договору с клиентом выполнены. Также я пояснила, что договор подписали обе стороны, оба экземпляра клиент забрал для проставления печати и не вернул. О процедуре наблюдения, которая введена в отношении компании, я узнала в ходе работы, однако исходила из того, что в соответствии с законом информировать временного управляющего обязано общество.

Суд рассмотрел доводы сторон по обоим искам и принял решение в мою пользу.

Так, истец заявил требование о взыскании неосновательного обогащения в размере 4 млн руб., ссылаясь на то, что договор якобы не был заключен, а деньги перечислены ошибочно.

Суд напомнил, что, согласно ст. 1102 ГК РФ, лицо, без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобретшее или сберегшее имущество за счет другого лица, обязано возвратить последнему неосновательно полученное или сбереженное имущество.

Ключевой аргумент суда заключался в следующем: если между сторонами существовало обязательство и деньги были перечислены в рамках исполнения этого обязательства, основания для применения норм о неосновательном обогащении отсутствуют.

Истец также утверждал, что договор подписан не был либо подписан ненадлежащим лицом. Суд, напротив, пришел к выводу, что договор между сторонами заключен. Об этом свидетельствовали представленные суду письменные доказательства: подписанный договор, переписка сторон, отчет о выполненных услугах. Договор подписан директором общества-истца, полномочия которого подтверждены. Истец оплатил по счету 4 млн руб., что суд расценил как молчаливое подтверждение заключения сделки (ст. 432 ГК – условия, необходимые для заключения договора).

Суд установил, что ответчица действительно оказала истцу услуги: провела детективные мероприятия для доказательства реальности сделок, анализ отчетности, правильности начислений и уплаты налогов, подготовила документы для досудебного урегулирования налогового спора. Также представлены доказательства – отчет о проделанной работе, переписка, проект возражения на акт выездной налоговой проверки, аналитика, рабочие документы.

В соответствии с п. 1 ст. 779 ГК по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика выполнить определенные действия, а заказчик – оплатить их. Суд отметил, что истец не представил доказательств того, что услуги не были оказаны ответчицей или что оказанные услуги не соответствуют предмету договора. Суд также указал, что наличие договора и исполнение обязательств по нему исключают применение норм о неосновательном обогащении (ст. 1102 ГК). Перевод денежных средств носил целенаправленный и обусловленный характер. Отказ от договора или претензии по качеству оказанных услуг должны быть оформлены надлежащим образом и подтверждены доказательствами, которых истец не представил.

Таким образом, как резюмировалось в решении суда, исковые требования о взыскании с ответчицы 4 млн руб. в качестве неосновательного обогащения не подлежат удовлетворению, поскольку между сторонами действовал договор, который частично исполнен.

По встречному иску, поданному мной, суд взыскал с компании недоплаченную сумму за выполненный объем работ (500 тыс. руб.).

Мои исковые требования обосновывались тем, что услуги были оказаны в рамках заключенного договора, о чем имеются отчет и акт выполненных работ, направленные заказчику 10 января 2023 г. Заказчик мотивированного отказа от приемки не направлял, хотя обязан был это сделать. Стоимость оказанных услуг составляла 4,5 млн руб., из которых 500 тыс. руб. остались неоплаченными.

В итоге суд взыскал с ответчика по встречному иску 500 тыс. руб. основного долга на том основании, что услуга была оказана и заказчик этого не опроверг, а также 125,5 тыс. руб. неустойки на основе условий договора (0,1% за каждый день просрочки) и расходы по уплате госпошлины (свыше 15 тыс. руб.).

Таким образом, из решений суда однозначно следовало, что услуги клиенту оказаны надлежащим образом. Статьи же, размещенные в Интернете, содержали обвинения в мошенничестве, «пускании пыли в глаза клиентам» и тому подобные выпады, не подтвержденные фактами.

На основании решений суда по делам № А40-28794/2023 и № А40-203001/23 я обратилась к администраторам ресурсов, опубликовавших недостоверный материал. Однако это привело к появлению десятков аналогичных публикаций на других ресурсах. Я обратилась к компании «Яндекс» (посредством предусмотренной на сайте формы обращения) с просьбой прекратить распространение очерняющих сведений через результаты поиска, так как в силу ч. 1 ст. 10.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее – Закон об информации) оператор поисковой системы по требованию гражданина обязан прекратить выдачу ссылок на материалы, нарушающие законодательство. Однако компания ответила отказом, мотивируя тем, что не может сделать однозначный вывод, что указанная информация является недостоверной.

Далее я направила в компанию новое обращение, приложив в качестве доказательства недостоверности распространенных сведений решение арбитражного суда, в котором указано, что требования по данному иску не удовлетворены. Компания приложенные доказательства рассматривать не стала, ответив отказом с той же формулировкой, что и в первый раз.

Стоит отметить, что в большинстве случаев норма Закона об информации о праве на забвение в Интернете пока малоприменима. Проблема в том, что обязанность доказывать недостоверность сведений возлагается на IT-компанию, владеющую поисковой системой. Большинство обращений об удалении результатов поиска получают отказ именно по этой причине. Еще в 2016 г., когда начал действовать Закон «о праве на забвение» (Федеральный закон от 13 июля 2015 г. № 264-ФЗ), компания выпустила официальное сообщение, в котором объясняла свою позицию, и судебная практика это подтверждает. Тем не менее, на мой взгляд, если право закреплено законодательно, нужно сделать все, чтобы его отстоять.

Я обратилась в Хамовнический районный суд г. Москвы с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации². Иск был принят к производству, но оставлен без рассмотрения. Суд посчитал, что истицей не соблюден досудебный порядок урегулирования спора – не представлены обоснование для прекращения выдачи ссылок (по каждой ссылке), а также согласие на обработку персональных данных.

Данное решение обжаловано в коллегию Московского городского суда³, которая рассмотрела жалобу в апреле 2025 г. Суд постановил: определение Хамовнического районного суда г. Москвы от 23 октября 2024 г. об оставлении искового заявления без рассмотрения отменить и вернуть дело в первую инстанцию на новое рассмотрение по существу.

Отмечу, что в качестве доказательства недостоверности данных по спорным ссылкам мы представили компании «Яндекс» упомянутые решения арбитражного суда. Что касается согласия на обработку персональных данных, претензию технически невозможно отправить на сайте, не нажав на соответствующую «галочку» об этом.

Писала я и заявление об удалении ссылок в Роскомнадзор, но в ведомстве оснований для этого не усмотрели.

Новый подход к решению проблемы мы решили начать с обращения в Арбитражный суд г. Москвы с иском об установлении факта, имеющего юридическое значение⁴. Решением от 13 марта 2025 г. суд признал информацию в спорных статьях не соответствующей действительности и порочащей деловую репутацию заявителя.

Согласно ст. 150, 152 ГК закон защищает деловую репутацию и дает право требовать опровержения недостоверных сведений о гражданине или компании от распространителя информации, а также возмещения убытков, причиненных такой информацией. При этом суд сослался на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», указав, что судебная защита репутации не исключается и в том случае, когда лицо, распространившее ложные сведения, невозможно установить.

В соответствии с п. 6 ст. 152 ГК суд в указанном случае вправе по заявлению заинтересованного лица признать распространенные в отношении него сведения не соответствующими действительности и порочащими. Такое заявление рассматривается в порядке особого производства. В повторной претензии в адрес компании «Яндекс» я сослалась на то, что факт недостоверности публикаций установлен арбитражным судом: информация в материалах, размещенных в сети «Интернет» по указанным в иске ссылкам, признана недостоверной и порочащей деловую репутацию. Поскольку на повторную претензию ответа не последовало, продолжение споров с компанией как в суде общей юрисдикции, так и в арбитраже остается актуальным.

Таким образом, данное судебное решение об установлении факта, имеющего юридическое значение, может способствовать развитию практики по защите репутации и применения Закона об информации.