С самого начала деятельности адвокатуры в РФ гарантии профессиональной деятельности адвокатов неоднократно нарушались представителями органов власти, а также правоохранителями и судом. Нередки, к сожалению, такие случаи и сейчас, несмотря на то что правовая система продолжает совершенствоваться. В связи с этим назрела потребность в изменениях и дополнениях законодательства.
Отрадно, что при подготовке проекта поправок в УК и УПК РФ, непосредственно затрагивающих деятельность адвокатов, законодатели прислушались и к адвокатскому сообществу – поправки разрабатывались с учетом мнений профессиональных адвокатов и практикующих юристов. Так, Федеральная палата адвокатов РФ оказывала всевозможное содействие Министерству юстиции РФ, представившему законопроект на общественное обсуждение.
Поправки недаром называют революционными: они не только предоставят адвокатам новые дополнительные гарантии реализации принципов уголовного и уголовно-процессуального законодательства, но и гарантируют им такие права, которых законодательство ранее не содержало.
Первая новелла – гарантии реализации принципа состязательности сторон в уголовном судопроизводстве, особенно в части установления режима уголовно-правовой охраны профессиональных прав адвоката от преступных посягательств со стороны кого бы то ни было.
Участвуя в уголовном судопроизводстве в широком смысле слова, адвокаты действуют «бок о бок» с представителями стороны обвинения, которым закон уже предоставил соответствующие их статусу неотъемлемые гарантии безопасности. Таким образом, представляется логичным обеспечить адвокатам равные гарантии неприкосновенности и личной безопасности.
Второе новшество, которое предлагается закрепить законодательно, – ответственность за вмешательство в каком бы то ни было виде в профессиональную деятельность адвоката и воспрепятствование ей.
Стоит отметить, что ответственность за подобного рода нарушения, но в отношении деятельности суда, прокурора, следователя или лица, производящего дознание, УК РФ уже содержит – это ст. 294, включающая три части: вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, вмешательство в деятельность прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, а также те же деяния, совершенные лицом с использованием служебного положения.
Что касается деятельности независимого профессионального советника по правовым вопросам (именно так назван адвокат в ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»), ответственность за вмешательство в его профессиональную деятельность и воспрепятствование ей в законе не закреплена. В то же время адвокат является субъектом уголовной ответственности за совершение как общеуголовных преступлений, так и преступлений против правосудия.
Можно провести аналогию с деятельностью журналистов – ст. 144 УК предусматривает ответственность за действия по принуждению их к распространению информации либо к отказу от этого. Странно, что лица, осуществляющие конституционно значимую деятельность, целью которой является предоставление гарантии права на получение квалифицированной юридической помощи (а в некоторых случаях даже бесплатно), в настоящее время имеют куда меньшую степень уголовно-правовой защиты.
В то же время важно понимать, что вмешательство в деятельность адвоката, тем более воспрепятствование ей, может посягать не только на права конкретного адвоката и опосредованно на права его доверителя, но и на интересы правосудия, а также на конституционное право на квалифицированную юридическую помощь.
Третье важное нововведение – предложение решить распространенную на практике проблему получения копий материалов уголовного дела, предъявляемых адвокату и его подзащитному в ходе расследования, до выполнения требований ст. 217 УПК РФ.
Что же это за требования? Статья 217 УПК содержит отсылку к другой норме – ст. 216, в соответствии с которой следователь знакомит с материалами уголовного дела потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей по их ходатайству. Такое ознакомление может проводиться полностью или частично, за исключением ряда документов согласно ст. 317.4 УПК. Гражданский истец, гражданский ответчик или их представители также вправе знакомиться с материалами уголовного дела в части, относящейся к гражданскому иску.
Только после ознакомления перечисленных лиц с материалами дела следователь предъявляет их в подшитом и пронумерованном виде обвиняемому и его защитнику. Для ознакомления представляются и вещественные доказательства, а по просьбе обвиняемого или его защитника – фотографии, материалы аудио- и видеозаписи, киносъемки и иные приложения к протоколам следственных действий. В случае невозможности предъявить вещественные доказательства следователь выносит соответствующее постановление. По ходатайству обвиняемого и его защитника следователь дает им возможность знакомиться с материалами дела раздельно. Если в производстве по делу участвуют несколько обвиняемых, последовательность предоставления им и их защитникам материалов уголовного дела также устанавливает следователь.
Согласно закону обвиняемый и его защитник не ограничены во времени на ознакомление с материалами дела, однако на практике правоохранительные и судебные органы нередко допускают нарушения. Например, в период ознакомления может быть включено и ночное время, что, конечно, недопустимо. Подобный случай был предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ (Определение от 29 сентября 2011 г. № 1211-О-О). Так, согласно ч. 3 ст. 217 УПК обвиняемый и его защитник не могут быть ограничены во времени, необходимом им для ознакомления с материалами дела. Если обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами, явно затягивают время, то на основании судебного решения, принимаемого в порядке ст. 125 УПК, устанавливается определенный для ознакомления срок.
Оспариваемая норма, рассматриваемая в единстве с ч. 4 ст. 7 УПК, закрепляющей требование о законности, обоснованности и мотивированности судебных решений, обязывает суд при установлении срока для ознакомления с материалами уголовного дела приводить фактическое и правовое обоснование такому решению, которое в целях обеспечения объективности и справедливости во всяком случае должно быть мотивировано ссылками на конкретные обстоятельства, а также на нормы материального и процессуального права (определения КС РФ от 16 июля 2009 г. № 978-О-О и от 19 октября 2010 г. № 1379-О-О). При определении судом срока завершения ознакомления должно учитываться также положение ч. 3 ст. 164 УПК, запрещающей производство следственных действий в ночное время, за исключением случаев, не терпящих отлагательства
Таким образом, норма ч. 3 ст. 217 УПК не предполагает принятия судом произвольного и необоснованного решения об установлении срока для ознакомления с материалами уголовного дела и не допускает исполнение этого решения в ночное время.
Однако в реальности проблема осталась, и наибольшие трудности возникают, как правило, при получении копий протоколов допросов и заключений экспертиз. Следователи немотивированно отказывают в осуществлении права на копирование данных документов, что затрудняет работу защитника, а для преодоления необоснованного запрета адвокату приходится тратить много времени на его обжалование.
Для устранения этой проблемы в уголовно-процессуальное законодательство предлагается внести поправки, предусматривающие, что сторона защиты может получить копии документов до выполнения требований ст. 217 УПК. Предполагается также, что у следователя не будет даже формальных оснований для отказа адвокату.
Четвертая новелла, ожидающая адвокатское сообщество в случае принятия поправок, – обеспечение гарантий равноправия сторон обвинения и защиты в доказывании. Разработчики законопроекта предлагают конкретизировать положения ст. 159 УПК о том, что участникам процесса не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и проведении иных следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для дела. Поэтому предлагается закрепить обязанность органов расследования гарантировать защитнику участие в следственных действиях, производимых по его ходатайству, а также по ходатайству подозреваемого или обвиняемого, и гарантировать участникам процесса возможность приобщения к материалам дела представляемых ими заключений специалиста и (или) иных документов.
Следует отметить, что КС неоднократно указывал на недопустимость каких бы то ни было нарушений осуществления адвокатом профессиональной деятельности. Судом были даже сформулированы минимальные требования, которые необходимо соблюдать для обеспечения конфиденциальности в адвокатской деятельности при проведении в отношении адвоката следующих процессуальных следственных действий:
- обыск у адвоката может быть произведен только на основании судебного решения, в котором должны быть указаны конкретные отыскиваемые объекты и данные, служащие основанием для обыска;
- изъятие адвокатского досье целиком при обыске недопустимо;
- запрещено применение видео-, фото- и иной фиксации материалов адвокатского досье.
Более того, на соблюдение гарантий неприкосновенности действий адвокатов указывал и ЕСПЧ, неоднократно подчеркивавший важность для защитников равных гарантий неприкосновенности и личной безопасности при осуществлении адвокатской деятельности (постановления от 27 сентября 2005 г. по делу «Саллинен и другие против Финляндии»; от 9 апреля 2009 г. по делу «Колесниченко против России»; решение по делу «Тамосиус против Соединенного Королевства»).
Невозможно не согласиться с разработчиками законопроекта в том, что принятие поправок будет способствовать укреплению престижа и повышению эффективности адвокатской деятельности и, как следствие, – обеспечению действенной реализации права на получение квалифицированной юридической помощи, а это нормы, которые защитят не только самих адвокатов, но и доверителей, чьи интересы они представляют.
