Защита прав адвокатов должна стать основной деятельностью адвокатских палат

Прежде всего хочу порадоваться за коллегу-земляка, который залил фундамент под консервативную часть адвокатского здания. До этого был только обмен мнениями по  отдельным тезисам с различных позиций. Трилогия Алексея Королёва («Десять тезисов в блокноте редактора», «Стратегия порядка», «Осознанная необходимость») способна снабдить действующее руководство многих палат, в том числе и ФПА РФ, аргументами в их споре с демократами. 

Полагаю, стоит отказаться от политических ярлыков в адвокатуре, сосредоточившись на конкретных предложениях той или иной общественной организации, группы или отдельных адвокатов. У нас и на политическом-то поле наблюдается «адская смесь» течений, партий, идеологий; правых называют левыми, и наоборот, а уж перенесение всего этого в адвокатуру приведет к вообще невообразимым результатам.

Сразу скажу, что сам я еще не дорос до подобных обобщений, поэтому ограничусь только анализом предлагаемых коллегой тезисов и аргументов к ним с точки зрения своего не столь длительного адвокатского стажа и собственного видения точки бифуркации в корпорации.

Любопытно также, что с посылом о необходимости усиления централизации я согласен, с самими тезисами – в основном нет. Итак, к тезисам.

1. Политизация – это «черная метка». Политикой (а еще пиаром, самопиаром, фейкньюс, скандализацией и проч. модными словечками), как мне кажется, объявляется любое заявление, идущее вразрез с официально принятым. При этом вовсе не очевидно, что можно политизировать корпорацию в целом как институт. Во всяком случае я в этом сильно сомневаюсь. 

В этом же пункте говорится об уважении. Здесь я вижу логическое противоречие: в преамбуле статьи утверждается, что «недостаточно только требовать к себе уважения, авторитет завоевывается», а в пункте: «если институт адвокатуры… будет отказывать им [судам и правоохранительным органам] в уважении… ничего хорошего… не получится». Тут надо выбрать: либо суды и правоохранительные органы должны завоевать авторитет, либо уважать их нужно априори. С учетом принятого сейчас закона о принудительном уважении государственной власти очевиден кризис авторитета, уважения, доверия к любой власти.

2. Тезис о централизации, полагаю, следует усилить. Защита прав адвокатов должна стать основной деятельностью адвокатских палат! А заслуги (или неудачи) на этом поприще следует освещать в отчетах советов – как региональных, так и федеральной палат. KPI совета и президента – количество нарушений прав адвокатов! Во всех спорах, в которых стороной является адвокат, должен участвовать представитель палаты. Например, АП Московской области обеспечила участие члена Комиссии по защите прав адвокатов в процессе о взыскании задолженности по оплате труда адвоката в порядке назначения. Палата адвокатов Нижегородской области ограничилась информированием о подобном процессе. 

3. Проблема «карманных» адвокатов. Интересно, каким путем пришел автор к выводу о преувеличенности проблемы: статистическим, эмпирическим или это его собственная оценка? Постараюсь сказать аккуратно: проблема не столь добросовестной работы адвокатов в делах по назначению является острой (это мои собственные исследования вопроса, примеров много, приводить буду по запросу). Адвокаты по назначению получают даже оправдательные приговоры (!), но подобный подход к делу, скорее, исключение из правил.

4. Четвертый тезис один из самых спорных с точки зрения фактологии. «Можешь зайти в профессию, ничего не инвестируя (в отличие от юриста-“рыночника”)». Как раз для трудоустройства в юридическую фирму не требуется никаких вступительных взносов, наоборот, молодой специалист сразу начинает получать зарплату.

Сам по себе вступительный взнос противоречит закону, поскольку устанавливает дополнительный, не предусмотренный им ценз, а его обоснование для меня сомнительно.

Ни на что «готовое» адвокат не приходит. Адвокат, получивший статус, не получает от палаты ничего, кроме самого статуса. Вся деятельность палаты обеспечивается текущими ежемесячными взносами. Даже стол и стул предоставляет (если предоставляет) адвокатское образование, а не палата.

Какую регулятивную функцию выполняет вступительный взнос? Кого таким способом отсеивает корпорация? Выпускников, которые идут работать в юрфирмы или создают свои. Зачем? Почему бы адвокатуре не принять их в свои ряды? Это бы окупилось сторицей.

5. Относительно повышения квалификации у меня есть отдельная статья. Здесь скажу лишь, что не стоит все вопросы замыкать на совет палаты.

6. О скромности мне рассуждать сложно. С одной стороны, странно видеть в профилях адвокатов информацию о сплошных победах коллег. С другой – адвокатура всегда была индивидуальным «видом спорта». Только в последнее время лучших результатов стали достигать команды, но и в них всегда есть фронтмен. С третьей стороны, в адвокатуре всегда были звезды, мэтры. Именно их деятельность (и жизнь) изучают стажеры в рамках курса «Введение в профессию», по их книгам учатся выступать в суде, на них ориентируются в этических вопросах и проч. 

7. Как бороться с увлечениями некоторых адвокатов «перьями» и «блестками», не совсем ясно. Полагаю, что только с помощью института репутации. А «Яндекс-адвокат» уже создан, только не «Яндексом», а Сбербанком и «Мегафоном», сам видел. 

8.  С тезисом о повышении профессионализма адвокатов согласен. Умение писать и говорить – это необходимые профессиональные навыки адвоката. Неоправданное использование слов – «усилителей вкуса» стало повсеместным злом¹. В этом процессе адвокаты, к сожалению, не стоят в стороне.

Странно упрекать адвокатов в односторонней подаче информации по делам. На мой взгляд, адвокат не просто вправе, а обязан описывать спор с точки зрения стороны защиты и вовсе не должен подыгрывать процессуальному противнику. КПЭА даже устанавливает запрет на подобную «объективность», запрещая делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если он ее отрицает. Некоторым защитникам «объективность» стоила статуса².

9. Принять девятый тезис, напротив, сложно. Это когда адвокатура жила одной семьей? Я помню «параллельную» адвокатуру. Коллегия адвокатов, в которой я начинал адвокатскую деятельность, была одной из первых «параллельных» в России. О советской адвокатуре в период застоя можно прочитать, например, в воспоминаниях адвоката Д.И. Каминской. О еще более раннем периоде можно вспомнить, например, книгу М.М. Исаева «Подпольная адвокатура» 1924 года издания. Присяжные поверенные резко отмежевались от «крапивного семени». По ощущениям, более-менее единой адвокатура была только в период присяжной адвокатуры. Хотя, возможно, это только мои ощущения. Коллеги – историки адвокатуры меня поправят, если я здесь неправ.

В чем парадоксальность утверждения о незаконности закона и вступивших в законную силу судебных решений? Одним из признаков правового государства является верховенство закона. При этом в содержательную трактовку признака входит обязательность соответствия самого закона праву, то есть признается наличие неправовых законов. О таковых в России мы знаем не понаслышке, прямо сейчас подписаны пара штук. У нас даже существует специальный суд, который десятками в год признает законы противоречащими Основному Закону. Наличие незаконных судебных решений, даже и вступивших в законную силу, признает само процессуальное законодательство, устанавливая возможность отмены судебных актов в кассационном и надзорном производствах.

Поэтому я ничего парадоксального в таких утверждениях не вижу.

Если говорить о настоящем парадоксе, то это предлагаемый А. Королёвым запрет посещать открытые заседания совета палаты. Интересно, что регламенты как нашего совета, так и Совета ФПА РФ предполагают проведение всех заседаний в открытом режиме, за исключением рассмотрения дисциплинарных дел и ротации. Мне сложно уразуметь, почему этически ущербно посещать открытое по закону заседание совета палаты. Более того, неясно, почему ротация обсуждается в закрытом заседании. Заседания Совета ФПА РФ следовало бы вообще транслировать онлайн, это повысило бы и статус, и значение такого обсуждения для сообщества, поскольку стали бы известны причины принимаемых решений.

Что касается информационной войны, то речь стоит вести не о ней, а об информационном обществе, в котором мы все уже живем. Остаться в «каменном веке» палатам никак не получится – развитие в том числе информационных технологий не остановить. Это следует принять и соответствовать, иначе естественный отбор неизбежно оставит палаты не у дел.

Любопытным выглядит утверждение о «дискуссионных площадках». Какие это площадки «насоздавала» Палата адвокатов Нижегородской области? Единственное, что приходит на ум, – это журнал «Нижегородский адвокат», в котором можно напечатать статью. Но если она связана с адвокатской жизнью, то обязательно согласовывается с президентом палаты. Как принимается окончательное решение – неизвестно. Круглый стол, организованный Советом молодых адвокатов ПАНО несколько месяцев назад по животрепещущей в палате теме автоматизированного распределения дел по назначению, был объявлен закрытым, по странному совпадению после того, как на него зарегистрировались несколько адвокатов, имеющих «альтернативную» точку зрения. Для них мест на мероприятии не нашлось, хотя, судя по отчетным фото, свободные стулья имелись.

ФПА РФ действительно проводит обсуждения проектов корпоративных актов и проблемных вопросов адвокатской жизни как минимум на страницах, реальных и виртуальных, «Адвокатской газеты». Собираются и круглые столы с участием руководства ФПА РФ – в одном из них принимал участие и я. Вероятно, подобные обсуждения влияют на принимаемые решения.

Что касается качества дискуссии, то это вопрос исключительно к ее участникам и модераторам.

10. Завершающим пунктом является, к сожалению, предложение наказывать в дисциплинарном порядке, вплоть, видимо, до прекращения статуса адвокатских «профсоюзных» лидеров, которые, создавая общественные объединения, пытаются найти точки роста для адвокатуры.

Здесь же традиционные сетования на дороговизну информационных технологий, трудноосуществимость и проч. А кто-нибудь считал или пробовал? Дайте цифры, а не пугайте общими словами.

Интересен вывод о том, что «в итоге заинтересованная кучка деятелей, которая и составит явку, сделает в силу малого представительства принятые решения отнюдь не демократичными». Чем, скажите, этот «итог» отличается от сегодняшних реалий?

В качестве вывода Алексей Королёв предлагает дать Совету ФПА РФ больше полномочий. Процитирую: «Чтобы избранные в его состав президенты лучших региональных палат сообща могли воздействовать на коллег из тех регионов, где дела идут не блестяще. Имели право потребовать, а не только увещевать (например, навести порядок с приемом экзамена). Вмешаться, если ситуация выходит за рамки региона и доставляет беспокойство всей адвокатуре и наносит ущерб ее репутации».

Вопросов к такому рецепту много. Лежит на поверхности вопрос: а как быть с палатами, в которых дела идут «не блестяще», но их президенты избраны в Совет ФПА РФ? По каким критериям определяют «лучшие» палаты? Что значит «имели право потребовать»: погрозить пальцем, стукнуть кулаком по столу? Как вмешаться? Почему недостаточно существующих сейчас прав Совета ФПА РФ, предусмотренных п. 4–4.3 ст. 31 Закона об адвокатуре? 

Сейчас управление адвокатурой сходно с периодом феодальной раздробленности. Ее преодоление возможно путем централизации, а не отеческого увещевания, через процедуры и институты. Например, утвердить Советом ФПА РФ регламенты совета палаты, квалификационной и ревизионной комиссии (напомню, что ФПА РФ сейчас широко обсуждает проекты корпоративных актов), принять стандарт о недопустимости конфликта интересов, кодекс этики руководителя органа адвокатского самоуправления. Причем сделать это в инициативном порядке, используя принцип самоуправления, о чем как раз особенно пекутся «консерваторы», а не дожидаться вмешательства извне, как это, например, происходит прямо сейчас с нормами о раскрытии информации и предотвращении конфликта интересов, которые Минюст предложил внести в Закон об адвокатуре. Возражения о различиях региональных палат и наличии «местных условий» не принимаются. Аналогичные различия позволяют существовать федеральным законам, постановлениям Правительства и прочим общероссийским нормам.

Завершая статью, хочу выдвинуть для обсуждения предложение, которое помогло бы, на мой взгляд, улучшить ситуацию: в Совет ФПА РФ вообще не должны входить президенты палат, это же исполнительный орган, а у президентов много забот в своих палатах. Да и с конфликтом интересов вопрос улучшится. Ведь Совет ФПА РФ принимает акты, обязательные для палат, а сейчас он вынужден лавировать между интересами своих членов.