Европейский Суд по правам человека опубликовал решение по жалобе гражданина, который потерял квартиру в результате мошеннических схем, однако так и не получил присужденных ему судом денег. При этом ЕСПЧ вынес два решения по делу: осенью 2016 г. – по части возмещения морального вреда, а в январе 2018 г. – материального.
Как следует из дела, в 2011 г. заявитель приобрел квартиру в Москве, которая вскоре была истребована по иску Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы. Как оказалось, продавец квартиры приобрел ее всего за 2 мес. до продажи заявителю, а предыдущий владелец не имел реальных прав на это имущество.
В 2003 г. этот человек сожительствовал с владелицей квартиры по договору социального найма. В том же году женщина умерла и ее сожитель вместе с неизвестной, представившейся умершей, зарегистрировали брак. На основании свидетельства о браке квартира в дальнейшем была приватизирована.
В отношении мужчины было возбуждено уголовное дело, и 5 мая 2005 г. он был признан виновным в мошенничестве, ему было назначено наказание в виде лишения свободы. 30 августа 2005 г. районный суд удовлетворил требования, предъявленные прокурором от имени городских властей, распорядился аннулировать свидетельство о браке и соглашение о приватизации квартиры и о передаче ее Департаменту жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы. Однако судебное решение не было приведено в исполнение, и квартира осталась зарегистрирована на имя осужденного вплоть до окончания срока отбывания наказания, который воспользовался этим, продав недвижимость.
В ходе судебного разбирательства по иску Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы суд, признавая заявителя добросовестным приобретателем квартиры, удовлетворил требования ведомства и указал, что ответчик для защиты своих прав должен был подать в суд на продавца имущества. Апелляционный суд согласился с выводами нижестоящей инстанции. В передаче кассационной жалобы в суд заявителю было отказано. Председатель Верховного Суда также отклонил жалобу. 18 ноября 2013 г. заявителя выселили из купленной им квартиры.
Тем не менее 22 января 2014 г. суд удовлетворил иск заявителя о возмещении ущерба, нанесенного продавцом квартиры, и присудил ему более 4,3 млн руб. возмещения стоимости изъятой квартиры. Было возбуждено исполнительное производство, которое впоследствии было прекращено в связи с невозможностью установления местонахождения продавца. Месяц спустя это решение было отменено и исполнительное производство было возобновлено, однако на момент обращения в ЕСПЧ присужденных средств заявитель не получил.
В отзыве на жалобу Правительство РФ ссылалось на то, что заявитель не исчерпал внутренних средств правовой защиты, в частности, он не подавал жалобу на рассмотрение в порядке надзора судебных решений по его делу.
На это Европейский Суд указал, что вопрос об эффективности такого средства правовой защиты был рассмотрен ранее. ЕСПЧ установил, что ходатайство о пересмотре в порядке надзора представляет собой косвенное, чрезвычайное средство правовой защиты, которое остается вне нормальных рамок внутренних средств правовой защиты в соответствии с общепризнанными нормами международного права. На этом основании Суд отклонил заявление Правительства.
Также Правительство РФ посчитало законным вмешательство в имущественные права заявителя. По мнению властей, тот должен был с подозрением относиться к продавцу, поскольку последний недолго владел квартирой. Кроме того, Правительство указало, что вмешательство преследовало цель защиты интересов других лиц, в первую очередь тех, кто нуждается в жилье, – квартира должна была принадлежать гражданам с низкими доходами. Также Правительство пришло к выводу, что утрата недвижимого имущества в таких обстоятельствах не является непропорциональным бременем для заявителя.
Заявитель в ответ на это указал, что чиновники должны были внести изменения в свидетельство о регистрации права собственности в 2005 г., однако не сделали этого. Кроме того, он утверждал, что с 2005 по 2011 г. квартира оставалась незанятой, следовательно, власти не стремились передать ее нуждающимся. Он указал, что при представлении претензий государства к заявителю национальные суды вообще не рассматривали вопрос о соразмерности утраты. Европейский Суд согласился с этими доводами, указав, что Правительство РФ не может ссылаться на тот факт, что власти стремились удовлетворить интересы тех, кто находится в очереди на социальное жилье. Не согласился ЕСПЧ и с тем, что заявитель виноват в своем положении, так как не проявил должной осмотрительности при покупке квартиры.
Европейский Суд также пришел к выводу, что условия, при которых заявитель был лишен права собственности на квартиру, налагали на него отдельное и чрезмерное бремя, и что власти не смогли добиться справедливого баланса между требованиями общественных интересов с одной стороны и права заявителя на пользование своим имуществом – с другой.
Таким образом, ЕСПЧ пришел к выводу о факте нарушения ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Постановлением от 13 сентября 2016 г. присудил заявителю 12,2 тыс. евро в качестве компенсации судебных расходов и морального вреда.
При этом Суд приостановил вынесение решения в части требования заявителя о выплате компенсации материального вреда в размере почти 4,8 млн рублей. Этот вопрос был разрешен спустя полтора года.
После вынесения решения ЕСПЧ в 2016 г. заявитель вновь обратился в суд с ходатайством о пересмотре решения о лишении его права на квартиру по новым обстоятельствам. Это ходатайство было отклонено, а затем обжаловано заявителем. На момент продолжения рассмотрения жалобы в ЕСПЧ информации о ходе дела предоставлено не было.
Заявитель жалобы повторно изложил свои требования Европейскому Суду. В то же время Правительство РФ указало, что дело находится на рассмотрении национальными судами, таким образом, если Суд примет решение о присуждении заявителю компенсации материального вреда, последний получит ее дважды.
ЕСПЧ указал, что принимает во внимание аргумент Правительства о том, что наиболее подходящей формой возмещения будет исполнение решения российского суда о взыскании в пользу заявителя стоимости изъятой квартиры. Вместе с тем Суд указал, что за более чем 3 года решение так и не было приведено в исполнение и российские власти не предоставили никакой информации о ходе дела. Это означает, что Правительство не смогло предоставить подтверждения того, что решение суда может быть исполнено и заявитель получит полагающиеся ему средства.
В этой связи 16 января ЕСПЧ вынес постановление, которым присудил заявителю компенсацию материального вреда в размере почти 90 тыс. евро, то есть большую сумму, чем ту, которую просил автор жалобы.
Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов отметил, что согласно регламенту Суда, определяющему работу судей, отложение вопроса о материальной компенсации вполне допустимо. «Я бы не сказал, что Страсбургский суд этим правом часто пользуется – по России таких случаев около десяти. В основном это касается ситуаций, когда речь идет о компенсациях за несправедливое лишение имущества (квартиры, например, – как в данном деле), но иногда бывает загвоздка и с определением размера морального вреда», – сообщил эксперт.
Он пояснил, что таким образом Европейский Суд дает время сторонам на более детальную проработку позиции, сбор доказательств, учет инфляции и изменений рынка, так как в ходе основного разбирательства, посвященного установлению самих нарушений, заявитель зачастую упускает этот момент, ограничиваясь общими цифрами. «Иногда размер компенсации вообще невозможно точно установить, особенно если с момента нарушений прошло много лет, или, например, когда недвижимости уже физически нет, например, дом снесен, разрушен бомбежкой и прочее», – объяснил Антон Рыжов. Кроме того, по словам эксперта, судьи дают время властям самим договориться с жертвой нарушения Европейской конвенции и заключить мировое соглашение, устраивающее и стороны, и сам Суд.
Адвокат АП г. Москвы Ольга Савостьянова считает, что в данном случае ЕСПЧ вынес правильное решение, защитив права заявителя: «Подобная ситуация возникла из-за попустительства Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы и прокуратуры». Эксперт заметила, что зачастую добросовестные приобретатели остаются практически ни с чем – за утрату права собственности на недвижимое имущество собственник или добросовестный приобретатель вправе рассчитывать на получение разовой денежной компенсации. «Однако, согласно ст. 31.1 Закона о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, размер данной компенсации не может превышать 1 млн руб. Очевидно, что такая мизерная сумма вряд ли способна покрыть реальный ущерб, нанесенный добросовестному приобретателю», – отметила Ольга Савостьянова.
Адвокат АБ «Тонкий и партнеры» Илья Лясковский пояснил, что проблема, связанная с истребованием государственными органами жилых помещений от добросовестных приобретателей, типична для России.
Он отметил, что у ЕСПЧ и российских судов различный подход к участию государства в гражданских правоотношениях. «Российский правоприменитель традиционно видит государство в двух изолированных “ипостасях”: как равноправного участника гражданских правоотношений и как властное образование с публичными функциями. Потому права государства на утраченное помимо воли имущество внутри России защищаются так же, как и права любого иного собственника. С таким разделением не согласен Европейский Суд, поскольку государство, хоть и обладает правами “обычного” собственника, но одновременно должно обеспечить “справедливое равновесие” между потребностями общества и правами частного лица», – добавляет адвокат.
По его мнению, за нарушение такого равновесия в силу недостоверности государственного реестра прав также отвечает государство (данное положение не универсально, но, среди прочего, применимо к комментируемому делу). «С правдивостью сведений государственного реестра связана и вторая причина различий подходов судов: некая “нерасторопность” государственных органов по отражению в реестре актуальных сведений о действительном собственнике квартиры представляется вполне извинительной национальным судам, тогда как Европейский Суд указывает, что именно из-за нее заявитель утратил добросовестно купленное жилье», – заключил Илья Лясковский.
