10 декабря Совет судей опубликовал Информационное письмо Комиссии Совета судей РФ по этике, в котором она затронула такую проблему, как так называемое флеш-правосудие, когда текст приговора дословно воспроизводит обвинительное заключение. При этом данный вопрос был затронут в контексте недопустимости появления в текстах судебных решений обсценной лексики.
Поводом для подготовки письма, как указано, стала ситуация с обнаружением на сайте арбитражного суда постановления, в тексте которого имелась нецензурная брань. Комиссия Совета судей указала, что присутствие в тексте судебного постановления ненормативной лексики является прямым нарушением требований законодательства, и в первую очередь требований ч. 6 ст. 1, п. 4 ч. 1 ст. 3 Закона о государственном языке. Кроме того, она напомнила, что ранее Пленум ВС обращал внимание судов на недопустимость использования в приговоре слов, неприемлемых в официальных документах (п. 41 Постановления от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре»).
По мнению Комиссии, достаточно редкими являются случаи, когда в силу предмета доказывания у суда возникает процессуальная необходимость дословной фиксации высказываний, цитат, содержащих ненормативную лексику, при сохранении содержания и смысла фразы (например, при назначении по делу лингвистической экспертизы). «Правовые и прикладные аспекты составления таких документов требуют особого внимания судьи, секретаря судебного заседания (использования пропусков в бранных словах или на их месте, замены части слов определенными символами и т.п.). Представляется, что и ошибки судей в понимании пределов необходимости дословного изложения “некорректно” сформулированных сторонами позиций достаточно редки», – указывается в письме.
Распространенной причиной появления в судебном акте недопустимых слов и речевых оборотов, считает Комиссия, является злоупотребление «компиляциями» и бездумное перенесение в тексты значительных фрагментов (иногда и полностью) текстов обвинительных заключений, исковых заявлений, возражений сторон и тому подобного. «Подобная практика уже привела к появлению в средствах массовой информации и юридической литературе такого отрицательно характеризующего суды понятия, как “флеш-правосудие”», – заметила Комиссия.
Она посчитала, что отсутствие анализа содержания копируемых фрагментов, повторение присутствующих в них ошибок, дублирование ненормативной лексики в изготовленном подобным образом судебном акте не только подрывают доверие участников процесса к результату рассмотрения конкретного дела, но и понижают общественную оценку деятельности судов в целом, дают повод обвинять суды в небрежности, в формальном рассмотрении дел.
Комиссия Совета судей предложила региональным советам судей и действующим в их составе комиссиям по этике обратить внимание на эти проблемы.
«АГ» попросила адвокатов прокомментировать выводы, к которым пришла Комиссия.
Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов полагает, что копирование позиции стороны в судебный акт само по себе не характеризует негативно работу судебной системы. «Все должно быть в меру и к месту. Например, п. 9.2 Инструкции по делопроизводству в арбитражных судах прямо предусматривает возможность представления в суд проектов судебных решений, подготовленных лицами, участвующими в деле. В конце концов, когда позиция суда списана не с обвинительного заключения, а с приобщенного в материалы дела текста защитительного выступления в прениях – это, как правило, не вызывает возмущения», – заметил он.
По мнению Максима Никонова, проблему с качеством мотивировки судебных актов точнее было бы называть «клише-правосудие» – когда вместо прозрачной оценки доказательств и разбора доводов стороны по существу суд оперирует набором клише. «Особенно этим грешат судьи при рассмотрении уголовных дел, используя такие клише, как “нет оснований не доверять показаниям сотрудников полиции”, “к показаниям свидетелей защиты суд относится критически ввиду их знакомства с подсудимым”, “показания подсудимого суд расценивает как данные с целью ухода от уголовной ответственности”, “расследование в целом проведено без грубых процессуальных нарушений”, “доводы стороны защиты основаны на неверном толковании закона” и тому подобные. При помощи таких формулировок суд может написать практически любое решение, “укрепив” позицию обвинения и “отсекая” позицию защиты», – указал адвокат.
Максим Никонов обратил внимание на то, что одновременно с таким Информационным письмом Комиссии Совета судей РФ по этике существует позиция ВС, изложенная, например, в Определении № 41-УД20-35-к4 от 8 декабря 2020 г. В этом деле Четвертый кассационный суд общей юрисдикции отменил приговор из-за того, что он по своему содержанию «является копией данных из обвинительного заключения с сохранением тех же стилистических оборотов и грамматических ошибок, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия». Однако ВС, в свою очередь, отменил кассационное определение, мотивировав это тем, что «в определении не указано, каким же образом допущенные в описательно-мотивировочной части приговора стилистические тождества и грамматические ошибки лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство, повлияли на полноту установления судом фактических обстоятельств дела и юридическую оценку действий Д., данную судами первой и апелляционной инстанций».
Адвокат АП Белгородской области Борис Золотухин отметил, что запрет на использование ненормативной лексики в судебных актах логичен и законен. Порядок судопроизводства в стране определяется процессуальными и иными российскими законами, в том числе и Законом о русском языке, ч. 6 ст. 1 которого не допускает использования нецензурной брани. «Соответствующие требования предъявляются к доказательствам, в частности заключениям фоноскопических экспертиз по дословному содержанию аудиозаписей, к содержанию процессуальных документов. Мне знакомо не одно дело, которое возвращалось прокурору в порядке ст. 237 УПК в связи с наличием ненормативной лексики в обвинительном заключении. Естественно, что и судебные решения, выносимые от имени Российской Федерации, не должны содержать нецензурную брань», – подчеркнул он.
Адвокат АП г. Москвы Ольга Морозова указала, что председатель Комиссии Совета судей РФ по этике Елена Золотарева является председателем Ростовского областного суда. Комиссия по этике является рабочим органом Совета судей РФ. «Так почему Комиссия по этике, а не судебный орган издает информационное письмо? Такое знаковое молчание Совета судей РФ должно запомниться практикующим юристам, которых, по сути, отнесли к пособниками “флеш-правосудия”», – считает она.
С одной стороны, указала Ольга Морозова, судебная система признала новое явление в судебной практике, связанное с копипастом, и постаралась на него отреагировать, и это плюс. Адвокат отметила, что поводом для письма выбран арбитражный случай, где судья не мог заметить текст белого цвета «п..ку сосите» в его электронной форме, однако разбираются иные способы флеш-правосудия, которые не относятся к указанному факту. «Из письма следует, что судам предоставляют “загрязненные тексты”, которые судьи вставляют в свои постановления без надлежащего редактирования и контроля, в результате именем Российской Федерации выносятся судебные решения с нецензурной бранью. К чему казуистика в таком прямом и простом вопросе с нецензурным лексиконом судебных решений? Даже здесь судейское сообщество не в силах прямо признать упадок в работе суда и выработать эффективные меры, что, конечно, минус», – указала она.
«С другой стороны, к чему такая беззубая реакция на движение в сторону произвольного и даже нецензурного копипаста с полным отсутствием возможных последствий для правонарушителей из числа судей? Или Совет судей РФ намерен прятать вину судей за виной аппарата судейского сообщества и его пособников? Комиссия Совета судей Российской Федерации по этике никаких предупредительных мер по факту нецензурных текстов в судебных решениях не разработала, а вместо этого предложила на местах преодолеть использование нецензурных слов имеющимися возможностями. Видимо, у самой комиссии федерального уровня таковые отсутствуют», – отметила Ольга Морозова.
Адвокат МКА «LAW&LIBERTY» Игорь Исаев посчитал, что проблема копирования обвинительных заключений в приговоры действительно распространенная. «Однажды даже для наглядности пришлось делать заключение лингвиста с целью демонстрации в суде апелляционной инстанции факта переноса в судебное решение постановления следователя с флеш-накопителя. Опечатки, грамматические и фактологические ошибки, отступы свидетельствовали о том, что в суд помимо материалов следователь предоставлял исходный файл своего ходатайства. Подобные закулисные игры не добавляют доверия к вынесенным судебным актам, поскольку появляется понимание о внепроцессуальном общении следователя и суда», – указал он. Адвокат предположил, что в каких-то случаях это делается для удобства и некой оптимизации времени, однако отметил, что подобная форма оптимизации действительно подрывает доверие к судебной власти и является недопустимой.
