Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда вынесла Определение № 305-ЭС21-15277 по делу № А40-269758/2019 о включении в реестр требований кредиторов должника требования кредитора в лице столичного Департамента городского имущества, с которым был ранее расторгнут договор купли-продажи недвижимости.
В апреле 2015 г. Департамент городского имущества г. Москвы продал здание вместе с земельным участком под ним ЗАО «Чертоль», которое являлось их арендатором, за 148 млн руб. с рассрочкой платежа на три года. По условиям договора покупатель обязался после внесения первого платежа направить в регистрирующий орган пакет документов для регистрации залога; за нарушение сроков уплаты он обязался уплатить неустойку в размере 0,5% от неуплаченной суммы за каждый день просрочки платежа, а Департамент мог в одностороннем порядке расторгнуть такой договор по причине неуплаты покупателем цены полученного имущества.
Поскольку общество «Чертоль» так и не внесло первый платеж и не зарегистрировало залог на недвижимость, впоследствии суд взыскал с него в пользу Департамента задолженность по ДКП в размере 65 млн руб. (дело № А40-181737/2016). Однако это судебное решение так и не было исполнено, в связи с чем в октябре 2017 г. Департамент направил обществу уведомление о расторжении договора в одностороннем порядке.
В июле 2020 г. Арбитражный суд г. Москвы ввел процедуру наблюдения в отношении общества «Чертоль». Спустя месяц Департамент обратился в суд с заявлением о включении задолженности, взысканной с общества решением суда по делу № А40-181737/2016, в третью очередь реестра требований кредиторов. В апреле следующего года суд признал общество «Чертоль» банкротом.
При этом АСГМ и апелляция отказали в удовлетворении требования Департамента со ссылкой на то, что право собственности на земельный участок и здание к должнику не перешло, поэтому правовые основания для регистрации права собственности за ним отсутствовали. Суды добавили, что Департамент, оставив за собой предмет купли-продажи, тем самым реализовал свое требование к должнику и не вправе претендовать на возмещение его стоимости из конкурсной массы последнего. В судебных актах этих двух инстанций отмечалось, что Департамент расторг ДКП и оставил спорные объекты за собой. Эти факты сторонами не оспаривались, как не оспаривались и право Департамента расторгнуть договор, и последствия его расторжения.
В свою очередь окружной суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и удовлетворил требование заявителя, включив его требования в третью очередь реестра. Суд округа счел, что требование подтверждено вступившим в законную силу судебным актом, обязательным для суда, рассматривающего банкротное дело, а оснований для рассмотрения разногласий сторон по делу у судов не имелось.
В кассационной жалобе в ВС конкурсный кредитор общества «Чертоль» просил отменить постановление кассации и оставить в силе судебные акты первой и второй инстанций, ссылаясь на нарушение судом округа п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве. По мнению кассатора, разногласия касались исполнения судебных актов и, как следствие, подлежали судебному исследованию и оценке.
Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда отметила, что разногласия сторон судебного спора сводились к разрешению вопроса об объеме полномочий суда, принимающего решение о включении в реестр требований кредиторов должника требований кредитора, подтвержденных вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу. ВС напомнил, что если требования кредитора подтверждены вступившим в законную силу решением суда, то арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, не вправе рассматривать какие-либо разногласия по составу и размеру этих требований (абз. 2 п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве).
В то же время, подчеркнул ВС, Закон о банкротстве не запрещает суду, рассматривающему требования кредиторов, разрешать иные разногласия, например связанные с очередностью удовлетворения требований кредиторов по денежным обязательствам, с пересмотром судебных актов с их исполнением. «В связи с этим недопустимо игнорирование судом доводов заинтересованного лица об исполнении должником тем или иным способом судебного акта, положенного кредитором в основание своих требований. Иной подход влечет включение в реестр уже исполненного обязательства должника и тем самым нарушает права как должника, так и его кредиторов», – отмечено в определении Суда.
Экономколлегия ВС не согласилась с выводом кассации об отсутствии у суда, рассматривающего дело о банкротстве, полномочий на разрешение разногласий, сводившихся к противопоставлению требованиям Департамента доводов и доказательств фактического исполнения судебного решения о взыскании с должника задолженности. Со ссылкой на п. 2 ст. 453 ГК РФ Коллегия добавила, что обязательство Департамента по передаче спорных объектов в собственность общества «Чертоль» прекратилось, как и прекратилось встречное обязательство покупателя по выплате Департаменту покупной цены. «В данном споре правовая позиция Департамента сводилась исключительно к тому, что наличие вступившего в законную силу судебного акта о взыскании задолженности само по себе достаточно для включения его требований в реестр. В то же время возможность одновременного существования у Департамента и права собственности на спорные объекты, и требования о взыскании с должника покупной цены этих же объектов Департамент никак не обосновал», – подчеркнул ВС.
В то же время Суд подтвердил, что, действительно, требование Департамента, касавшееся цены спорных объектов, удовлетворению не подлежит, так как они остались за продавцом. Однако помимо этих требований судебным решением в пользу Департамента были присуждены и прочие суммы – проценты и пени, образовавшиеся в связи с неисполнением обязательств по договору купли-продажи. Оставлением предмета продажи за собой требования Департамента в данной части не были погашены, поэтому первая и вторая судебные инстанции необоснованно проигнорировали соответствующие требования. Таким образом, Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в АС г. Москвы.
Комментируя определение, юрист INTELLECT Андрей Макаров отметил, что наличие судебного акта, вступившего в законную силу, действительно означает, что отношениям сторон уже дана правовая квалификации с учетом фактических обстоятельств. «Однако если после вынесения судебного акта должник (покупатель) погасил задолженность перед кредитором (продавцом), т.е. исполнил судебный акт, последующее включение погашенной суммы задолженности в реестр требований кредиторов повлечет двойное взыскание с должника, что недопустимо», – подчеркнул он.
Эксперт также пояснил, что заявления о включении требований в реестр требований кредиторов подлежат рассмотрению в порядке искового производства с некоторыми исключениями. «В данном случае не возникает спора о разрешении разногласий. В такой ситуации кредитор направляет в арбитражный суд заявление о включении своих требований в реестр, а иные участники могут возразить, представив отзывы. Наличие судебного акта в этом случае не препятствует рассмотрению заявления кредитора по существу и предъявлению иными участниками дела о банкротстве обоснованных возражений относительно заявленных требований. «Суды правомерно рассмотрели заявление кредитора с учетом возражений иных кредиторов, однако не дали надлежащей оценки основаниям возникновения конкретных требований, на что обратил внимание Верховный Суд. Если бы нижестоящие суды не подошли к разрешению вопроса формально, то дело вряд ли дошло бы до ВС, который исправил их ошибку», – считает Андрей Макаров.
Он назвал справедливой позицию ВС РФ, указавшего на необходимость определять основания возникновения требований кредиторов, подлежащих включению в реестр. «Оставление за продавцом не только объекта недвижимости, но и денежных средств, перечисленных покупателем продавцу в счет несостоявшейся платы за недвижимость, означало бы двойное взыскание с несостоявшегося покупателя. Именно такая ситуация возникла после вынесения постановления суда кассационной инстанции. В то же время, отменяя акты судов первой и апелляционной инстанций, Верховный Суд обоснованно отметил, что при рассмотрении заявления о включении требований в реестр следует установить правовую природу указанных требований, разделив задолженность по основной оплате и различные штрафные санкции, освобождение покупателя от которых поощряло бы его недобросовестное поведение. В рамках этого спора ВС вновь обратил внимание судов нижестоящих инстанций на то, что нужно детально изучать вопрос о включении требований кредиторов в реестр и не допускать смещения баланса интересов в сторону одного из участников», – резюмировал эксперт.
Юрист Tenzor Consulting Group Венера Плиева полагает, что Верховный Суд изложил важную для дальнейшего формирования судебной практики позицию, в которой нашел компромисс между необходимостью соблюдения принципа общеобязательности судебных актов и недопустимостью включения в реестр требований кредиторов необоснованных требований. «В ходе рассмотрения настоящего дела перед судами встал вопрос о том, как квалифицировать изменение правоотношений сторон, повлекшее недействительность просуженного требования: как обстоятельство, влекущее пересмотр состава и размера этих требований, или как способ исполнения обязательства. Разрешение такого вопроса позволит определить объем полномочий суда, принимающего решение о включении в реестр требований кредиторов должника требований кредитора, подтвержденных вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу», – отметила она.
По словам эксперта, действительно, расторжение договора купли-продажи и оставление спорных объектов за собой при установленных в деле фактических обстоятельствах, на первый взгляд, едва ли можно квалифицировать как способ исполнения обязательства в силу его нестандартности, однако иная квалификация приведет к включению недействительного требования либо к выходу суда за пределы предоставленных законом полномочий. «Верховным Судом справедливо, обоснованно и последовательно даны разъяснения по разрешению подобных споров, которые найдут свое отражение в судебной практике», – подытожила Венера Плиева.
