Как сообщает новосибирское издание Тайга.инфо, осужденный Александр Силаков подал иск о компенсации морального вреда к СИЗО № 1 ГУФСИН России по Новосибирской области. В этом учреждении он провел в общей сложности 21 мес., пока длились следственные действия и судебное разбирательство, в настоящее время он отбывает наказание в одной из колоний в Новосибирской области. По мнению заявителя, срок заключения незаконно продлевался из-за нехватки времени для расследования преступления.
Интересы Александра Силакова представляет его жена Анастасия Гудкова, которая пояснила «АГ», что она самостоятельно подготовила исковое заявление в связи с отсутствием средств на оплату юридических услуг.
В исковом заявлении (имеется в распоряжении «АГ») указано, что в течение 5 мес. Силаков находился в камере, где спальных мест было меньше, чем заключенных, поэтому спать им приходилось по очереди. Также в камерах не соблюдались нормы санитарной площади на одного человека. Камеры проветривались естественным путем – через окна и отверстия в стене, поэтому зимой было холодно, а летом жарко. Кроме того, сотрудники СИЗО не предоставляли нуждающимся сезонную одежду, ее передавали друг другу сами заключенные. Также в камерах не проводилась дезинсекция, поэтому в них жили мыши и клопы. При этом заболевших не помещали в медицинский корпус, что отражалось и на состоянии здоровья заявителя.
Также в исковом заявлении отмечается, что, находясь в СИЗО, Александр Силаков узнал о наличии у него неизлечимой болезни. В связи с этим он попросил предоставить индивидуальную диету, которая подразумевала молочные продукты – периодически они ему доставлялись в испорченном виде, а питание предоставлялось не в полном объеме. Кроме того, Александр Силаков не получал необходимой ему медицинской помощи.
За время нахождения в изоляторе у осужденного упало зрение. Он просил оказать медицинскую помощь врача-окулиста, однако ему отказывали. Заключенный обращался с жалобами к начальнику СИЗО, в областное ГУФСИН и в прокуратуру, однако никакого результата не было. Кроме того, многие из этих жалоб, а также личные письма супруге не были отправлены адресатам сотрудниками СИЗО.
Также в иске указано, что перевозка заключенных из следственного изолятора в суд осуществлялась в переполненных автомобилях, в которых не был обеспечен доступ естественного света и свежего воздуха.
Не было возможности и пользоваться библиотекой, имеющейся в СИЗО. Книги, которые переслала супруга заключенного, ему также не предоставили. Увидел их осужденный только при переводе к месту отбывания наказания.
Кроме того, в исковом заявлении указано и на нарушение прав самой Анастасии Гудковой: на протяжении полугода посетители заключенных под стражу не могли пользоваться туалетом из-за ремонтных работ, однако в нем была необходимость, так как свиданий приходилось ожидать по многу часов. После коллективной жалобы администрация следственного изолятора установила на территории деревянный уличный туалет, в котором не соблюдались санитарные нормы. Данная проблема была решена только после обращения Анастасии Гудковой к СМИ. Сами свидания никогда не проходили по графику и длились полтора часа вместо положенных трех.
Опираясь на Закон о внесении изменений в УИК РФ в части увеличения ежемесячных денежных сумм, предусмотренных для приобретения осужденными продуктов питания и предметов первой необходимости, в исковом заявлении Александр Силаков потребовал компенсации морального время в размере более 1,3 млн рублей. По его мнению, именно столько должно было быть потрачено на его содержание при условиях, указанных в законе.
Адвокат АП Санкт-Петербурга Константин Кузьминых отметил, что в исковом заявлении Александра Силакова приведено описание практически каждого российского СИЗО. Он отметил, что власти уже не первый год соглашаются с такими доводами, предлагая заплатить от 3 до 8 тыс. евро по жалобе заключенных в ЕСПЧ. «Из своей практики могу сказать, что года два назад пояснял Санкт-Петербургскому городскому суду, что Правительство РФ уже согласилось с тем, что условия содержания в СИЗО подзащитного не соответствуют ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Письмо Правительства РФ суду предоставил, пояснив, что в зале суда нет таких, кто может это оспаривать. Судья сказала просто – хорошо, пусть заплатит Россия 8 тыс. евро. Он же обвиняется в хищении миллионов рублей – пусть ему будет такая компенсация. То есть судейский корпус глубоко не понимает вопроса», – рассказал Константин Кузьминых.
Председатель президиума КА «Лапинский и партнеры» Владислав Лапинский добавил, что подобного рода исков в суды РФ подается немного. «Ну и, конечно, сумма возмещения у нас смешная, редко достигает даже полумиллиона рублей. А вот для ЕСПЧ такие жалобы перестали быть редкостью – по разным оценкам, жалобы из России составляют от 20 до 40% от общего числа таких обращений. Такие жалобы рассматриваются ЕСПЧ в приоритетном порядке, суммы возмещения по ним по мировому соглашению сейчас начинаются от 12 тыс. евро, а максимальная сумма может доходить до 25 тыс. евро», – указал эксперт.
Он отметил, что обычно в ЕСПЧ объединяют несколько жалоб в одно дело, по направлениям, и рассматривают с единой оценкой, а в части возмещения применяют индивидуальный подход. Скорость рассмотрения в ЕСПЧ, по мнению Владислава Лапинского, объясняется тем, что по этим жалобам сейчас выносятся типовые решения, количество опубликованных постановлений уже перевалило за тысячу.
Эксперт пояснил, что при подаче жалобы в ЕСПЧ заявление в данном случае целесообразно разбить на несколько отдельных жалоб: на бытовые условия содержания и условия доставления из изолятора в суд, на неоказание надлежащей медицинской помощи, на препятствия в переписке и т.д. «Если жалобщик сам не произведет разбивку, суд, скорее всего, выберет из жалобы какое-то одно направление, которое можно присоединить к собранному пакету из жалоб других заявителей, а в остальном либо откажет в рассмотрении, либо порекомендует подать отдельные жалобы. Но, как правило, срок подачи по ним будет пропущен, и может быть отказ в их рассмотрении по “срокам”. Приходится искусственно придумывать какие-то действия, гарантирующие соблюдение сроков», – отмечает Владислав Лапинский.
