2 ноября Совет АП Костромской области опубликовал обезличенное решение по дисциплинарному производству в отношении адвоката Ш., возбужденному по жалобе адвоката АП Ярославской области Х., – оба защищали одну доверительницу на разных стадиях процесса. Х. пожаловался на то, что Ш. в суде апелляционной инстанции допустила в его отношении неуважительные, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию высказывания.
Суть конфликта
Согласно документу адвокат АП Ярославской области Х. на стадии следствия и в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции осуществлял защиту Л.B., которая обвинялась по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 285 УК РФ. В дальнейшем в суде апелляционной инстанции защиту осуществляла адвокат Ш.
Из представленных в квалифкомиссию палаты материалов дела следует, что в судебных заседаниях Ш. указывала, что «адвокат Х. действовал вопреки воле доверителя», «осуществлял пассивную защиту», «фактически отказался от осуществления защиты Л.B.», «не выполнил возложенные на него обязанности и лишил Л.B. права на эффективную защиту» и т.д.
Также Ш. указывала, что «адвокат Х. как в суде первой инстанции, так и в апелляционной жалобе фактически поддерживал и обосновывал позицию, выраженную в обвинительном заключении органов уголовного преследования и в приговоре суда, а не позицию Л.В., заявленную в судебном разбирательстве, не заявил в суде ни одного ходатайства в интересах подзащитной, не задал ни одного вопроса, почти всегда был согласен с оглашением показаний свидетелей обвинения».
Как следует из апелляционного определения, все заявленные адвокатом Ш. доводы были проверены судебной коллегией по уголовным делам Костромского областного суда и не нашли своего подтверждения.
О высказанной Ш. критике в его адрес Х. узнал от прокурора. Изучив апелляционное определение и ознакомившись с материалами уголовного дела, он пришел к выводу, что Ш. вела себя некорректно, допускала нарушения Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. В своей жалобе он сослался на ст. 8 и 15 КПЭА и указал, что адвокатская деятельность, осуществляемая Ш., порочит честь и достоинство адвоката, умаляет авторитет адвокатуры, и просил привлечь ее к дисциплинарной ответственности.
Квалифкомиссия признала нарушения
На заседании Квалифкомиссии АП Костромской области адвокат Ш. не оспаривала, что все указанные в жалобе высказывания она действительно произнесла. Она пояснила, что делала это, осуществляя защиту доверителя и указывая суду на ошибки, допущенные предшествующим защитником.
Комиссия сочла, что как каждое из этих высказываний в отдельности, так и все они в совокупности формируют у их адресата (суда и иных лиц, присутствующих в зале судебного заседания) негативный образ адвоката Х. как защитника. Также они свидетельствуют об отсутствии почтения к нему со стороны адвоката Ш., как того требует правило об уважительном отношении адвокатов друг к другу, и отрицают наличие у Х. профессиональных достоинств защитника. Некоторые из этих высказываний содержат также утверждения о нарушении адвокатом Х. профессионального долга защитника, то есть о нарушении им этических правил адвокатской профессии.
В то же время квалифкомиссия указала, что высказывание адвоката Ш. «не заявил в суде ни одного ходатайства в интересах подзащитной, не задал ни одного вопроса, почти всегда был согласен с оглашением показаний свидетелей обвинения» – не является само по себе неуважительным либо порочащим адвоката Х., поскольку представляет собой констатацию фактов, не содержащую ни негативной оценки, ни какой-либо интерпретации этих фактов не в пользу адвоката Х.
Квалификационная комиссия отметила, что такой способ защиты подсудимого, как опорочивание перед судом последующим защитником защитника предшествующего, категорически недопустим для адвоката. В связи с этим комиссия отвергла объяснения адвоката Ш. о том, что ею была использована «исключительная форма защиты» в виде указания суду на ошибки Х.
Как указала комиссия, в случае, когда последующий защитник обнаруживает вопиющие нарушения прав подзащитного, допущенные, по его мнению, предшествовавшим защитником, он вправе обратиться с жалобой на коллегу, если иной возможности исправить эти ошибки в интересах подзащитного не имеется.
Квалифкомиссия отметила, что, обращаясь к суду, последующий защитник не вправе давать публичные негативные оценки качества профессиональной защитительной деятельности своего предшественника-адвоката, а может сообщать лишь сведения о фактах, свидетельствующих, по его мнению, о нарушении права подсудимого на защиту.
По мнению квалифкомиссии, допустив неуважительные, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию Х. высказывания, Ш. нарушила п. 1 и подп. 1 п. 2 ст. 15 КПЭА.
Совет не согласился с выводами квалифкомиссии
В заседании Совета АП Костромской области Х. указал, что критика Ш. по форме является для него унизительной. Вместе с тем совет отметил, что из материалов дела действительно усматривается, что позиция Х. не совпадала с позицией подзащитной Л.В. Сам адвокат настаивал на том, что его позиция была согласована, просто он не отобрал у доверительницы расписку об этом согласовании.
В свою очередь Ш. указала, что в судебном заседании она высказывала свое профессиональное мнение по состоявшемуся приговору суда, заявляла ходатайства о нарушении права на защиту Л.В., в связи с чем приводила доказательства таких нарушений, допущенных адвокатом Х. Она пояснила, что имела целью отменить приговор Л.В. и вернуть дело прокурору в связи с нарушением права на защиту, то есть совершала действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законом.
Ш. отметила, что на адвоката возлагается обязанность указывать на замеченные им по делу ошибки и недостатки. С этой целью адвокат свободен выступать с критикой всего, что имеет отношение к делу. По ее мнению, высказанная критика Х. была уместной и основывалась на фактах, а основания для профессиональной критики были тщательно продуманы, в том числе и с изучением соответствующей судебной практики. «При этом критика была направлена на конкретные действия защитника в суде первой инстанции, а не на общие профессиональные или иные качества адвоката, поскольку главной обязанностью адвоката в уголовном процессе является оказание квалифицированной юридической помощи своему подзащитному в соответствии со своими профессиональными взглядами и убеждениями», – указывается в решении совета палаты.
Адвокат Ш. отметила, что оценка формы ее высказываний без оценки их содержания невозможна, поскольку решающее значение при рассмотрении дисциплинарного дела имеют обоснованность замечаний, высказанных адвокатом, и контекст, в котором они были выражены.
Ш. посчитала, что в ее действиях отсутствует нарушение КПЭА, в связи с чем просила совет прекратить дисциплинарное производство. По ее мнению, квалификационной комиссией допущены нарушения процедуры рассмотрения дисциплинарного дела, выразившиеся в участии в рассмотрении дела члена квалифкомиссии – судьи, участвовавшего в рассмотрении уголовного дела в апелляционной инстанции. Кроме того, адвокат была отведена от участия в заседании квалификационной комиссии в качестве ее члена.
Вынося решение, совет палаты отметил, что согласно заключению квалифкомиссии спорные высказывания оценивались лишь по форме, то есть сами по себе, без учета контекста, в который они были включены адвокатом Ш., а также без учета обстоятельств уголовного дела, которые, по утверждению Ш., и явились причиной произнесения ею этих высказываний.
В жалобе адвоката Х. имеется ссылка на апелляционное определение, в котором указано, что доводы Ш. об осуществлении им ненадлежащей защиты Л.В. не нашли своего подтверждения при апелляционном рассмотрении уголовного дела. «Таким образом, адвокат Х. в жалобе по существу настаивал на том, что его спор с адвокатом Ш. о том, надлежащим или ненадлежащим образом он осуществлял защиту Л.В. в суде первой инстанции, уже разрешен судом», – указал совет.
Также отмечено, что, ссылаясь на определение судебной коллегии, Х., как это можно понять из смысла жалобы, считает, что оспариваемые им высказывания не имели под собой фактических оснований и именно поэтому являются недопустимыми. «Никаких претензий к форме высказываний адвоката Ш. текст непосредственно жалобы не содержит. О некорректности высказываний адвоката Ш., согласно заключению квалификационной комиссии, адвокат Х. заявил лишь в заседании квалификационной комиссии. При этом в заключении квалификационной комиссии не указано, в чем именно, по мнению адвоката Х., состоит эта некорректность», – отметил Совет.
Поскольку оспариваемые высказывания касаются профессиональной деятельности адвоката Х. как защитника подсудимой Л.В., Совет АП КО посчитал, что дисциплинарное дело не может быть разрешено путем оценки поведения лишь одной стороны дисциплинарного спора – адвоката Ш. без какой-либо оценки поведения другой стороны. Совет отметил, что квалифкомиссия не устанавливала, соответствовали ли действительности высказывания Ш., однако без установления этого обстоятельства разрешение дисциплинарного дела невозможно.
Кроме того, совет указал, что из заключения квалифкомиссии не ясно, считает ли она спорные высказывания адвоката Ш. сведениями о фактах уголовного дела или выражением ею публичной негативной оценки адвокатской деятельности Х. по защите Л.В. «При таких обстоятельствах дисциплинарное производство должно быть направлено на новое разбирательство в квалификационную комиссию», – заключил совет АП. При этом он указал, что комиссии необходимо отдельно принять решение о возможности или невозможности участия в разбирательстве дела судьи, рассматривавшего апелляционную жалобу по делу Л.В., и самой адвоката Ш., которые являются членами комиссии.
В комментарии «АГ» президент АП Костромской области Николай Жаров пояснил: квалифкомиссия приняла спорное решение в связи с тем, что посчитала, что иное было бы фактически оценкой деятельности адвоката Х., а так как дисциплинарного производства в отношении него нет, то она не вправе оценивать его защиту. Он также рассказал о том, почему решение совета опубликовали: «В адвокатском сообществе много обсуждений и домыслов по поводу данного дисциплинарного производства, так как адвокат Ш. достаточно известна. Позицию квалифкомиссии и совета никто не знал, поэтому, чтобы у адвокатов была информация по существу спора, мы решили опубликовать решение».
Николай Жаров пояснил дополнительное указание квалифкомиссии о рассмотрении вопроса участия в разбирательстве ее отельных членов. Он пояснил, что, так как судье отводов не заявлялось, он участвовал в рассмотрении дела как член квалифкомиссии: «С учетом того, что комиссия решила, что она вообще не будет принимать во внимание апелляционное определение, она не усмотрела препятствий к его участию», – пояснил президент адвокатской палаты.
