Эксперты «АГ» ознакомились с наблюдениями ученых и сообщили, что последние представили интересный взгляд на причины проблем дисбаланса в выборе абитуриентами направлений и траекторий своего профессионального развития. Однако, наряду с положительными моментами, аналитики отметили и ряд недостатков.
На этой неделе в Москве состоялась Международная конференция по экономике и финансам, посвященная 25-летию Российской экономической школы. В ходе мероприятия профессор Университета Индианы в Блумингтоне (США) Михаил Алексеев и экономисты Тимур Натхов и Леонид Полищук из Высшей школы экономики представили доклад «Качество институтов и выбор профессии: эмпирическое исследование на данных по российским регионам». В своем докладе авторы дали ответ на вопрос о том, почему талантливые выпускники российских школ при поступлении в вузы чаще прочих выбирают юриспруденцию и управленческие специальности.
Доклад основан на материалах еще не опубликованной исследовательской работы авторов, которая, как пояснил «АГ» Тимур Натхов, является продолжением статьи экономистов ВШЭ «Инженеры или юристы? Институты и спрос на высшее образование», опубликованной несколько лет назад в журнале «Вопросы экономики». В этом материале ученые обосновали свою гипотезу, согласно которой вероятность выбора юридических специальностей повышается с ростом таланта абитуриента и снижается с улучшением инвестиционного климата.
Ввиду низкого качества российских институтов высшая школа страны и ставшее почти всеобщим высшее образование не обеспечивают должной подготовки кадров для инновационной деятельности, считают авторы. В то же время, как указано в статье, при низком качестве институтов доля студентов-юристов повышается с ростом качества человеческого капитала. Также исследователи обращают внимание на «неблагополучие спроса на высшее образование, где непропорционально представлены, в частности, специальности государственного управления и юриспруденции». Так, по мнению исследователей, среди российских студентов необычайно велика по сравнению с индустриальными странами доля изучающих право и государственное управление и заметно слабее выражен интерес к естественно-научным и инженерным дисциплинам.
Тимур Натхов и Леонид Полищук пришли к выводу, что устранить подобные перекосы можно в ходе институциональных реформ, защищающих права собственности и создающих благоприятные условия для производительных инноваций.
Эксперты «АГ» проанализировали приведенные в статье доводы ученых.
«Тема, заявленная в статье, безусловно, актуальная, имеет множество вариантов теорий и концепций ее решения», – констатировал доктор юридических наук, старший партнер КА «Дефенден Юстицио» Дмитрий Дядькин. Он отметил, что экономистами предлагаются авторская теория и достаточно новый взгляд на причины проблем дисбаланса в выборе абитуриентами направлений и траекторий своего профессионального развития. По мнению эксперта, методология и методика выбранного исследования и подтверждения высказанных гипотез оправдана, научна и позволяет получить достоверный результат.
С содержательной точки зрения Дмитрий Дядькин посчитал важным отметить следующие моменты: авторы верно исходят из позиций современной конъюнктуры рынка и определенной предпочтительности юридического образования перед инженерным с точки зрения трудоустройства и трудовой мобильности, делают верные проблемные установки и пытаются их разрешить с помощью институционального подхода, формулируют выводы о результатах своей работы, имеющих значение для формирования политики в сфере регулирования рынка образовательных услуг.
Однако вместе с тем Дмитрий Дядькин одним из главных недостатков исследования назвал необоснованный вывод о «перепроизводстве» юристов. С таким выводом согласился и тренер адвокатов и профессиональных медиаторов, кандидат юридических наук Роман Мельниченко, который считает, что исследователи находятся в «плену мифа» о перепроизводстве юристов.
«Исследователями представлена таблица, согласно которой самые большие доли абитуриентов различных специальностей, поступивших в государственные вузы в 2009 году, получили экономические и юридические специальности. На основании данной таблицы делается вывод: “Налицо, таким образом, относительное перепроизводство юристов и управленцев”. Здесь допущена ошибка причинно-следственной связи. Например, значительное производство хлеба в России отнюдь не означает его перепроизводство, а большое количество поступающих на юридические факультеты само по себе не означает перепроизводство юристов. Это обстоятельство может означать как перепроизводство, так и дефицит в специалистах-юристах», – пояснил Роман Мельниченко.
Также Дмитрий Дядькин указал на еще один, по его мнению, веский недостаток работы: некорректность построения выводов на сравнении результатов ЕГЭ по различным наборам дисциплин для гуманитарных и естественно-научных профессий. Роман Мельниченко назвал это «ошибкой сомнительных вводных» и «мифом о качестве». Сравнивая графики проходного балла по ЕГЭ, авторы статьи делают заключение: «студенты-юристы в вероятностном смысле талантливее или лучше подготовлены, чем обучающиеся одной из самых высокотехнологичных профессий», с чем не согласились оба эксперта.
«Синонимичное соотношение понятий “школьник, успешно сдавший ЕГЭ” и “талантливый” весьма сомнительно. Талантливый – это выдающийся, а школьник, поставивший галочки или вписавший слова в тест, таковым может и не являться. Здесь также следует учитывать высокие баллы по ЕГЭ, которые получают школьники из глубинки или из некоторых наших небольших, но гордых республик. Тезис о том, что в высшую юридическую школу попадают талантливые или лучше подготовленные школьники, – научно сомнителен», – указал Роман Мельниченко.
Помимо этого, Дмитрий Дядькин обратил внимание на отсутствие анализа серьезных изменений вообще в структуре профессий, а также на то, что анализ не обладает учетом многофакторности в выборе абитуриентами различных профессиональных траекторий развития. Эксперт особо подчеркнул, что исследование не учитывает ситуацию получения лицами второго и последующего образования, тогда как юридическое образование крайне часто становится именно таковым.
«Но в целом высказанные замечания не ухудшают общее впечатление от работы и не могут служить основанием признания ее ненаучной, а выводы – не имеющими значения для науки», – заключил он.
