18 декабря Госдума приняла законопроект № 593998-7 о внесении изменений в ст. 76.1 и 145.1 УК и УПК РФ. Ранее «АГ» писала, что поправками расширяется перечень преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 76.1 УК, уголовные дела по которым подлежат прекращению при условии возмещения ущерба, причиненного гражданину, организации или государству в результате совершения преступления. Его предлагается дополнить преступлениями небольшой тяжести, сопряженными с мошенническими действиями в сфере кредитования, при получении выплат, с использованием электронных платежных средств, в сфере страхования и компьютерной информации, а также с преднамеренным неисполнением договорных обязательств, предусмотренным ч. 5–7 ст. 159 УК. Сюда же отнесены плагиат, нарушение изобретательских и патентных прав, растрата, а также причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием.
Указывается, что за частичную невыплату зарплаты лицо, впервые совершившее данное преступление, также может быть освобождено от ответственности, если полностью погасит образовавшуюся просроченную задолженность и выплатит соответствующую компенсацию (примечание к ст. 145.1 УК).
Согласно принятым поправкам в УПК РФ перечень уголовных дел частно-публичного обвинения, когда дело возбуждается исключительно по заявлению потерпевшего и не подлежит прекращению в связи с примирением с обвиняемым (ч. 3 ст. 20 Кодекса), дополнится преступлениями, которые затрагивают только интересы потерпевших, не причиняя ущерба третьим лицам и государству. К таковым будут отнесены незаконное получение кредита (ч. 1 ст. 176 УПК), злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности (ст. 177 УПК) и предоставления информации, определенной законодательством о ценных бумагах (ст. 185.1 УПК), а также незаконное использование средств индивидуализации (ст. 180 УПК) и злоупотребление полномочиями (ч. 1 ст. 201 УПК). Сюда же относятся преступления, связанные с необоснованным отказом в приеме на работу или увольнением лиц предпенсионного возраста (ст. 144.1 УК РФ).
Стоит отметить, что последняя поправка была рекомендована Комитетом Госдумы по государственному строительству и законодательству. «Нормы УПК РФ уже относят к делам частно-публичного обвинения аналогичные по характеру преступления, связанные с необоснованным отказом в приеме на работу или увольнением беременной женщины или женщины, имеющей ребенка до 3 лет. В этой связи представляется целесообразным отнести к такой категории и аналогичные преступления в отношении лиц предпенсионного возраста», – указал тогда председатель Комитета Павел Крашенинников.
Запрет на заключение под стражу, установленный ч. 1 ст. 108 УПК, будет распространяться на лиц, подозреваемых и обвиняемых в злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК), если это деяние совершено в сфере предпринимательской деятельности. Кроме того, из перечня, указанного в ч. 1 ст. 108 УПК, исключается ст. 171.2 УК «Незаконные организация и проведение азартных игр».
Теперь ст. 164 УПК будет устанавливать запрет на необоснованное применение мер, способных привести к приостановлению деятельности юрлиц или индивидуальных предпринимателей, – в том числе изъятие электронных носителей информации, – при проведении следственных действий по уголовным делам о преступлениях в сфере предпринимательства.
При этом в ст. 164.1 будут определены исключительные случаи, допускающие изъятие электронных носителей, а также порядок изъятия и копирования содержащейся на них информации.
Комментируя ранее предложенные новеллы, исполнительный вице-президент ФПА Андрей Сучков подчеркнул, что ФПА и вся российская адвокатура последовательно и длительное время выступали за либерализацию и гуманизацию уголовной ответственности, расширение оснований освобождения от нее, а также за фокусирование на возмещении причиненного преступлением ущерба. И этот призыв института гражданского общества был услышан властью.
Тогда он позитивно оценил законопроект, поскольку, по его мнению, он делает уголовный процесс и механизм применения норм уголовного права более гибкими и адаптивными. «Проект изменений в полной мере отвечает назначению уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК) – прежде всего, в части защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, поскольку стимулирует возмещение виновным причиненного им ущерба и компенсацию вреда», – пояснял исполнительный вице-президент ФПА.
Новеллы, по его мнению, благоприятны и стороне защиты, поскольку расширяют основания освобождения от уголовной ответственности и наказания. При этом они выдерживают допустимые пределы отступления от публичного характера уголовного процесса и не заходят за грань, что «от ответственности за совершенное преступление можно откупиться».
«Стоит ожидать, что нововведения будут способствовать формированию позитивного правового поведения у лиц, которые совершили незначительные уголовные проступки, а также благоприятно скажутся на предпринимательском климате в стране, поскольку значительная часть законодательных предложений направлена на этот сектор», – резюмировал Андрей Сучков.
Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Ульяновской области Екатерина Толчина считает важным запрет следственным органам применять без решений суда меры, способные привести к «приостановлению законной деятельности юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, в том числе изъятие электронных носителей информации». Она отметила, что в основе поправок лежат многочисленные факты нарушений прав бизнесменов, обобщенных судебной практикой. По ее словам, изъятие документов и компьютеров используется на практике недобросовестными сотрудниками следствия для оказания давления на бизнес или и вовсе с целью остановки их деятельности. «Такие факты в нашей стране не редкость, но последствия этого чаще всего невосполнимы, так как предприниматели теряют свой бизнес», – подчеркнула она, отметив, что законопроект в полной мере отвечает заявленной цели – «создание гарантий защиты предпринимателей от необоснованного уголовного преследования». Как эти изменения отразятся на правоприменительной практике – покажет время.
Руководитель проектов Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и сыновья» Виктор Спесивов также полагает, что поправки преследуют благую цель: прекратить использование правоохранительных органов в бизнес-войнах. «Стало повсеместной практикой, что любое резонансное банкротство в России заканчивается возбуждением уголовного дела против бенефициаров банкрота. Поскольку главным вредом от банкротства является невыплата денежных средств дольщикам, вкладчикам и кредиторам, то логично, что все усилия властей должны концентрироваться в этом направлении», – пояснил он. По мнению эксперта, прекращение уголовного преследования в связи с полным возмещением ущерба по таким делам отражает дух рыночной экономики.
В то же время, отметил Виктор Спесивов, бизнес-сообщество может воспринять изменения как индульгенцию на любые формы мошенничества в бизнесе, так как даже в самом худшем случае можно будет официально «откупиться». «Вряд ли это хорошая тенденция. Не хочется пафосных слов, но так можно дойти и до “откупа” за убийство, вернуться во времена “Русской Правды”», – отметил он. Эксперт считает важным соблюдение баланса между либерализацией наказания за экономические преступления и устранением экономических преступлений как таковых.
Адвокат АП г. Москвы Валерий Саркисов положительно расценивает желание законодателя изменить редакцию ст. 108 УПК в части расширения и уточнения перечня статей, по которым не может применяться заключение под стражу: предлагается установить запрет на заключение под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч. 5–7 ст. 159 УК, без необходимости отдельного установления факта, что эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности. «Данный вопрос и ранее не был спорным, а все попытки на практике рассмотреть указанные части ст. 159 УК в отрыве от осуществления предпринимательской деятельности носили характер явных злоупотреблений», – подчеркнул он.
В то же время, по его мнению, предложенные меры являются половинчатыми. Он считает, что практическое значение будут иметь только расширение перечня статей, уголовные дела по которым могут быть прекращены при условии возмещения ущерба; изменение редакции ст. 146.1 УК. Все остальные новеллы (изменения в порядок изъятия электронных носителей информации, запрет на применение необоснованных мер по делам в сфере предпринимательской деятельности) носят по большей части декларативный характер. «Проблемы правоприменения, на решение которых нацелены изменения, должны решаться, прежде всего, за счет обеспечения исполнения существующих, более общих норм», – полагает адвокат, добавляя, что попытки заставить правоприменителей соблюдать закон путем принятия специальных норм обречены на провал.
Точку зрения о половинчатости мер поддержал и юрист АБ «Забейда и партнеры» Артем Саркисян, который отметил, что без полного, комплексного подхода поправки не решат проблему привлечения к уголовной ответственности предпринимателей, а лишь создадут дополнительные «лазейки», которыми будут активно пользоваться органы следствия. По его мнению, закон является «витриной», которая демонстрирует, что в России стало еще больше гарантий защиты прав предпринимателей от уголовного преследования. «Однако если внимательнее присмотреться к “товарам на витрине”, станет очевидно, что они не без изъянов, а “витрина” – битая», – добавил он.
