Верховный Суд опубликовал Определение от 8 апреля по делу № 34-КГ25-3-КЗ, в котором разъяснил, что суды могут устанавливать отцовство в отношении гражданина, родившегося в период с 1 октября 1968 г. до 1 марта 1996 г., на основе заключения молекулярно-генетической экспертизы.
С 1975 г. Геннадий Капорулин состоял в зарегистрированном браке с Г. Капорулиной, Анна Капорулина является их дочерью. В октябре 2022 г. супруга Геннадия Капорулина скончалась, а в следующем месяце – он сам. После смерти мужчины в предусмотренный законом срок с заявлениями о принятии наследства обратились Анна Капорулина и Инна Скопинцева, которая утверждала, что покойный является ее биологическим отцом. При этом Скопинцева не представила документов, подтверждающих родство с умершим. Кроме того, в ее свидетельстве о рождении в качестве отца указан Геннадий Староверов. Сведения об отце ребенка были внесены в запись акта о рождении на основе заявления матери.
Инна Скопинцева обратилась в суд с иском к Анне Капорулиной и отделу ЗАГС Администрации г. Апатиты Мурманской области об установлении факта родственных отношений и признании права собственности в порядке наследования. По мнению истца, она является биологической дочерью Геннадия Капорулина, которым при жизни не было установлено отцовство по причине наличия у него брачных отношений. В иске отмечалось, что истец и Анна Капорулина являются наследниками первой очереди по закону; истец в предусмотренный законом срок обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства. Поскольку в свидетельстве о рождении И. Скопинцевой Г. Капорулин не указан в качестве отца, она лишена возможности оформить наследство. Тем самым истец просила суд установить факт родственных отношений между ней и Г. Капорулиным, признать за ней право собственности в порядке наследования на имущество, оставшееся после смерти отца, состоящее из ½ доли в праве собственности на квартиру.
В ходе разбирательства суд установил, что иных детей, отцом которых в установленном порядке был записан Геннадий Капорулин, у наследодателя не было, что подтверждается данными ЗАГС. В итоге суд отказал в удовлетворении иска; апелляция и кассация поддержали данное решение. Тем самым суды со ссылкой на ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР, действовавшего на момент рождения истца, заключили, что Инной Скопинцевой не представлено доказательств, достоверно подтверждающих факт совместного проживания и ведения общего хозяйства ее матерью и Геннадием Капорулиным до рождения ребенка или совместного воспитания либо содержания ими ребенка или факт признания этим мужчиной отцовства в отношении истца. При этом суды также сочли, что свидетельскими показаниями достоверно не подтвержден факт признания Геннадием Капорулиным отцовства в отношении истца.
Изучив кассационную жалобу Инны Скопинцевой, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда напомнила, что суд вправе в порядке особого производства установить факт отцовства лица, не состоящего в браке с матерью ребенка, в случае смерти данного лица. Такой факт может быть установлен в отношении детей, родившихся 1 марта 1996 г. и позднее, при наличии доказательств, достоверно подтверждающих происхождение ребенка от этого лица (ст. 49 Семейного кодекса РФ), а в отношении детей, родившихся в период с 1 октября 1968 г. до 1 марта 1996 г., – при наличии доказательств, подтверждающих хотя бы одно из обстоятельств, перечисленных в ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР.
В силу ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР, действовавшей на момент рождения истца, при рождении ребенка у родителей, не состоящих в браке, в отсутствие совместного заявления родителей отцовство может быть установлено в судебном порядке по заявлению одного из родителей или опекуна (попечителя) ребенка, а также лица, на иждивении которого находится ребенок, либо самого ребенка по достижении им совершеннолетия. При установлении отцовства суд учитывает совместное проживание и ведение общего хозяйства матерью ребенка и ответчиком до рождения ребенка или совместное воспитание либо содержание ими ребенка или доказательства, достоверно подтверждающие признание ответчиком отцовства.
В этом деле, заметил ВС, Инна Скопинцева просила назначить проведение генетической экспертизы, заявив соответствующее ходатайство. Однако суд первой инстанции отказал в удовлетворении такого требования со ссылкой на то, что с учетом положений ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР, действовавшей на момент рождения истца, обстоятельства биологического родства между истцом и наследодателем не являются юридически значимыми по этому делу и не подлежат доказыванию. Между тем такой вывод сделан с нарушением норм материального и процессуального права. Правовое регулирование, действовавшее до принятия Семейного кодекса, допускало назначение судебно-медицинской экспертизы для выяснения вопросов, связанных с происхождением ребенка. Следовательно, ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР также не предполагала отказ суда от исследования доказательств, касающихся кровного родства между ребенком и предполагаемым родителем, включая заключение судебно-медицинской экспертизы, хотя в указанной норме оно не упомянуто.
«При этом заключение экспертизы по вопросу происхождения ребенка является одним из доказательств, которое подлежит оценке судом по правилам ст. 67 ГПК РФ в совокупности и во взаимосвязи с другими доказательствами. Таким образом, суд первой инстанции в нарушение требований ч. 2 ст. 12 ГПК РФ не создал условий для установления фактических обстоятельств дела и необоснованно отклонил ходатайство истца о назначении по делу генетической экспертизы с целью надлежащей проверки вопроса о наличии кровного родства между ней и наследодателем», – пояснил ВС.
Со ссылкой на Постановление Конституционного Суда РФ от 27 ноября 2024 г. № 55-П ВС напомнил, что придание ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР смысла, ограничивающего пределы доказывания по делам об установлении отцовства обстоятельствами, перечисленными в ч. 2 этой статьи, и дифференцирующего состав оцениваемых судом доказательств в зависимости лишь от даты рождения гражданина, противоречит ее конституционно-правовому смыслу и не согласуется с гарантиями судебной защиты, в том числе равенства всех перед судом, вытекающими из Конституции. Указанная норма не может рассматриваться в качестве исключающей установление судом отцовства лица в отношении гражданина, родившегося в период с 1 октября 1968 г. до 1 марта 1996 г., на основе иных, кроме подтверждающих указанные в ней обстоятельства, доказательств (в частности, заключения молекулярно-генетической экспертизы).
В связи с этим Верховный Суд отменил решения нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Адвокат АП г. Москвы Алина Емельянова полагает, что данное определение представляет большую практическую ценность, поскольку однозначно отвечает на вопрос о допустимости тех или иных средств доказывания факта родственных отношений в зависимости от даты рождения заинтересованного в доказывании лица. «Позиция КС, на которую в числе прочего сослался ВС, также содержит этот ответ. Такие ограничения не соответствуют конституционно-правовому смыслу ст. 48 Кодекса о браке и семье РСФСР. Очевидно, что формулировка указанной статьи является крайне неудачной в том смысле, что, исходя из ее буквального толкования, перечень средств доказывания является закрытым. Такое толкование очевидно не соответствовало целям законодателя и было впоследствии расширено в цитируемых в определении постановлениях Пленума ВС СССР. Применение нормы без учета целей регулирования (восстановление и защита права) нельзя признать законным и обоснованным», − резюмировала она.
Партнер КА г. Москвы «Минушкина и партнеры» Арам Мурадов заметил, что в данном деле ВС подтвердил ключевой принцип: установление родства для целей наследования не может ограничиваться формальными критериями, особенно когда доступны современные методы доказывания (например, генетическая экспертиза). «Верховный Суд указал, что даже в отношении лиц, рожденных до 1996 г., суды обязаны рассматривать все доказательства, включая биологическое родство, а не только обстоятельства, перечисленные в Кодексе о браке и семье РСФСР. Это решение гармонизирует практику с конституционными гарантиями равенства и справедливости, следуя позиции КС (Постановление № 55-П от 27 ноября 2024). Теперь суды при установлении отцовства должны учитывать не только совместное проживание или признание родителем, но и научные доказательства, что особенно важно для наследственных споров. Однако проблема правовой неопределенности все же сохраняется: требуется четкое разграничение случаев, когда генетического родства достаточно для наследования, а когда требуются дополнительные юридические факты. Новое рассмотрение дела в суде первой инстанции покажет, как эта позиция будет реализована на практике», − подытожил он.
