2 мая Верховный Суд вынес Определение № 308-ЭС22-17199 по делу № А53-27090/2021, в котором отметил, что банк не вправе определять и контролировать направления использования денежных средств клиента и иным образом ограничивать его право распоряжаться денежными средствами, кроме случаев, предусмотренных договором банковского счета или законом.
Ранее ЗАО работников «Народное предприятие «Ильичевская племптицефабрика» и ПАО Коммерческий банк «Центр–Инвест» заключили договор банковского счета путем присоединения клиента к договору на расчетно-кассовое обслуживание на публичных условиях. Стороны также заключили договор о предоставлении услуги «Дистанционное банковское обслуживание» посредством присоединения предприятия к условиям предоставления банком такой услуги на основе полученного заявления клиента. В связи с этим банк открыл предприятию расчетный счет и принял на себя обязательства осуществлять операции по счету.
В феврале 2019 г. птицефабрику признали банкротом, ее конкурсным управляющим стал Петр Черепанов. Спустя несколько месяцев банкротное дело прекратили ввиду погашения задолженности, включенной в реестр требований кредиторов. В ноябре 2020 г. банк дважды запрашивал у предприятия документы об избрании его единоличного исполнительного органа. Птицефабрика в двух ответных письмах уведомила банк об осуществлении функций единоличного исполнительного органа Петром Черепановым, поскольку после прекращения дела о банкротстве вопрос избрания нового директора не был разрешен.
В декабре 2020 г. и июне 2021 г. птицефабрика направила банку платежные поручения на перечисление 108 тыс. руб. зарплаты работникам за первую половину декабря 2020 г. и платежное поручение на перечисление 6,5 млн руб. для перевода собственных денежных средств на счет в другом банке. Банк вернул без исполнения эти платежные поручения со ссылкой на непредставление информации об избрании единоличного исполнительного органа предприятия. Поскольку банк отказался восстановить дистанционное обслуживание клиента и провести нужные последнему операции, а также уплатить проценты по ст. 856 ГК РФ, птицефабрика обратилась в суд с иском к кредитной организации.
Суд первой инстанции расценил действия банка как правомерные. Он отметил, что полномочия Петра Черепанова прекратились в день объявления резолютивной части определения о прекращении производства по делу о банкротстве истца, следовательно, действия банка по приостановлению банковского обслуживания являются законными. Затем апелляция отменила это решение и удовлетворила иск со ссылкой на то, что истец неоднократно извещал банк о том, что новый руководитель птицефабрики не избран и его обязанности исполняет арбитражный управляющий, а также на то, что на момент рассмотрения спора в ЕГРЮЛ также содержались сведения о том, что лицом, имеющим право выступать от имени предприятия без доверенности, является Петр Черепанов. Апелляция сочла, что банк нарушил свои обязательства перед клиентом путем отказа от исполнения платежных поручений, представленных действующим руководителем предприятия. Впоследствии окружной суд отменил судебный акт апелляции и оставил в силе решение первой инстанции.
Сначала судья ВС отказался принимать кассационную жалобу птицефабрики, но заместитель председателя Верховного Суда передал ее на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам. Экономколлегия отметила, что в этом деле судом округа не учтено следующее: банк не вправе определять и контролировать направления использования денежных средств клиента и иным образом ограничивать право последнего распоряжаться денежными средствами, кроме случаев, предусмотренных договором банковского счета или законом. В Законе о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма предусмотрена обязанность банка применять ограничения при обслуживании банковского счета и исполнении распоряжений клиента. При этом банк не может по своему усмотрению расширять основания для применения ограничительных мер, в том числе применять их в целях корпоративного контроля.
В рассматриваемом случае, заметил ВС, на запросы банка о предоставлении сведений об избрании единоличного исполнительного органа предприятия Петр Черепанов пояснял, что акционерами предприятия решение об избрании нового руководителя не принято; арбитражный управляющий должником осуществляет функции единоличного исполнительного органа предприятия, что соответствует записи в ЕГРЮЛ. Материалы дела не содержат доказательств наличия внутрикорпоративного спора о полномочиях Черепанова, поэтому у банка отсутствовали предусмотренные Законом о ПОД/ФТ основания для применения ограничительных мер ввиду отсутствия каких-либо доказательств совершения клиентом подозрительных сделок, имеющих признаки направленности на легализацию денежных средств, полученных преступным путем, на уклонение от мер обязательного контроля.
ВС поддержал вывод апелляции о том, что п. 2 ст. 123 Закона о банкротстве предусмотрена возможность продолжения исполнения арбитражным управляющим обязанностей в пределах компетенции руководителя должника до даты избрания (назначения) нового руководителя должника. Иное приведет к фактической невозможности осуществления организацией финансово-хозяйственной деятельности, что противоречит общим началам и смыслу гражданского законодательства. Экономколлегия также согласилась с доводом банка о том, что с момента прекращения производства по делу о банкротстве кассатора прошло более трех лет, что является достаточным сроком для созыва и проведения общего собрания акционеров по вопросу об избрании генерального директора такого предприятия.
Вместе с тем, счел ВС, в рассматриваемом случае порядок создания и деятельности таких обществ, как предприятие, включая определение прав и обязанностей их участников, формирование органов управления и контроля за деятельностью этих обществ, установление порядка принятия решений общим собранием акционеров и другие вопросы, регулируется специальным законом об особенностях правового положения АО работников (народных предприятий). Как последовательно указывал заявитель в период рассмотрения дела в судебных инстанциях, в ходе проведения процедуры конкурсного производства были выявлены факты неправомерного отчуждения имущества предприятия, в том числе его акций – с нарушением порядка, установленного вышеуказанным Законом, что повлекло рассмотрение в суде споров о признании недействительными сделок по отчуждению и выкупу акций (например, дела № А53-2021/2020, А53-7734/2022, А53-7391/2022). В настоящее время не все споры рассмотрены, процесс возврата акций кассатору и распределения их среди его работников еще не завершен.
«Учитывая изложенное, а также то, что материалы дела не содержат каких-либо сведений о наличии внутрикорпоративного спора о полномочиях Петра Черепанова, об иной воле у предприятия на распоряжение его денежными средствами, находящимися в банке, отличной от выраженной в названных платежных поручениях, равно как и доказательств предоставления Петром Черепановым в ответах на запросы банка недостоверной информации, у банка отсутствовали основания сомневаться в законности исполнения Петром Черепановым обязанностей единоличного исполнительного органа предприятия. Платежные поручения с указанным в них назначением соответствуют обычной хозяйственной деятельности предприятия. Обязанность банка в рамках его отношений с клиентом заключалась в исполнении поручений, представленных действующим руководителем предприятия, которые банк отказался исполнять в отсутствие на то правовых оснований, там самым нарушив свои обязательства перед клиентом <…> вмешавшись во внутренние корпоративные вопросы предприятия (проведение собрания акционеров и избрание руководителя)», – заключил ВС, который отменил постановление окружного суда и оставил в силе постановление апелляции.
Партнер АБ «Павел Хлюстов и Партнеры» Яна Чернобель отметила, что Верховный Суд рассмотрел интересный вопрос, вызванный нестандартной ситуацией – продолжением исполнения функции единоличного исполнительного органа конкурсным управляющим после прекращения процедуры банкротства. «Возможность такой ситуации возникла в результате совокупности нескольких обстоятельств: завершение конкурсного производства без ликвидации должника и непринятие корпоративного решения об избрании нового директора общества. Действительно, подавляющее большинство конкурсных производств завершается ликвидацией юрлица, в связи с этим вопрос о восстановлении прав единоличного исполнительного органа просто не возникает. Если прекращение процедуры банкротства все же имеет место быть, то участники (акционеры) обычно в кратчайшие сроки выбирают нового директора. Законодательство о банкротстве не предусматривает автоматический возврат полномочий от конкурсного управляющего в пользу, например, предшествующего директора. Для дальнейшего обычного функционирования компании антикризисный менеджер в лице конкурсного управляющего должен передать свои полномочия новому бизнес-капитану на основании корпоративного решения», – полагает она.
По словам эксперта, в законодательстве обнаружился пробел, поскольку, если банкротство было прекращено на стадии внешнего управления, временный управляющий в силу п. 2 ст. 123 Закона о банкротстве трансформировался в руководителя должника до избрания нового, в то же время аналогичное регулирование для конкурсного управляющего отсутствовало. «Экономколлегия ВС, поддерживая апелляционную инстанцию, обоснованно обратилась к аналогии закона и применила нормы о временном управляющем к конкурсному управляющему. Это позволило покрыть временной вакуум правовых полномочий конкурсного управляющего и не оставить организацию без руководителя. Это определение примечательно и тем, что ВС встал на сторону предпринимателя и подчеркнул, что банк не вправе вмешиваться во внутренние корпоративные вопросы предприятия и контролировать операции своих клиентов, за исключением предусмотренных законодательством о легализации доходов», – подчеркнула Яна Чернобель.
Адвокат, руководитель адвокатской практики Ulezko.legal Александра Улезко полагает, что ВС РФ исправил очевидную судебную ошибку. «Тем не менее определение повлияет положительно на практику, так как указывает на очередной необоснованный отказ банка в обслуживании счета клиента на основании Закона о ПОД/ФТ. Арбитражные суды Ростовской области и Северо-Кавказского округа посчитали, что Закон о банкротстве не содержит норм, прямо регламентирующих правовые последствия для ранее сформированных органов управления предприятия в случае прекращения производства по делу о банкротстве на стадии конкурсного производства. Однако нет такого закона, в котором содержались бы нормы, регламентирующие все возможные ситуации, которые могут возникнуть на практике. Верховный Суд РФ совершенно обоснованно применил по аналогии п. 2 ст. 123 Закона о банкротстве, которым предусмотрена возможность продолжения исполнения внешним управляющим обязанностей в пределах компетенции руководителя должника до даты избрания нового руководителя должника. Это не единственная норма Закона о банкротстве, которая предусматривает подобные последствия», – заметила она.
Так, по словам эксперта, согласно п. 4 ст. 159 Закона о банкротстве, арбитражный управляющий продолжает исполнять свои обязанности после прекращения дела о банкротстве в связи с заключением мирового соглашения до даты назначения руководителя должника. «Пунктом 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 декабря 2013 г. № 97 “О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве” предусматривается, что в этом случае управляющему выплачивается вознаграждение. Такая позиция справедлива не только для арбитражных управляющих, а давно применима к случаям истечения срока полномочий единоличного исполнительного органа при отсутствии принятия решения об избрании нового руководителя по тем или иным причинам. Например, в письме ФНС России от 9 июля 2018 г. № ГД-4-14/13083 разъясняется, что в ситуации, когда срок полномочий единоличного исполнительного органа истек и общим собранием участников общества не принято решение об избрании нового единоличного исполнительного органа, прежний руководитель общества продолжает выполнять функции единоличного исполнительного органа до избрания в установленном порядке нового руководителя. Как справедливо указано в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 12 июля 2019 г. № Ф05-10565/2019 по делу № А40-200158/2018 (и такой практики большинство), иной подход “привел бы к возникновению ситуации, при которой у общества отсутствует единоличный исполнительный орган, что недопустимо в силу действующего корпоративного законодательства”», – полагает Александра Улезко.
Начальник судебного управления юридической компании «ЭЛКО профи» Малика Король также отметила, что в этом деле сложилась довольно интересная ситуация: банкротство прекращено, а руководителя не избрали: «С такой ситуацией чаще сталкиваются на практике, когда было банкротство ликвидируемого должника. В случае прекращения производства, например из-за отсутствия финансирования, также может возникнуть ситуация, когда нет единоличного исполнительного органа. В таких случаях в реестре “висит” арбитражный управляющий».
Эксперт заметила, что у нее возникли вопросы: зачем все это нужно арбитражному управляющему и почему же он не обратился в соответствующий орган с заявлением о том, что в ЕГРЮЛ содержатся недостоверные данные в отношении руководителя? «Позицию кассационного суда можно понять, так как три года, прошедшие после прекращения дела о банкротстве, наталкивают на мысли о недостоверности сведений, содержащихся в реестре относительно единоличного исполнительного органа. Однако стоит согласиться с позицией ВС РФ, который хоть и не сразу, а после указания заместителя председателя Суда, но усмотрел ошибки в подходе судов первой и кассационной инстанций», – пояснила она.
По словам юриста, если никто не избрал нового руководителя предприятия, арбитражный управляющий всегда остается исполнять функции руководителя. «Виной тому ст. 123 Закона о банкротстве, которую и упомянул ВС РФ. В целях недопущения существования юрлиц-“зомби”, то есть лиц без единоличного исполнительного органа, в ЕГРЮЛ остается запись об арбитражном управляющем. Определяющим фактором в этом споре явилось наличие корпоративного конфликта, в условиях которого избрать нового руководителя не представилось возможным, это и должен был учесть банк», – убеждена Малика Король.
