Верховный Суд вынес Определение суда кассационной инстанции по делу № 49-УДП24-17-К6, которым отменил оправдательный приговор по делу о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего последствии смерть потерпевшего, из-за того что нижестоящие инстанции не дали оценку противоречиям в заключениях экспертов и специалистов.
Оправдательный приговор устоял в апелляции и кассации
По версии следствия, в сентябре 2019 г. Рим Минниахметов избил своего соседа У., которого удерживали неустановленные лица, нанеся потерпевшему не менее 10 ударов кулаками и ногами по телу. Мужчине было предъявлено обвинение по п. «а» ч. 3 ст. 111 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» УК РФ. Впоследствии потерпевший скончался.
В августе 2023 г. суд оправдал подсудимого в связи с отсутствием состава преступления, признав за ним право на реабилитацию. Он установил, что 19 сентября 2019 г. У., находясь в состоянии алкогольного опьянения, прошел на территорию конкретного садового участка СНТ и, поднявшись на крыльцо дома, стал просить у находившегося там Г. спиртное или деньги. Получив от Г. отказ, потерпевший при спуске с крыльца дома, потеряв равновесие, упал «кувырком», ударившись о выступающие ступени и строительный мусор, находившийся при подъеме на лестницу. В результате падения мужчина получил телесные повреждения, которые были расценены как тяжкий вред здоровью.
Тем самым суд счел, что вина Рима Минниахметова в совершении преступления не подтверждается собранными доказательствами, поскольку потерпевший получил травмы вследствие несчастного случая. Апелляция и кассация поддержали оправдательный приговор.
Доводы кассационного представления Генпрокуратуры
Тогда заместитель генпрокурора Игорь Ткачёв подал кассационное представление в Верховный Суд, выразив несогласие с судебными актами по делу. Он указал, что в обоснование вины Рима Минниахметова в совершении инкриминируемого преступления стороной обвинения были представлены заявление У. о совершенном в отношении него преступлении и данные им объяснения, показания участкового, взявшего такие объяснения от потерпевшего, а также показания нескольких свидетелей, которым У. рассказал о своем избиении.
Кроме того, как отмечалось в представлении, согласно заключениям экспертов у потерпевшего были выявлены ряд реберных переломов. Последующая эксгумация трупа У. показала наличие у него прижизненных переломов ребер. Результаты комиссионной ситуационной судебно-медицинской экспертизы выявили прижизненный характер полученных травм и их вероятное происхождение от множественных воздействий тупых твердых предметов, которыми могли быть руки и ноги, при этом была исключена возможность их возникновения при падении с лестницы.
Заместитель генпрокурора добавил: версия защиты о том, что телесные повреждения были получены У. в результате неосторожного падения с лестницы, основана лишь на показаниях самого обвиняемого, а также двух свидетелей, показания которых сомнительны ввиду того, что они состоят в родственных отношениях с оправданным, а сообщенные ими сведения противоречат выводам экспертов, исключивших возможность возникновения травм у потерпевшего при падении с лестницы.
В кассационном представлении также отмечалось, что у суда не было оснований не доверять сведениям, сообщенным У. в его заявлении в полицию и объяснениях, поскольку он был предупрежден об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, а также неоднократно рассказывал об обстоятельствах его избиения не только сотрудникам полиции, своему сыну и соседу, но и другим незаинтересованным лицам.
Кассатор добавил, что суд незаконно положил в основу оправдательного приговора заключение специалистов, проведенное по инициативе стороны защиты на основе избирательно представленных копий материалов дела и медицинской документации, без непосредственного изучения трупа У. В этом заключении, по мнению заместителя генпрокурора, фактически содержится переоценка выводов ранее проведенных экспертиз. Кроме того, заключение специалистов было приобщено к материалам дела, однако не было исследовано в судебном заседании, при этом специалисты Г. и К. об не предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
В кассационном представлении также отмечалось, что суду первой инстанции стоило оправдать подсудимого в связи с отсутствием события преступления, а не ввиду отсутствия в его действиях состава преступления. Кроме того, в приговоре указывалось на непричастность к совершению преступления не только Рима Минниахметова, но и любых других лиц.
Помимо этого Игорь Ткачёв указывал на тесную связь оправданного с судейским сообществом, исполнительной властью и правоохранительными органами Республики Башкортостан, в связи с чем он усомнился в нейтральной позиции судов РБ. Поэтому он просил отменить судебные акты по делу и направить его на новое рассмотрение в один из районных судов Самарской области.
ВС посчитал принцип оценки доказательств нарушенным
Изучив доводы кассационного представления, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда пришла к заключению, что вывод о невиновности Рима Минниахметова в совершении инкриминируемого преступления сделан без надлежащего учета и оценки всех обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения дела. Оправдание подсудимого основано лишь на показаниях заинтересованных в деле лиц: самого Рима Минниахметова, а также на показаниях свидетелей, которые являются его родственниками.
Положив в основу оправдательного приговора эти показания, суд без надлежащей оценки отверг другие доказательства, представленные стороной обвинения, отметил ВС. Так, в суде первой инстанции было исследовано заявление У. в полицию о совершенном в отношении него преступлении, в котором он просил привлечь к уголовной ответственности соседа по садовому участку, причинившего ему в ходе возникшего конфликта телесные повреждения, указав, что тот бил его кулаком в область лица и груди, а затем пинал уже лежащего потерпевшего по туловищу. Суд первой инстанции поставил под сомнение данное заявление на том основании, что в нем отсутствуют сведения о сути произошедшего конфликта и конкретные данные соседа, который нанес ему телесные повреждения. В то же время судом проигнорировано имеющееся в материалах дела и исследованное в судебном заседании объяснение У. от 23 сентября 2019 г., в котором он более подробно сообщает об обстоятельствах произошедшего, а именно о том, что ввиду наличия долга за охрану за три года у него возник конфликт с мужчиной 50 лет, которого он знает как хозяина дома, расположенного на конкретном садовом участке. При этом У. подробно пояснил о механизме, количестве и локализации нанесения ему телесных повреждений вышеуказанным мужчиной, которому при этом оказывал содействие находящийся на том же садовом участке молодой парень. У. также пояснил, что о случившемся он рассказал своему сыну и соседу.
Кроме того, как заметил ВС, нижестоящий суд проигнорировал как недостоверные сообщенные У. сведения по обстоятельствам получения им телесных повреждений ввиду установленных в судебном заседании данных о том, что потерпевший злоупотреблял спиртными напитками и 19 сентября 2019 г. находился в состоянии алкогольного опьянения, а также по причине того, что тот в 1998 г. стационарно наблюдался у психиатра с диагнозом «последствия органического заболевания головного мозга сложного генеза с психопатизацией личности». «Однако суд первой инстанции не привел в приговоре мотивов и оснований, по которым он пришел к выводу о том, что факты нахождения У. 19 сентября 2019 г. в состоянии алкогольного опьянения без установления соответствующей степени опьянения, а также однократное прохождение им лечения у психиатра более 20 лет назад, повлияли на достоверность сообщенных У. сведений и помешали верно воспринять и запомнить произошедшие с ним события и в дальнейшем дать о них детальные и адекватные пояснения», – отмечено в определении.
В нем также указано: суд первой инстанции сослался на показания потерпевшей У. о том, что ее муж в больнице рассказал ей, что его никто не бил, а он сам упал с лестницы. Между тем потерпевшая в суд первой инстанции не являлась, и с согласия сторон были оглашены ее показания, данные в ходе предыдущего судебного разбирательства дела под председательством судьи В. Согласно оглашенным показаниям У. в суде действительно заявила, что в больнице муж сообщил ей о получении телесных повреждений в результате падения с лестницы, однако после оглашения ее показаний, данных на следствии, согласно которым со слов У. ей известно о том, что его избили трое мужчин, женщина указала, что она подтверждает эти показания в полном объеме, свои показания она изменила из-за жалости к подсудимому. При этом об избиении У. свидетельствовали его сын, а также два свидетеля, которым потерпевший рассказал о нападении на него трех мужчин. Кроме того, У. рассказывал об этом иным незаинтересованным в исходе дела лицам: участковому, фельдшеру скорой медицинской помощи и соседу по больничной палате. «Между тем, вышеприведенным показаниям свидетелей, которые согласуются с пояснениями У. о том, что он получил телесные повреждения на садовой участке <…> СНТ не при падении с лестницы, а в результате нанесения ему ударов неизвестными мужчинами, судом первой инстанции надлежащая оценка не дана», – заметил ВС.
Он добавил, что по этому делу были проведены ряд судебно-медицинских экспертиз, результаты которых были предметом исследования и оценки суда первой инстанции, который признал наиболее объективными и достоверными выводы, приведенные в отдельных заключениях экспертиз, и отверг выводы, изложенные в заключении комиссионной ситуационной судебно-медицинской экспертизы. Из содержания вышеприведенных заключений экспертов усматривается наличие противоречий в выводах как по количеству обнаруженных у У. телесных повреждений, так и по механизму их образования, что было зафиксировано судом первой инстанции.
Разрешая вышеуказанные противоречия, суд сослался в приговоре на оглашенные показания медиков, которые давали оценку состоянию здоровья У. в период его нахождения в стационаре, а именно: врача-рентгенолога, врачей-хирургов, врача-онколога и заведующего хирургическим отделением. Тем самым суд принял их во внимание и признал установленными причинение У. только тех телесных повреждений, которые указаны в ряде экспертных заключений. Однако показания указанных лиц не устранили имеющиеся противоречия, касающиеся дополнительно обнаруженных у У. телесных повреждений после эксгумации его трупа. Приведенные в приговоре выводы суда о возможности образования дополнительно выявленных переломов ребер при манипуляциях в процессе патологоанатомического вскрытия, предпохоронной подготовки, неоднократной транспортировки, а также при проведении реанимационных мероприятий основаны на предположениях, поскольку вопросы о таких причинах образования травм перед экспертами не ставились и в ходе судебного разбирательства не выяснялись.
Кроме того, судом оставлены без какой-либо оценки противоречия, имеющиеся в выводах экспертов относительно возможности получения У. телесных повреждений при падении с лестницы. В частности, комиссией экспертов, проводивших исследование после эксгумации трупа У., указано на невозможность дать оценку версии о падении потерпевшего на лестничном марше, а также падении на грунт. Однако экспертами отмечено, что наличие у У. повреждений в различных диаметрально противоположных анатомических областях тела, а также признаков повторной травматизации, свидетельствует о том, что таковые образовались от многократных воздействий тупого твердого предмета в различные области тела. Это обстоятельство исключает возможность образования повреждений в результате падения.
«Несмотря на противоречивость выводов экспертов, суд первой инстанции признал установленным образование у У. телесных повреждений в результате падения с высоты 1,5 метра и высоты собственного роста на выступающие предметы. В то же время каких-либо доказательств, подтверждающих такой вывод, суд в приговоре не привел, равно как и не указал мотивов, по которым он отверг категоричный вывод комиссии экспертов, которыми исключена возможность образования повреждений в результате падения», – отмечено в определении ВС. В нем также указано, что суд не обсудил вопрос о возможности назначения повторной или дополнительной экспертизы при наличии неясностей.
Кроме того, при наличии в этом деле нескольких заключений судебно-медицинских экспертиз, проведенных в обязательном порядке в отношении потерпевшего У., суд в обоснование оправдательного приговора сослался на заключение и показания специалистов, которые не участвовали ни в лечении потерпевшего, ни в исследовании его трупа, притом что заключение специалиста является лишь суждением по поставленным перед ним вопросам и не может подменить собой заключение эксперта. «Таким образом, суд первой инстанции фактически проанализировал лишь часть исследованных доказательств и не дал всесторонней и надлежащей оценки как иным доказательствам, представленным стороной обвинения, так и имеющимся в них противоречиям, чем нарушил принципы оценки доказательств», – заключил Верховный Суд и отменил оправдательный приговор и последующие судебные акты, вернув дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Позиция защиты
В комментарии «АГ» один из защитников Рима Минниахметова, адвокат АП г. Москвы Айден Курбанов выразил несогласие с выводами Верховного Суда. Он, в частности, отметил, что на основании совокупности представленных сторонами доказательств, проверенных и оцененных в соответствии с положениями ст. 87, 88 УПК, суд первой инстанции пришел к выводу, что 19 сентября 2019 г. У. получил телесные повреждения при иных, нежели указано в обвинительном заключении обстоятельствах. «Стороной обвинения в ходе судебного следствия достаточной совокупности допустимых и достоверных доказательств обратного суду не представлено», – подчеркнул он.
Защитник добавил, что согласно ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления его в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия: «Таких нарушений по делу допущено не было. Признав часть доказательств недостоверными, а совокупность доказательств недостаточной для вынесения обвинительного приговора, суд обоснованно оправдал Рима Минниахметова в инкриминируемом ему преступлении. Впоследствии апелляция и кассация также вынесли обоснованные судебные акты», – указал Айден Курбанов.
Комментарии экспертов
Заместитель председателя коллегии адвокатов ARM IUST Нарине Айрапетян напомнила, что все доказательства должны быть оценены судом в своей совокупности и никакому доказательству не может быть отдан безосновательный приоритет. «К сожалению, достаточно часто на практике доводы стороны защиты не просто отвергаются, а им и вовсе не дается соответствующая оценка. При этом суды вышестоящих инстанций, ссылаясь на основания для изменения либо отмены судебного акта в виде существенных нарушений норм материального и процессуального права, указывают, что доводы стороны защиты направлены на переоценку доказательств и выводов суда относительно фактических обстоятельств уголовного дела», – отметила она.
Эксперт добавила, что исходя из мотивировочной части определения ВС анализ доказательств судом, рассматривающим дело, был достаточно фрагментарным, оценка всем доказательствам не дана, а суды вышестоящих инстанций не устранили указанные недостатки. «Возможно, недостаточная мотивированность приговора привела впоследствии к его отмене. Конечно же, в условиях сложившейся правоприменительной практики к оправдательным приговорам должен применяться повышенный стандарт мотивирования, если так можно выразиться. Хотя и обвинительные приговоры должны отличаться тем же. К сожалению, проблема формализма при рассмотрении дел вне зависимости от тяжести вменяемой статьи остается актуальной», – отметила Нарине Айрапетян.
Как полагает адвокат КА «Союз юристов Иркутской области» Алина Арбатская, безусловно, при вынесении решения судом должны соблюдаться все принципы оценки доказательств в целях недопущения принятия незаконного и необоснованного решения. «Вместе с тем суд кассационной инстанции не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства и преимуществах одних доказательств перед другими. Фактически данные положения закона не были соблюдены судом кассационной инстанции. Игнорирование положений п. 2 ч. 7 ст. 401.16 УПК РФ способствует формированию негативных тенденций судебной практики и в определенных случаях предрешает последующее процессуальное решение. Остается надеяться, что имеющиеся формальные основания для отмены оправдательного приговора не повлияют на вынесение повторного положительного решения», – выразила надежду она.
