Верховный Суд РФ вынес кассационное Определение № 83-УД18-5, в котором указал, что само по себе использование безналичных банковских операций по переводу денег неустановленным лицам не свидетельствует о легализации денежных средств в рамках ст. 174.1 УК РФ.
15 апреля 2016 г. районный суд г. Брянска приговорил Александра Леванова (ранее судимого по п. «а» и «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ и освобожденного по УДО 5 августа 2013 г.) к 6 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Гражданина признали виновным в совершении девяти покушений на незаконный сбыт наркотических средств и их аналогов в крупном размере, организованных группой, а также в отмывании денег, полученных в результате преступления (ч. 2 ст. 210, п. «а», «г» ч. 4 ст. 228, п. «а» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ). В апелляционном порядке заявитель не обжаловал приговор. При этом он заключил соглашение о досудебном сотрудничестве со следствием.
25 октября 2017 г. президиум Брянского областного суда отменил приговор в части осуждения по ч. 2 ст. 210 УК РФ за отсутствием состава преступления. В этой части за осужденным было признано право на реабилитацию. Наказание было снижено до 5 лет 8 месяцев лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год. В остальном приговор оставлен без изменения.
В кассационной жалобе в Верховный Суд осужденный просил об изменении судебных решений и прекращении уголовного преследования по п. «а» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ. Александр Леванов привел доводы об отсутствии в его действиях состава данного преступления, поскольку переводы полученных от преступлений денежных средств другим обвиняемым по уголовному делу не осуществлялись им в целях их легализации. Он также заявлял о том, что указанные переводы не подпадают под понятие финансовых операций или иных сделок по смыслу уголовного закона, предусматривающего ответственность за такую легализацию.
Рассмотрев доводы жалобы и материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ выявила нарушения закона, допущенные при производстве по уголовному делу в отношении Леванова. Как установлено судом и отражено в приговоре, руководитель преступного сообщества в конце марта 2014 г. дополнительно вменил в обязанности Александра Леванова обезличивание денежных средств от потребителей наркотиков путем их безналичных банковских переводов. Выполняя эти указания, осужденный в период с 25 марта по 3 мая 2014 г. посредством банковских переводов без открытия счета направил соучастникам полученные от преступлений деньги на общую сумму 496 тыс. руб. Указанные действия и были квалифицированы судом по п. «а» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ.
Верховный Суд напомнил, что действия, подпадающие под понятие «легализация доходов», перечислены в ст. 3 Закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем. Для решения вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило указанные финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами.
ВС пришел к выводу, что в описательно-мотивировочной части приговора Александру Леванову не указано, какие именно действия совершил заявитель для придания правомерности владению денежными средствами, приобретенными в результате незаконного оборота наркотиков. Как следует из приговора, перевод полученных преступным путем денежных средств Александр Леванов осуществлял в рамках отведенной ему в организованной группе роли, вмененной ему фактическим ее руководителем.
«Само по себе использование безналичных банковских операций по переводу денег неустановленным лицам не свидетельствует о легализации денежных средств. Указанные финансовые операции являлись дополнительным инструментом, направленным на сокрытие преступной деятельности организованной группы в сфере незаконного оборота наркотических средств», – подчеркнул Верховный Суд.
Кроме того, Суд отметил, что после вступления в законную силу приговора в отношении заявителя районный суд в общем порядке судебного разбирательства рассмотрел уголовное дело в отношении Н. и других лиц, являвшихся членами преступной группы. Уголовное преследование в отношении Н. в части предъявленного ему обвинения по п. «а» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ было прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отказом гособвинителя от обвинения. Таким образом, в двух судебных решениях в отношении участников одной организованной группы содержатся противоположные выводы судов относительно наличия в их действиях состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ.
Учитывая вышеизложенное, ВС РФ определил приговор районного суда и постановление президиума областного суда в части п. «а» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ отменить и прекратить дело в этой части на основании п. 2 ч.1 ст. 24 УПК РФ. Судебные акты были также изменены в части уменьшения срока наказания до 5 лет и 6 месяцев лишения свободы, в остальном они оставлены без изменения.
Адвокат Роман Голоднов, защищавший Леванова в суде первой инстанции, назвал определение ВС РФ интересным, так как действующее в УПК РФ «соглашение со следствием» и на сегодняшний день имеет правовые пробелы. «Дело в том, что уголовные дела лиц, с которыми заключено соглашение со следствием рассматриваются отдельно от остальных и с применением особого порядка судебного разбирательства. В данной ситуации Леванов, содействуя следствию и давая правдивые признательные показания по делу, с точки зрения квалификации оказался в более худшем положении, нежели лица по основному уголовному делу», – отметил Роман Голоднов.
Юрист адвокатского бюро «Забейда и партнеры» Артем Саркисян отметил в кассационном определении ряд интересных и важных выводов, к которым пришел ВС РФ в вопросе легализации денежных средств, приобретенных преступным путем. По словам эксперта, особого внимания заслуживает вывод о том, что факт обезличивания денежных средств путем их переводов неустановленным лицам сам по себе не может свидетельствовать о легализации. «Данный вывод представляется абсолютно логичным и обоснованным», – подчеркнул он.
Так, объективная сторона ст. 174 и 174.1 УК РФ, устанавливающих ответственность за легализацию денежных средств, приобретенных преступным путем, заключается в совершении финансовых операций и других сделок с ними в целях придания правомерности их владению. «И если обезличивание денежных средств путем их переводов может свидетельствовать о факте совершения финансовой операции с денежными средствами и даже о том, что указанные денежные средства получены преступным путем, то факт обезличивания путем переводов никак не может свидетельствовать о цели придания правомерного вида владению денежными средствами», – пояснил Артем Саркисян.
Он также отметил, что аналогичный вопрос рассмотрен в п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем»: «ВС РФ привел примеры ситуаций, которые свидетельствуют о цели придания правомерного вида владению денежными средствами. Таким образом, если в постановлении Пленума ВС перечислен неисчерпывающий перечень ситуаций, которые свидетельствуют о наличии цели придания правомерного вида, то кассационное определение ориентирует суды на то, что установления ряда обстоятельств недостаточно для вменения указанного признака и, как следствие, всего состава в целом».
Руководитель уголовной практики Адвокатского бюро «А-ПРО», адвокат Валерий Волох назвал данное судебное решение совершенно верным с точки зрения уголовного закона. По его словам, в настоящее время российская судебно-следственная практика идет по неверному пути расширительного понимания преступной легализации. «В результате этого любые операции с похищенным имуществом, хотя сами по себе не обладают совершенно никакой общественной опасностью, все же приводят к обвинению в совокупности преступлений: имущественное преступление плюс легализация», – заключил эксперт.
Валерий Волох привел в качестве курьезного примера случай из своей практики: «Мой подзащитный, обвиняемый в пособничестве в растрате в особо крупном размере, признал свою вину и заключил досудебное соглашение о сотрудничестве с прокурором. На момент заключения досудебного соглашения обвиняемому инкриминировался лишь состав растраты, однако перед завершением предварительного расследования следователь предъявил обвинение также и по легализации, что существенно ухудшило положение подзащитного, поскольку теперь ему инкриминировано совершение сразу двух тяжких преступлений». Адвокат добавил, что его подзащитный не согласен с квалификацией в части легализации, а непризнание им своей вины неизбежно повлечет расторжение досудебного соглашения о сотрудничестве со всеми вытекающими неблагоприятными последствиями.
