9 декабря Верховный Суд РФ вынес Определение № 305-ЭС19-927(2-5) по делу об оспаривании кредиторами гражданки, признанной банкротом, сделки по передаче залоговому кредитору не реализованной в принудительном порядке недвижимости должника.
Суд вынес решение о возврате должником 6 млн долларов США заимодавцу
В июле 2010 г. ООО «Стимул групп» передало по договору займа Нелли Морозовой 6 млн долларов США под 13% годовых со сроком возврата до 31 июля 2013 г. Такие денежные средства передавались должнице под залог принадлежащей ей недвижимости (жилого дома и трех земельных участков) на основании заключенного сторонами договора залога, зарегистрированного Управлением Росреестра по Московской области.
Поскольку Нелли Морозова не вернула средства, общество обратилось суд. В декабре 2015 г. с ответчицы были взысканы сумма основного долга, проценты за пользование займом, пени за нарушение сроков уплаты процентов, а также судебные расходы на уплату госпошлины. Далее было возбуждено исполнительное производство о взыскании денежных средств, обращено взыскание на заложенное имущество.
В марте 2016 г. Нелли Морозова обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании себя банкротом. В следующем месяце сотрудник ФССП России вынес постановление о передаче залоговому кредитору не реализованной в принудительном порядке недвижимости должника. Такое имущество было передано по акту приема-передачи по цене на 25% ниже указанной в исполнительном листе стоимости в 157 млн руб.
Кредиторы должника-банкрота оспорили выкуп взыскателем заложенного имущества
Впоследствии кредиторы должника Мария Панкова и Валерия Макринская-Груич обратились в суд с заявлением о признании сделки по передаче имущества залоговому кредитору недействительной и применении последствий ее недействительности в виде возврата имущества в конкурсную массу. В обоснование они ссылались на совершение спорной сделки после принятия судом заявления о признании должника банкротом при наличии неисполненных требований иных кредиторов.
Арбитражный суд удовлетворил требования, но апелляция отменила его определение. Впоследствии окружной суд отменил постановление апелляции, отправив обособленный спор на новое рассмотрение во вторую инстанцию.
При новом рассмотрении дела апелляционный суд отменил определение первой инстанции, признав оспариваемую сделку частично недействительной и обязав общество вернуть в конкурсную массу должника 15 млн руб. В остальной части требований было отказано. Кассация поддержала апелляционное постановление. Суды исходили из того, что взыскатель как залоговый кредитор, не получивший полного удовлетворения своих требований вследствие оставления залогового имущества за собой, помимо причитающихся ему 80% стоимости предмета залога также вправе претендовать на удовлетворение своих требований из части денежных средств, составляющих 10% от выручки на погашение судебных расходов по делу о банкротстве должника. В то же время оставшиеся 10% подлежат направлению на расчеты с кредиторами первой и второй очереди, а потому не могут быть направлены на погашение требований залогового кредитора и включаться в конкурсную массу.
Не согласившись с выводами апелляции и кассации, Мария Панкова и Валерия Макринская-Груич обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд РФ.
Верховный Суд отправил дело на новое рассмотрение
После изучения материалов дела № А41-14162/2016 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ напомнила, что правила распределения денежных средств, вырученных от продажи заложенного имущества при несостоятельности физического лица-залогодателя, изложены в п. 5 ст. 213.27 Закона о банкротстве.
По смыслу этой нормы, если в залоге находится имущество целиком, то 80% вырученных средств направляются залоговому кредитору, 10% направляются на погашение судебных издержек, расходов на выплату вознаграждения финансовому управляющему, оплату услуг лиц, привлеченных последним в целях обеспечения исполнения возложенных на него обязанностей, и расходов, связанных с реализацией предмета залога, а оставшиеся 10% – на расчеты с кредиторами первой и второй очереди в случае недостаточности иного имущества гражданина для погашения указанных требований. При этом, при отсутствии таких кредиторов, оставшиеся 10% включаются в конкурсную массу.
Высшая судебная инстанция пояснила, что в части «процентов на расходы» нижестоящие суды правильно определили, что обществу «Стимул групп» предпочтения оказано не было, при продаже имущества с торгов данные средства также перечислялись бы залоговому кредитору. При этом «другие 10%» направляются на погашение требований кредиторов должника первой и второй очереди в случае недостаточности иного имущества гражданина для погашения указанных требований.
Касательно других 10% от выручки с продажи залогового имущества ВС указал, что при включении в конкурсную массу они также распределяются с учетом приоритета залогового кредитора, если обеспеченное залогом требование не было удовлетворено в полном объеме. В обоснование своих выводов Суд сослался на определения от 24 декабря 2018 г. № 305-ЭС18-15086 (1,2) и № 304-ЭС18-13615.
Верховный Суд выявил ошибку нижестоящих инстанций, которые указали на отсутствие права у залогового кредитора претендовать на другие 10%. «Вопрос о наличии кредиторов первой и второй очереди, а также о достаточности иного имущества должника для расчета с ними имел значение для определения того, оказано ли залоговому кредитору предпочтение путем удовлетворения его требований из “других 10%”, и если оказано – то в какой части», – отметил ВС.
Оценивая доводы заявительниц о том, что обществу «Стимул групп» в любом случае было оказано предпочтение, поскольку из стоимости залогового имущества было удовлетворено его требование о выплате неустойки, Суд указал, что по смыслу положений Закона о банкротстве требование о взыскании неустоек, обеспеченное залогом имущества должника, должно учитываться отдельно в реестре требований кредиторов. Оно подлежит удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов по требованиям всех кредиторов третьей очереди, включая незалоговых (Определение № 301-ЭС16-17271).
«Действия кредитора, предъявившего свои требования о включении в реестр, также свидетельствовали о том, что он первоначально счел погашенной неустойку, а уже затем –основной долг. Такое поведение не только свидетельствовало о нарушении положений об очередности удовлетворения требований кредиторов в банкротстве, но и ст. 319 ГК РФ. Однако судами установлено, что впоследствии общество “Стимул групп” уменьшило свои требования в части основного долга на стоимость имущества, оставленного за собой (определение АС Московской области от 19 октября 2018 г. по настоящему делу). Таким образом, не имеется оснований для того, чтобы сделать вывод об удовлетворении неустойки из стоимости предмета залога», – пояснил Верховный Суд.
Он также отклонил доводы заявительниц и должника о том, что залог прекратился в связи с несоблюдением залоговым кредитором сроков оставления имущества за собой на торгах в исполнительном производстве. Со ссылкой на п. 5 Закона об ипотеке Суд отметил, что ипотека прекращается, если залогодержатель не воспользуется правом оставить предмет ипотеки за собой в течение месяца после объявления повторных публичных торгов несостоявшимися.
Как пояснил ВС, ранее нижестоящие суды установили, что 29 января 2016 г. повторные торги по продаже недвижимого имущества должника были признаны несостоявшимися, о чем организатор торгов уведомил должностное лицо ФССП России. В тот же день судебный пристав-исполнитель направил в адрес взыскателя предложение оставить не реализованное в принудительном порядке имущество за собой. «Вместе с тем, как указали суды, сотрудником канцелярии Службы судебных приставов под отметку 9 февраля 2016 г. принято заявление общества “Стимул групп” об оставлении предмета ипотеки за собой. Равным образом 9 февраля 2016 г. заявление взыскателя об оставлении предмета ипотеки за собой поступило в адрес организатора торгов. Таким образом, месячный срок для направления заявления об оставлении предмета ипотеки за собой залогодержателем был соблюден, в силу чего оснований для признания ипотеки прекратившейся по данным основаниям не имелось», – отмечено в определении Суда, который отменил постановления апелляции и кассации и отправил дело на новое рассмотрение во вторую инстанцию.
Эксперты «АГ» разошлись в оценках выводов ВС
Адвокат, партнер АБ «Юрлов и партнеры» Кирилл Горбатов считает, что в данном деле ВС РФ занял неправильную позицию, которая может негативно сказаться на правоприменительной практике в банкротстве.
По его словам, Суд занял спорную позицию в условиях того, что законодатель в ст. 138 и 213.27 Закона о банкротстве предусмотрел разное регулирование ситуаций в банкротстве юридических и физических лиц в отношении порядка распределения 10% от реализации залогового имущества. «В частности, в ст. 213.27 Закона о банкротстве указано, что такие 10% поступают в конкурсную массу. На протяжении 4 лет судами данная норма понималась таким образом, что такие средства подлежат распределению между всеми конкурсными кредиторами, среди которых залоговый кредитор участвует на равных. ВС РФ комментируемым определением дал ему приоритет», – заключил Кирилл Горбатов.
По мнению адвоката, при этом ВС РФ крайне неудачно сослался на ранее принятые им определения. В них речь шла о супругах (один из которых банкрот), которых Суд посчитал созаемщиками и созалогодателями, и отказал второму супругу в участии при распределении оставшихся 10% от реализации залогового объекта. Эксперт полагает, что приведенные ВС РФ примеры имели существенную специфику, которая не имела ничего общего с рассматриваемым делом, в котором участвовали не имеющие ничего общего с должником конкурсные кредиторы. В этой связи Кирилл Горбатов назвал позицию Верховного Суда неправильной: «Во-первых, исходя из презумпции грамотности законодателя, сложно предположить, что законодатель словами “включаются в конкурсную массу” имел в виду, что залоговый кредитор имеет приоритет в получении этих 10%, если его требования после реализации залогового объекта оставались неудовлетворенными. Тем более что там, где законодатель хотел установить такое положение, он это сделал напрямую (п. 2.1 ст. 138, абз. 6 п. 5 ст. 213.27 Закона о банкротстве). Во-вторых, именно в данном судебном деле логика, на которую сослался ВС РФ, вообще не подлежала применению, в том числе основываясь на ранее высказанных им позициях».
Об этом, по мнению эксперта, свидетельствовало то обстоятельство, что в рассматриваемом деле речь шла о признании сделки недействительной и возврате в конкурсную массу денежных средств. «Так, 10% подлежали возврату в конкурсную массу. Необходимо после этого было определить, какие требования залогового кредитора (ответчика) подлежали бы удовлетворению в приоритетном порядке. Правильный ответ – никакие, поскольку залоговый кредитор, исходя из обстоятельств дела, забрал себе имущество должника до возбуждения процедуры банкротства должника и не включал требования, обеспеченные этим конкретным залоговым имуществом, 10% от стоимости которого подлежали перечислению в конкурсную массу, в реестр требований кредиторов. При этом невключение требований как залоговых согласно практике ВС РФ (Определение Верховного Суда РФ от 12 апреля 2019 г. № 307-ЭС19-3359(2) по делу № А13-20581/2017) влечет отказ в последующем приоритетном удовлетворении требований», – резюмировал Кирилл Горбатов.
Адвокат АП г. Москвы Виталий Ульянов, напротив, полагает, что ВС РФ обоснованно исправил ошибку нижестоящих судов и решение соответствует его практике: «Позиция по данному вопросу не новая, еще в 2018 г. было вынесено несколько определений СКЭС ВС РФ, где косвенно освещен этот вопрос. Более того, аналогичное правоприменительное толкование норм о залоге в банкротстве дано в абз. 5 п. 15 Постановления Пленума ВАС РФ № 58 от 23 июля 2009 г.».
По мнению эксперта, логика законодателя заключается в следующем: в банкротстве абсолютный приоритет залогового кредитора предусматривает ограничения для соблюдения интересов наименее защищенных групп кредиторов (первая и вторая очередь реестра и текущие платежи первой очереди (обязательные)). При этом «равноправные» кредиторы до полного удовлетворения требований залогодержателя не вправе претендовать на получение удовлетворения.
«Не вижу каких-либо оснований полагать, что в банкротстве физических лиц существо залоговых правоотношений меняется. Можно было бы винить законодателя за нечеткость формулировок, но применительно к ст. 138 Закона о банкротстве этот вопрос уже был разъяснен Пленумом ВАС РФ в его Постановлении № 58, поэтому Верховный Суд обоснованно исправил ошибку нижестоящих инстанций», – подытожил Виталий Ульянов.
