О предпринимательской и иной неадвокатской деятельности
Решение Совета Палаты адвокатов Самарской области по дисциплинарному производству в отношении адвоката Б. представляется правильным, обоснованным и законным.
Сразу оговорюсь, что это позиция сугубо личная, так как вопрос сложный, вызывает определенные споры и решается по-разному.
В поддержку решения Совета ПАСО можно привести следующие аргументы.
Пунктом 1 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатской деятельности) установлено, что адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности, а также занимать государственные, муниципальные должности и должности государственной службы. По мнению законодателя, эти ограничения в достаточной мере обеспечивают адвокатам статус независимых профессиональных советников по правовым вопросам.
Следовательно, независимость является одним из основных критериев профессиональной деятельности адвоката, с учетом которых должна оцениваться возможность осуществления им того или иного вида неадвокатской деятельности, связанной с получением доходов и отнесенной законом к предпринимательской.
Однако такая оценка была бы односторонней и ошибочной, если бы осуществлялась без учета морально-нравственных принципов адвокатской профессии, которые возлагают на адвоката ответственность перед доверителем за честное, разумное, добросовестное, квалифицированное и своевременное исполнение своих обязанностей и положены в основу корпоративной дисциплины. Закон об адвокатской деятельности предоставил адвокатскому сообществу самому устанавливать в Кодексе профессиональной этики адвоката (далее – Кодекс) эти принципы и ответственность за их неисполнение.
Так, п. 3 ст. 9 Кодекса запрещает адвокату заниматься иной (неадвокатской) оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг. Это означает, что адвокат не вправе уклониться от исполнения поручения своего доверителя под тем предлогом, что у него появилась возможность получить более высокий доход от занятия другой деятельностью путем личного участия в ней. Если адвокат интересам доверителя предпочтет личную выгоду, его действия, безусловно, будут расценены как нарушение норм профессиональной этики. Такой вид предпринимательской деятельности адвоката недопустим и адвокатским сообществом запрещен.
Но как оценить действия адвоката Б., которая зарегистрировалась в качестве индивидуального предпринимателя без образования юридического лица и заключила договор о сотрудничестве, чтобы передать в пользование университету принадлежащее ей на праве собственности недвижимое имущество и выплатить государству налог с полученного дохода?
Для этого необходимо ответить на два вопроса.
1. Сохранила ли адвокат Б. независимость при выполнении своих профессиональных обязанностей, после того как совершила эту сделку, заключение которой согласно законодательству относится к предпринимательской деятельности?
Безусловно, да.
2. Помешало ли адвокату Б. совершение данной сделки выполнить имевшиеся в тот период поручения доверителей?
Как усматривается из решения Совета ПАСО, квалификационная комиссия и Совет палаты этого не установили.
Тогда в чем состоит нарушение, за которое адвокат Б. должна понести суровое наказание – лишиться статуса адвоката?
Совет ПАСО пришел к выводу, что адвокат Б. никакого нарушения закона или норм профессиональной этики не допустила и меры дисциплинарного воздействия к ней неприменимы. С этим нельзя не согласиться.
Следует отметить, что ныне действующие нормы Закона об адвокатской деятельности и Кодекса, установив определенные ограничения в отношении профессиональной деятельности адвоката, не допускают неоправданного ограничения его конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
Существуют разные виды оплачиваемой деятельности, совместимые с адвокатской, например членство в третейских судах, в том числе международных, вхождение в советы директоров компаний, исполнение функций арбитражного управляющего. Эти виды деятельности требуют профессиональных юридических знаний, а потому в развитых правовых государствах традиционно выполняются адвокатами.
В связи с этим категорический запрет для адвокатов заниматься предпринимательской и любой иной оплачиваемой деятельностью представляется неприемлемым, поскольку не учитывает статус адвоката как самозанятого работника и вступает в противоречие с конституционными гарантиями прав человека и гражданина.
Главное, чтобы такая деятельность не влияла на независимое и квалифицированное исполнение адвокатом принятых на себя обязательств по представительству и защите прав, свобод и интересов доверителя. Отступление от этого требования является основанием для дисциплинарного разбирательства.
Юрий САМКОВ,
руководитель Управления по адвокатуре
и адвокатской деятельности ФПА РФ
"АГ" № 6, 2008
