Ошибка законодателя

ОШИБКА ЗАКОНОДАТЕЛЯ

УПК допускает отказ в праве на звонок на другом языке лицам, недостаточно владеющим русским языком

27 мая подведены итоги XI Всероссийского профессионального конкурса «Правовая Россия», информационным партнером которого выступала «АГ». Публикуем статью победителя в номинации «Уголовное право, уголовный процесс».

В основе публикуемой статьи – ответ на вопрос главного тура конкурса: «Федеральным законом от 30 декабря 2015 г. № 437-ФЗ внесены изменения в часть первую статьи 96 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающие для подозреваемого право на один телефонный разговор на русском языке в присутствии дознавателя, следователя в целях уведомления близких родственников, родственников или близких лиц о своем задержании и месте нахождения. Как соотносится данное положение с частью второй статьи 19 Конституции Российской Федерации?»

***
Федеральным законом от 30 декабря 2015 г. № 437-ФЗ ч. 1 ст. 96 Уголовно-процессуального кодекса РФ изложена в новой редакции. В частности, в ней закреплено следующее: «Подозреваемый в кратчайший срок, но не позднее 3 часов с момента его доставления в орган дознания или к следователю имеет право на один телефонный разговор на русском языке в присутствии дознавателя, следователя в целях уведомления близких родственников, родственников или близких лиц о своем задержании и месте нахождения, о чем делается отметка в протоколе задержания».

Внесенное изменение вызвало определенные вопросы в юридических кругах. Поводом для этого стало то, что разговор, как мы видим, должен быть исключительно на русском языке. Нарушает ли данное обстоятельство права подозреваемых? Постараемся разобраться в этом вопросе.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ закрепляет право на телефонный звонок и не ставит его в зависимость от каких-либо личностных особенностей подозреваемого. Иными словами, положение, закрепленное в ст. 19 Конституции РФ, согласно которому государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств и запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, не нарушается.

Однако использование без каких-либо оговорок словосочетания «на русском языке» служит, как мы увидим далее, своего рода ограничителем в реализации права на звонок. Оставим за рамками рассмотрения изучение причин, которые подвигли законодателя сделать акцент на обязательности использования русского языка. Ведь можно было бы не подчеркивать, что подозреваемый должен разговаривать на русском языке, либо наполнить норму иным содержанием (например, «…разговор на русском языке, а также на государственных языках входящих в Российскую Федерацию республик, на территории которых произошло задержание»). Отметим лишь, что позицию законодателя можно считать обоснованной уже потому, что внесенная поправка позволяет исключить случаи передачи задержанным важной для следствия информации на языке, которым могут не владеть следователь или дознаватель. Тем более что русский язык имеет статус государственного на всей территории Российской Федерации.

Однако проведенный анализ позволяет предположить, что ч. 1 ст. 96 УПК РФ допускает отказ в праве на звонок на другом языке лицам, которые достаточно плохо владеют русским. В этом, по нашему мнению, и усматривается ограничение прав граждан.

Дамир КИНЖИБАЕВ,
член Астраханского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России»

Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 12 за 2016 г.