УСЛОЖНИТЬ – НЕ ЗНАЧИТ УЛУЧШИТЬ
Новые правила игры в исполнении обязательств третьими лицами
Новейшая масштабная реформа гражданского законодательства закономерно создала всплеск интереса к комментированию новшеств, которых порядком накопилось в основных институтах гражданского права. Некоторые острословы юриспруденции назвали эту активность «комментаторским зудом». Даже Верховный Суд РФ, повторяя опыт 1996 г., отошел от традиции разъяснений по вопросам, возникающим в судебной практике, перейдя к «перспективному планированию» и активному насаждению этой тенденции сверху.Как и большинство практиков, я весьма скептически отнесся к этой «суете», поскольку усложнение системы далеко не всегда ведет к ее улучшению, а уяснить содержание новации в контексте ее корреляций с иными нормами можно только с течением времени, по мере того как они начнут проявляться в системе хозяйственных правоотношений.
К числу моих «любимых» нововведений, требующих именно такого вдумчивого изучения, относятся отдельные положения п. 2, 5 ст. 313 ГК РФ, в соответствии с которыми:
«2. Если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в следующих случаях:
1) должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства;
2) такое третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения взыскания на это имущество. <…>
5. К третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 настоящего Кодекса. Если права кредитора по обязательству перешли к третьему лицу в части, они не могут быть использованы им в ущерб кредитору, в частности такие права не имеют преимуществ при их удовлетворении за счет обеспечивающего обязательства или при недостаточности у должника средств для удовлетворения требования в полном объеме».
Казалось бы, что тут особенно думать – давно назревшее нововведение, распространившее положения об исполнении обязательств третьим лицом по собственной инициативе не только на действия в чужом интересе без поручения, но и практически на все гражданские правоотношения, если исходить из того, что охраняемый законом материальный интерес первоначального кредитора в данном случае состоит исключительно в получении неисполненного по обязательству, а должнику безразлично, в чью пользу производить исполнение.
Подобные рассуждения верны, но лишь отчасти. Прежде всего, такой подход не учитывает, что практика применения ст. 313 ГК РФ в предыдущей редакции формировалась долго и мучительно. Она прошла путь от полного непринятия права на исполнение обязательства третьим лицом и признания юридико-процедурного преимущества положений ст. 308 ГК РФ о том, что обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (постановление Президиума ВАС РФ от 6 февраля 2002 г. № 803/01), до признания за добросовестным кредитором права все-таки принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, и невозможности последующего взыскания с него неосновательного обогащения (постановление Президиума ВАС РФ от 28 октября 2010 г. № 7945/10, п. 14 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. № 147).
О количестве «сломанных» по данному поводу «перьевых ручек» свидетельствует и постановление Конституционного Суда РФ от 23 декабря 2009 г. № 20-П, признавшее, что возложение исполнения обязательства на третье лицо может опираться на различные юридические факты, лежащие в основе взаимоотношений между самостоятельными субъектами гражданского оборота и подлежащие оценке исходя из предусмотренных гражданским законодательством оснований возникновения прав и обязанностей (п. 1 ст. 8 ГК РФ). Большинство обязательств, возникающих из поименованных в Гражданском кодексе РФ договоров и иных юридических фактов, могут быть исполнены третьим лицом, которое действует как самостоятельный субъект, от собственного имени.
Так почему бы законодателю не предоставить возможность стабильного существования и развития правоотношений, урегулированных анализируемой нормой права, на протяжении сколько-нибудь продолжительного периода времени? Нет. Забыв, что одним из признаков права является стабильность нормативных предписаний, мы «по воле» законотворцев оказывались ввергнутыми в очередную реформу, в результате которой право на исполнение обязательств в пользу кредитора передано любому лицу, к которому при этом переходит право требования к должнику. Хотя, на первый взгляд, в рамках судебной практики сложностей с применением п. 2, 5 ст. 313 ГК РФ не возникает. Никто не отрицает, что подобное исполнение, в том числе посредством внесения третьим лицом долга на депозит, возможно (постановления Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 февраля 2016 г. по делу № А79-3953/2015 и Арбитражного суда Северо-Западного округа от 11 ноября 2015 г. по делу № А46-4672/2015).
Но как только в вопрос применения ст. 313 ГК РФ начинают «вплетаться» иные нормы права, сразу же возникают «непредвиденные» сложности. Так уж вышло, что реформа ГК РФ совпала с жестким социально-экономическим кризисом в стране и вызванным им недостатком оборотных средств в экономике, а это провоцирует не только многочисленные банкротства предприятий, но и обострение корпоративной борьбы за передел собственности. Понятно, что ценность «живых денег» в такой ситуации значительно возрастает. В этом контексте буквальное прочтение положений ст. 313 ГК РФ в их взаимной связи со ст. 319 ГК РФ и нормами Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» приводит к выводу, что для легального получения контроля над находящимся в одной из процедур банкротства предприятием третьему лицу (за которым могут «стоять» или представители должника, или его потенциальные покупатели) достаточно оплатить конкурсным кредиторам от своего имени более половины реестровой задолженности по основному долгу, заключив впоследствии необременительное для себя мировое соглашение.
Алексей ГОРДЕЙЧИК,
адвокат АП Хабаровского края
Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 14 за 2016 г.
адвокат АП Хабаровского края
Полный текст статьи читайте в печатной версии «АГ» № 14 за 2016 г.