Сразу отмечу: российские нотариусы совершают практически все нотариальные действия, включая нотариальное удостоверение сделок, в полном соответствии с законом. Именно поэтому государство придало нотариальному удостоверению абсолютный характер, подняв его на исключительно высокий уровень.
Однако неумышленные ошибки могут быть допущены любым человеком. В связи с этим нам, адвокатам, необходимо максимально придирчиво проверять нотариально удостоверенные сделки на предмет соблюдения всех требований закона при их совершении и удостоверении.
Подчеркну – речь идет исключительно о неумышленных ошибках, допущенных нотариусами.
Судебное дело, иллюстрирующее пример такой ошибки, дошло до Верховного Суда РФ в 2024 г. (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 3 декабря 2024 г. по делу № 16-КГ24-30-К4).
Фабула этого примечательного дела такова. Мария Басакина – дочь супругов Ярмакович, Виктория Небабина – ее племянница, внучка супругов Ярмакович (дочь их дочери Татьяны Рубцовой). Супруги Ярмакович оформили завещания на внучку (В. Небабину). Мария Басакина как наследник по закону первой очереди оспорила завещания родителей в связи с тем, что ввиду неграмотности завещателей они были подписаны рукоприкладчиком – А. Рубцовым, отцом наследницы по этим завещаниям, – что противоречит закону.
Суд первой инстанции в удовлетворении иска отказал, указав, как отмечается в Определении ВС: «Разрешая спор, суд пришел к выводу об отсутствии предусмотренных законом оснований для признания недействительными завещаний Ярмакович Е. М. и Ярмаковича К. К., также суд указал на пропуск Басакиной М. К. срока исковой давности, о чем заявлено ответчиком до вынесения судом решения и что в силу абзаца второго пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в иске».
Апелляция отменила данное решение и вынесла новое – об удовлетворении иска: отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал: «… законом установлен запрет на участие в качестве рукоприкладчика завещателя лица, в пользу которого составлено завещание, супруга такого лица, его детей и родителей, при этом оба спорных завещания подписаны рукоприкладчиком Рубцовым А. Н., который является отцом наследника по завещанию Небабиной В. А., кроме того, срок исковой давности Басакиной М. К. не пропущен, поскольку сделки являются ничтожными, в соответствии со статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года, который истцом, обратившейся в суд с настоящими требованиями 28 ноября 2023 г., не пропущен».
Таким образом, апелляция усмотрела нарушение нормы материального права, поскольку правила о возможности участия рукоприкладчика в оформлении завещания были однозначно нарушены – отец наследника по завещанию выступать рукоприкладчиком не может. Однако решила, что иск должен быть удовлетворен, поскольку, как посчитала апелляция, срок исковой давности пропущен не был. Кассация оставила апелляционное определение без изменения.
Верховный Суд, в свою очередь, отменил определения апелляционной и кассационной инстанций и вернул дело на новое апелляционное рассмотрение – исключительно из-за пропуска срока исковой давности (так как нормы материального права здесь бесспорно нарушены). «Как усматривается из материалов дела, завещания Ярмакович Е. М., умершей 3 декабря 2020 г., и Ярмаковича К. К., умершего 17 февраля 2021 г., являются оспоримыми сделками, срок исковой давности по которым согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации составляет один год. Басакина М. К. своевременно подала заявления нотариусу о принятии наследства после смерти ее матери и отца, после чего могла узнать о наличии оспариваемых завещаний, в том числе и об обстоятельствах их подписания, с иском в суд она обратилась лишь 28 ноября 2023 г., при этом ходатайство о восстановлении срока исковой давности не подавала, доказательств уважительности его пропуска не представила», – указано в Определении.
Это дело наглядно показывает, что даже при наличии грубых нарушений норм материального права при оформлении сделки истечение срока исковой давности исключает возможность признания этой сделки недействительной.
В связи с этим необходимо отметить, что адвокатам нужно тщательно проверять соблюдение сроков исковой давности как со стороны доверителя, так и со стороны процессуальных оппонентов.
Также примечательно дело о признании брачного договора недействительным (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 27 сентября 2022 г. № 33-KГ22-5-K3). Данное дело напоминает, что общий трехлетний срок исковой давности здесь неприменим, а применимы только сроки, установленные непосредственно для недействительности сделок, и истечение этих сроков является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.
Вкратце приведу суть спора. Анна Тимохина оспаривала брачный договор, заключенный между ней и мужем, в порядке ст. 179 ГК РФ. Истица настаивала, что заключила договор под влиянием угрозы. При этом с иском она обратилась спустя два года после заключения брачного договора.
Суд отказал в удовлетворении иска в связи с истечением срока исковой давности, предусмотренного для признания оспоримой сделки недействительной. Решение устояло в апелляции.
Однако суд кассационной инстанции неожиданно отменил апелляционное определение, посчитав, что обращение в суд с иском о недействительности сделок возможно в течение общего срока исковой давности.
Судебная коллегия по гражданским делам ВС, отменяя определение кассационного суда, подчеркнула, что обращение в суд с исками о признании сделок недействительными возможно только в течение сроков, специально установленных ГК для оспаривания недействительных сделок.
Это очень важное напоминание – о том, что для признания недействительными ничтожных и оспоримых сделок ГК установлены особые сроки исковой давности.
Возвращаясь к теме непредумышленных действий нотариусов, представляющих собой основания недействительности сделок, отмечу, что нам, адвокатам, необходимо продолжать исследовать обстоятельства дела даже во время судебного разбирательства, поскольку факторы, способные повлечь признание сделок недействительными, могут стать известными из доказательств, представленных другой стороной спора в суде.
В качестве примера приведу дело о наследстве (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 18 сентября 2018 г. по делу № 14-КГ18-28).
Как следует из Определения, Л. Дорохова (Жимерина), которой было известно о том, что ее бабушка М. Жимерина оформила завещание на нее, после смерти наследодателя узнала, что позднее М. Жимерина оформила новое завещание на другую внучку – О. Шушарину. Однако Л. Дорохова знала, что на момент оформления более позднего завещания бабушка находилась в таком состоянии, что, вероятно, не понимала значения своих действий и не могла руководить ими; к тому же Дорохова не признала подпись бабушки. Однако оба этих основания в процессе судебного разбирательства не нашли подтверждения.
Вместе с тем из объяснений нотариуса, удостоверявшего завещание и привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, истице стало известно, что и ответчица как наследница по оспариваемому завещанию, и ее мать присутствовали при удостоверении этого завещания, что является грубейшим нарушением процедуры оформления и удостоверения завещания.
Еще раз отмечу – эти обстоятельства стали известны истице лишь из объяснений нотариуса, данных в судебном заседании.
Изменив основание иска, указав вместо ранее обозначенных именно эти обстоятельства как нарушение законодательства по ст. 168 ГК, истица в конечном счете добилась процессуальной победы, для чего пришлось дойти до Верховного Суда, поскольку суды первой и апелляционной инстанций посчитали отказ в удовлетворении исковых требований законным.
Как пояснил ВС, «Учитывая, что нотариусом нотариального округа город Воронеж [ФИО] были допущены нарушения порядка составления и оформления завещания от имени Жимериной М.И., то есть нарушена тайна завещания, выводы судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии оснований для признания оспариваемого завещания недействительным нельзя признать правильными».
Данный пример показывает, что основания для признания сделки недействительной могут быть выявлены в том числе в ходе судебного разбирательства. В свете этого представляется целесообразным при наличии формальных оснований недействительности сделки (сделок), которую желает оспорить доверитель, обращаться в суд с иском, однако мониторинг возможных обстоятельств, которые могут стать основаниями для признания этих сделок недействительными, стоит продолжать и в ходе судебного процесса, чтобы при обнаружении таких обстоятельств воспользоваться предоставленной ГПК РФ возможностью изменить основание иска.
Перефразируя известное выражение, завершу статью своеобразным лозунгом адвоката как представителя истца в подобной ситуации: «Бороться и искать [реальные основания для признания сделки недействительной], найти и [изменив основание иска] не сдаваться!»
