Изречение, приписываемое Михаилу Бакунину, о том, что «свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого», емко описывает конкуренцию правовых норм в судебных спорах, закрепляющих за гражданами те или иные права и свободы. В каждом конкретном деле о защите деловой репутации судам необходимо установить границы прав на свободу мысли и слова на стороне ответчика и прав на защиту чести и доброго имени на стороне истца, а также соотнести их между собой в порядке приоритетности.
Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» прямо указал, что предусмотренные ст. 23 и 46 Конституции права являются необходимыми ограничениями свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами. Там же отмечено, что при рассмотрении споров о защите деловой репутации суды должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести, достоинства, деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией правами и свободами (свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом) – с другой.
В делах о защите деловой репутации состязательность сторон характеризуется следующим распределением бремени доказывания: истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений, а ответчик – то, что распространенные им сведения соответствуют действительности.
Вместе с тем ответчик может проявить инициативу и более «творчески» подойти к выстраиванию стратегии защиты его прав и законных интересов.
Так, в одном из дел о защите деловой репутации Арбитражный суд г. Москвы прислушался к доводам ответчика и, отказывая в удовлетворении исковых требований в полном объеме, мотивировал решение тем, что «у истцов отсутствует положительная деловая репутация, о защите которой они просят».
В данном деле индивидуальный предприниматель Б. и возглавляемое ею общество с ограниченной ответственностью обратились в суд с иском о защите деловой репутации к врачу-онкологу Т., а также к двум медицинским организациям – ее работодателям. Включение в состав ответчиков указанных юрлиц истцы мотивировали тем, что врач действовала по поручению и в интересах работодателей. Однако суд заметил, что истцами не представлены доказательства того, что оспариваемые сведения были распространены юрлицами, а то, что Т. является/являлась сотрудницей данных организаций, не свидетельствует о том, что последние являются надлежащими ответчиками по спору о защите деловой репутации, в связи с чем отказал в удовлетворении предъявленных к ним исковых требований.
Поводом для обращения в суд послужили публикации Т. на ее страницах в соцсетях, в которых она выразила возмущение предложением истцов лечить онкологию травами.
Интересы врача представляла Ассоциация по защите прав в сфере здравоохранения. Непосредственное участие в выстраивании и подготовке доказательств для «защиты от защиты» принимала адвокат Индира Ахмедшина.
В ходе рассмотрения дела было установлено, что истцы осуществляют продажу товаров (заготовленных дикорастущих трав и растений, а также произведенной из них пищевой продукции) лицам, страдающим тяжелыми, в том числе онкологическими заболеваниями, через соцсети, телеграм-канал и сайт. В публикациях на указанных ресурсах Б. утверждала, что только она способна вылечить онкологию травами, и призывала обращаться к ней и не идти к врачам. При этом судом было установлено отсутствие у Б. медицинского образования и опыта работы в медучреждениях.
Данный спор выявил серьезные законодательные пробелы в регулировании народной медицины.
Так, в ст. 41 Конституции закреплено право каждого на охрану здоровья и медицинскую помощь, а также провозглашено, что в России финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека.
Одним из способов оздоровления и поддержания здоровья является использование методов народной медицины.
Можно ли отнести деятельность «травницы» к народной медицине, которая в федеральном законодательстве определена в ст. 50 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», и ответственность за незаконное занятие ею предусмотрена ст. 6.2 КоАП РФ?
Согласно ч. 1 ст. 50 Закона об основах охраны здоровья народной медициной являются методы оздоровления, утвердившиеся в народном опыте, в основе которых лежит использование знаний, умений и практических навыков по оценке и восстановлению здоровья. Часть 2 той же статьи гласит, что право на занятие народной медициной имеет гражданин, получивший разрешение, выданное органом исполнительной власти субъекта РФ в сфере охраны здоровья. То есть в каждом субъекте Федерации должны быть утверждены регламент выдачи разрешения «народным целителям», требования к лицам, занимающимся народной медициной, а также перечень видов народной медицины, на которые может быть выдано такое разрешение.
Напомним, что в Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. № 5487-1 (утратили силу с принятием Основ 2011 г.) было указано, что народная медицина – это методы оздоровления, профилактики, диагностики и лечения, основанные на опыте многих поколений людей, утвердившиеся в народных традициях и не зарегистрированные в порядке, установленном законодательством РФ. Там же отмечалось, что заниматься народной медициной вправе граждане РФ, получившие диплом целителя, выдаваемый органами исполнительной власти субъектов Федерации в области здравоохранения.
Соответственно, с 21 ноября 2011 г. понятие «народная медицина» утратило все указанные значения, кроме «методы оздоровления», в связи с чем народная медицина перестала относиться к способам лечения. При этом значительно упростился порядок деятельности «народных целителей» вследствие отсутствия необходимости получать диплом целителя. Более того, коммерческая деятельность в виде фитолечения не регламентирована. Причинно-следственную связь между лечением травами и причинением вреда жизни и здоровью человека, в том числе повлекшем смерть, доказать сложно. В результате получается, что у «травников» и «травниц» в силу правовой неопределенности имеется «карт-бланш» в организации деятельности, так как их сложно привлечь к какой-либо ответственности за некачественное оказание услуг.
Таким образом, в правовом поле возник спор между медработником и заготовителями трав (один из видов деятельности истцов по ОКВЭД), в котором последние просили суд о защите их деловой репутации.
Осуществление предпринимательской деятельности не означает «автоматически» наличие деловой репутации – этот тезис был сформулирован в процессе защиты прав и законных интересов ответчика.
В уточненном исковом заявлении истцы просили суд признать порочащими честь, достоинство и деловую репутацию следующие утверждения ответчика: «Шарлатаны были, есть и будут»; «Все то, чем Вы занимаетесь, – это просто низко, гнусно и незаконно»; «Я еще раз открыто прошу Вас перестать угрожать мне» и обязать ответчика в течение пяти рабочих дней после вступления судебного решения в законную силу удалить указанные публикации, опубликовать опровержение, а также запретить дальнейшее распространение указанных сведений в любом виде и форме.
Защита ответчика от предъявленных исковых требований выстраивалась не только в суде: были направлены обращения в Роспотребнадзор, Роскомнадзор и заявление в ФАС России с указанием на незаконность действий организации-истца и требованием привлечь ее к ответственности в соответствии с законодательством РФ. Также были направлены запросы в аграрные университеты, о взаимодействии с которыми сообщала Б., с просьбой подтвердить или опровергнуть эти факты. Впоследствии утверждения истца не нашли подтверждения.
Роскомнадзор, кроме того, был привлечен к участию в судебном процессе истцами, однако ведомство не только не поддержало их позицию, а – напротив – ограничило доступ на сайт истцов на территории России на основании Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Согласно ч. 1 ст. 9 Закона ограничение доступа к информации устанавливается федеральными законами в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. «Указанное свидетельствует о том, что данный сайт содержит информацию, противную нравственности, здоровью, правам граждан. Таким образом, деятельность истцов посредством реализации товаров через указанный сайт, вследствие его блокировки Роскомнадзором, признана государством нарушающей закон», – подчеркивается в решении суда.
Таким образом, арбитражный суд заключил, что при таких обстоятельствах, принимая во внимание блокировку Роскомнадзором сайта, посредством которого истцы осуществляют предпринимательскую деятельность, у последних отсутствует положительная деловая репутация, о защите которой они просят.
Суд также дал оценку всем высказываниям ответчика, которые, по мнению истцов, порочат их деловую репутацию. В частности, оценив первый приведенный истцами фрагмент «Шарлатаны были, есть и будут», суд пришел к выводу, что утверждений, порочащих деловую репутацию истцов, спорный фрагмент не содержит. Также суд принял во внимание значение слова «шарлатан», приведенное в толковом словаре русского языка под редакцией профессора Д.Н. Ушакова: «(фр. charlatan с ит., первонач. бродячий торговец целебными средствами). Невежда, выдающий себя за знатока, специалиста, обманщик, плут». Сообщенные ответчиком сведения, о том, что у Б. отсутствуют соответствующие дипломы, медицинское образование и опыт научной деятельности, в ходе судебного разбирательства опровергнуты не были.
Суд отметил, что приведенный истцами фрагмент: «Все то, чем Вы занимаетесь, – это просто низко, гнусно и незаконно» не содержит утверждений о фактах, порочащих деловую репутацию истцов, а представляет собой оценочные мнения и суждения, которые не подлежат проверке, а фрагмент: «Я еще раз открыто прошу Вас перестать угрожать мне» – не содержит утверждений о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юрлица.
В этой части суд проанализировал открытые текстовые и видеосообщения участников дела в соцсетях и пришел к выводу, что высказывания ответчика – так, как они приведены в иске, – вырваны истцами из контекста. При этом высказывания Т. находятся в прямой причинно-следственной связи с высказываниями Б., и – более того – обусловлены ими.
По итогам рассмотрения дела суд со ссылкой на ст. 29 Конституции, которая декларирует свободу мнения, заключил, что врачи не могут быть ограничены в праве выражать свое мнение и убеждения относительно лечения онкологии травами, имея достоверные научные знания о том, что это невозможно. Согласно ч. 3 указанной статьи Основного Закона никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
Таким образом, в результате рассмотрения спора в суде свое доброе имя защитили не истцы, а ответчик.
