Свобода договора в контексте установления договорной неустойки

В своей предыдущей публикации я отмечал, что снижение договорной неустойки, которую стороны установили, исходя из принципа свободы договора, не должно ущемлять интересы кредитора. В практике можно встретить множество спорных судебных актов, в которых суды – вопреки достигнутым сторонами договоренностям, – трактуя в свободной форме нормы закона, снижали договорную неустойку без достаточных к тому оснований.

В то же время следует отметить, что структура рыночных отношений во многом характеризуется доминированием «крупных игроков», практикующих установление жестких штрафных санкций в договорах и не готовых принимать корректировки контрагента, руководствуясь принципом «либо так, либо никак». Такие договоры, как правило, помимо высокой договорной неустойки могут включать выплату единовременного штрафа в случае просрочки исполнения обязательства, который порой достигает 10%. Суды редко снижают данный штраф из соображений необоснованной выгоды на стороне взыскателя. Вместе с тем штраф в размере 10% от цены договора эквивалентен 33 дням просрочки исполнения обязательства при ставке неустойки в 0,3%, которую в практике суды считают чрезмерной.

Например, в одном из договоров, заключенных подрядчиком, были указаны следующие штрафные санкции: штраф в 10% от цены договора в случае нарушения сроков исполнения работ; неустойка в размере 1% от цены договора за каждый день просрочки сдачи работ; 100 тыс. руб. за каждый недостаток, обнаруженный в результате работ после их приемки; 100 тыс. руб. за ненадлежащее исполнение гарантийных обязательств. Нет сомнений, что в случае нарушения условий договора подрядчиком заказчик предпримет все меры для взыскания договорной неустойки в полном объеме.

В одном из дел, рассматриваемых Арбитражным Судом Республики Башкортостан¹, где я представляю интересы истца, мы обратились в суд с требованием о взыскании основного долга с ответчика, который принял работы по договору строительного подряда, но расчет не произвел. Возражая относительно удовлетворения исковых требований, ответчик сослался на то, что просрочка сдачи работ позволяет ему удержать договорную неустойку, которая равна 0,1% от стоимости работ по объекту. При этом ответчик рассчитал неустойку от цены договора, несмотря на то, что часть работ сдана ему своевременно и надлежащим образом.

Полагаю, подобный подход ответчика нельзя назвать справедливым. С этим согласились и арбитражные суды. Так, АС Северо-западного округа отметил², что суды, истолковав условия договора по правилам ст. 431 ГК РФ, учли неверное определение заказчиком неустойки на общую сумму договора, без учета надлежащего исполнения подрядчиком части работ, принятых заказчиком, в результате чего неустойка начисляется и на исполненные обязательства. К аналогичным выводам ранее пришел АС Волго-Вятского округа³. Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд, в свою очередь, отмечал, что начисление неустойки на общую сумму договора без учета надлежащего исполнения части работ противоречит принципу юридического равенства, предусмотренному п. 1 ст. 1 ГК, поскольку создает преимущественные условия кредитору, которому, следовательно, причитается компенсация не только за не исполненное в срок обязательство, но и за работы, которые были выполнены надлежащим образом. Аналогичная правовая позиция содержится в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 июля 2014 г. № 5467/14, где указано, что превращение института неустойки в способ обогащения кредитора недопустимо и противоречит ее компенсационной функции. Включение в текст договора условия о возможности начисления неустойки на общую сумму договора, а не на стоимость просроченного обязательства является злоупотреблением правом (ст. 10 ГК), что, в свою очередь, также является нарушением основополагающих принципов российского права⁴.

На практике распространены случаи, когда стороны при заключении договора возмездного оказания услуг устанавливают для заказчика штрафные санкции за досрочное расторжение договора. Возможно, это связано с тем, что ст. 782 ГК наделяет заказчика и исполнителя разным объемом прав и обязанностей, возникающих при расторжении договора. Так, заказчик при отказе от возмездного оказания услуг обязан оплатить исполнителю фактические понесенные последним расходы, а исполнитель, со своей стороны, – возместить заказчику в полном объеме убытки, возникающие вследствие отказа исполнителя от договора.

Неблагоприятные последствия в случае досрочного расторжения договора возникают и при его расторжении по инициативе исполнителя, и если инициатором выступает заказчик. Помимо этого, между сторонами может возникнуть спор относительно стоимости услуг, оказанных на момент расторжения договора, так как стороны не всегда производят сквозную калькуляцию услуг, зачастую ограничиваясь определением общей цены договора.

Установление неустойки за досрочное расторжение договора заказчиком следует рассматривать сквозь призму свободы договора. Договорная неустойка за расторжение договора заказчиком носит выраженный компенсационный характер и призвана защитить интересы исполнителя. Если стороны предусмотрели договорную неустойку за досрочное расторжение договора заказчиком, но он не выплатил ее в добровольном порядке, исполнитель вынужден обратиться в суд за защитой нарушенного права.

Однако практика свидетельствует, что суды порой «не спешат» удовлетворять такие исковые требования. Например, АС Восточно-Сибирского округа, ссылаясь на Постановление ВАС от 7 сентября 2010 г. № 2715/2010, пришел к выводу, что предусмотренная договором неустойка за досрочное расторжение договора заказчиком ограничивает его права на расторжение договора и – в силу ст. 168 ГК – является ничтожной⁵.

ВАС в указанном постановлении отметил, что ст. 782 Кодекса закрепляет право заказчика и исполнителя на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг и условия, при которых он допускается. Согласно п. 1 этой статьи условием отказа заказчика от исполнения обязательств по договору является оплата исполнителю фактически понесенных им расходов. Из смысла данной нормы следует, что отказ заказчика от исполнения договора возможен в любое время – как до начала исполнения услуги, так и в процессе ее оказания. Поскольку право сторон (как исполнителя, так и заказчика) на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг императивно установлено ст. 782 Кодекса, оно не может быть ограничено соглашением сторон. Согласно п. 1 ст. 422 Кодекса договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. В соответствии со ст. 180 Кодекса недействительность части сделки не влечет недействительность прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части. Следовательно, предусмотренная договором неустойка, ограничивающая право заказчика на расторжение договора, в соответствии со ст. 168 Кодекса ничтожна. К аналогичным выводам приходили Третий⁶ и Девятнадцатый⁷ арбитражные апелляционные суды.

Рассуждения судов об императивности ст. 782 ГК и вытекающий из нее отказ в удовлетворении требований о взыскании договорной неустойки за отказ заказчика от договора возмездного оказания услуг представляются спорными. В Постановлении Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» указано, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила (например, в ней закреплено, что такое соглашение ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, либо такой запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы).

ВАС подчеркивал: если норма не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, указанные в п. 3 упомянутого Постановления, она должна рассматриваться как диспозитивная. В таком случае отличие условий договора от содержания данной нормы само по себе не может служить основанием для признания этого договора или отдельных его условий недействительными по правилам ст. 168 ГК.

Исследуя положения ст. 782 ГК, ВАС заключил, что положения ст. 782 Кодекса, дающие каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора, не исключают возможность согласования сторонами иного режима определения последствий отказа от договора (например, полное возмещение убытков при отказе от договора со стороны как исполнителя, так и заказчика) либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг (в частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне).

Анализируя природу свободы договора, ВАС указал, что согласно п. 4 ст. 421 ГК условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (ст. 422 Кодекса). В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

Однако, рассматривая положение о буквальном толковании договора, предусмотренном ст. 431 ГК, Высший Арбитражный Суд заключил: применяя названные положения, судам следует учитывать, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом, исходя из ее существа и целей законодательного регулирования. То есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в этой норме слов и выражений, но и цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило. Отсылка ВАС на «цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило» предоставляет судам неограниченный простор для оценки условий договоров, что может привести к принятию спорных решений.

Двойственный подход к трактовке закона со стороны высших судов приводит к формированию противоречивой практики, в связи с чем видится необходимым обобщить судебную практику по вопросам взыскания договорной неустойки и о ее пределах в целях единообразного применения законодательства РФ.