Изменения в уголовное законодательство
Категоризация преступлений по степени тяжести (Федеральный закон от 17 июня 2019 г. № 146-ФЗ).
Данным Законом внесены изменения в ст. 15 УК РФ (категории преступлений), и с момента его вступления в силу неосторожные преступления могут относиться к категории тяжких, если предусмотренное за их совершение наказание составляет от 10 до 15 лет лишения свободы. Кроме того, установлен отсутствовавший ранее верхний предел размера наказания в виде лишения свободы за неосторожные преступления, которые могут относиться к преступлениям средней тяжести, – 10 лет лишения свободы.
Напомню, что определение категории преступления имеет значение главным образом для сроков давности привлечения к уголовной ответственности и условно-досрочного освобождения.
Таким образом, названные законодательные изменения направлены на ужесточение ответственности лиц, обвиняемых в неосторожных преступлениях, – т.е. законодатель вновь видит основным способом борьбы с преступностью не неустранимость наказания, а его суровость. Оцениваю поправку как карательную.
Изменены специальные правила назначения наказания за совершение преступлений, предусмотренных ст. 210, 210.1 УК РФ (Федеральный закон от 1 апреля 2019 г. № 46-ФЗ).
Со вступлением в силу данных поправок в случае признания лица виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 210, 210.1 УК РФ:
- максимальный срок наказания при частичном или полном сложении сроков лишения свободы при назначении наказаний по совокупности преступлений составляет 30 лет при совокупности преступлений и 35 лет – при совокупности приговоров;
- в качестве исправительного учреждения может быть избрана тюрьма (при назначении наказания свыше 5 лет лишения свободы);
- невозможно назначение наказания ниже низшего предела или более мягкого вида наказания, чем предусмотрены соответствующими статьями УК РФ;
- не может быть применено условное осуждение.
Кроме того, указанным Законом ужесточена уголовная ответственность за преступления, предусмотренные ч. 1–4 ст. 210 УК РФ (существенно повышены размеры штрафов), криминализировано участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей преступных сообществ (ч. 1.1 ст. 210 УК РФ) и занятие высшего положения в преступной иерархии (ст. 210.1 УК РФ).
Таким образом, несмотря на многочисленные общественные дискуссии о необоснованной дополнительной квалификации действий обвиняемых по ст. 210 УК РФ для предпринимателей, законодатель под предлогом борьбы с лидерами преступных сообществ ужесточил ответственность по названной статье. Полагаю, это весьма показательно характеризует отношение власти к упомянутому общественному обсуждению, а также ярко демонстрирует, что ужесточение квалификации и наказания исходит не от правоприменителя, а является практическим ответом на запрос власти. Эту поправку также оцениваю как карательную.
Расширен перечень преступлений, по которым возможно освобождение от уголовной ответственности по ч. 2 ст. 76.1 УК РФ (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 533-ФЗ).
Теперь в случае возмещения ущерба потерпевшему и в двойном размере – государству освобождению от уголовной ответственности подлежат также лица, впервые совершившие неквалифицированные нарушения авторских и смежных прав (ст. 146), изобретательских и патентных прав (ст. 147), специальное мошенничество (ст. 159.1–159.6), присвоение и растрату (ст. 160) или причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребление (ст. 165), а также так называемое предпринимательское мошенничество (ч. 5–7 ст. 159 УК РФ).
Как видим, законодатель в уходящем году не только ужесточал уголовную ответственность, но иногда проявлял себя либерально. Жаль, что перечисленные статьи в неквалифицированном виде применяются в отношении предпринимателей крайне редко, что связано с тем, что пороговые суммы крупного и особо крупного размера давно отстают от инфляции. Тем не менее поправка, на мой взгляд, может способствовать прекращению хотя бы некоторых уголовных дел с применением судебного штрафа, поэтому оцениваю ее как позитивную.
Продлена амнистия капиталов (Федеральный закон от 29 мая 2019 г. № 112-ФЗ).
Предусмотренное ч. 3 ст. 76.1 УК РФ основание освобождения от уголовной ответственности для лиц, подавших специальные декларации, распространено на преступления, совершенные до 1 января 2019 г.
Мне, например, не известен ни один случай применения данной нормы для освобождения от уголовной ответственности, но законодатель действие нормы регулярно продлевает. Поправка вряд ли будет часто применяться на практике, но ее все же можно отнести к разряду либеральных.
Установлены специальные правила замены наказания в виде лишения свободы принудительными работами (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 540-ФЗ).
Ранее ст. 80 УК РФ определяла общие сроки, отбытие которых необходимо для подачи ходатайства о замене неотбытой части наказания более мягким видом. В результате внесенных изменений в отношении замены неотбытой части наказания в виде лишения свободы принудительными работами установлены самостоятельные требования – подобная замена возможна после фактического отбытия осужденным к лишению свободы за совершение:
- преступления небольшой или средней тяжести – не менее 1/4 срока наказания;
- тяжкого преступления – не менее 1/3 срока наказания;
- особо тяжкого преступления – не менее половины срока наказания.
Данное изменение можно оценить нейтрально как систематизирующее существующий порядок.
Введена уголовная ответственность за воспрепятствование оказанию медпомощи (Федеральный закон от 26 июля 2019 г. № 206-ФЗ).
Законодатель криминализировал действия в любой форме, направленные на воспрепятствование в законной деятельности медработника по оказанию медицинской помощи, если они повлекли причинение тяжкого вреда здоровью или смерть пациента. В этих целях УК РФ был дополнен ст. 124.1. При этом преступление, указанное в ч. 1 данной статьи, является преступлением небольшой тяжести (максимальное наказание – 2 года лишения свободы), а предусмотренное ч. 2 – относится к преступлениям средней тяжести (максимальное наказание – 4 года лишение свободы).
Полагаю, в данном случае законодатель пошел на поводу у Следственного комитета РФ, который последовательно усиливает влияние на сферу оказания медпомощи. Следовало бы оценить данную поправку, которая вводит дополнительное основание для привлечения лиц к уголовной ответственности, в качестве карательной, однако предвижу, что эта норма, как и ряд других статей УК РФ, содержащих в себе слово «воспрепятствование», не будет применяться на практике. В связи с этим оцениваю введение в УК РФ новой статьи как формальность, а не реальное изменение в положительную или негативную сторону.
Закреплено дополнительное специальное основание освобождения от уголовной ответственности за невыплату заработной платы (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 533-ФЗ).
Статья 145.1 УК РФ дополнена примечанием, указывающем на то, что лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное упомянутой статьей, освобождается от уголовной ответственности, если в течение 2 месяцев со дня возбуждения дела в полном объеме погасило задолженность по выплате зарплаты, пенсии, стипендии, пособия и иной установленной законом выплате, а также уплатило предусмотренные законом проценты (выплатило денежную компенсацию).
Введение подобных примечаний показало хороший результат в части увеличения собираемости налогов и сборов, и очевидно, что законодатель решил распространить данный опыт на ст. 145.1 УК РФ. Полагаю, что подавляющее большинство уголовных дел по этой статье будут заканчиваться прекращением с учетом положений примечания, а значит, сократится число осужденных, что можно только приветствовать. Поэтому оцениваю поправку как либеральную.
Введена уголовная ответственность за заведомо ложное экспертное заключение (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 520-ФЗ).
Уголовный кодекс РФ дополнен ст. 200.6, устанавливающей уголовную ответственность за дачу экспертом, уполномоченным представителем экспертной организации заведомо ложного заключения в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, если это повлекло причинение крупного ущерба, а также причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью или смерть.
Власти обращают пристальное внимание на обеспечение исполнения госконтрактов, а потому законодатель при принятии названной поправки пошел по излюбленному пути: решать экономические проблемы путем криминализации деяния либо ужесточения наказания. Поскольку я заведомо сомневаюсь относительно частоты применения новой статьи, оцениваю ее как условно-карательную.
Изменено описание объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 327 УК РФ (Федеральный закон от 26 июля 2019 г. № 209-ФЗ).
Названная статья дополнена ч. 2–3, предусматривающими ответственность за подделку паспорта гражданина или удостоверения, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях их использования или сбыт таких документов.
Кроме того, введен дополнительный особо квалифицированный признак подделки, изготовления и оборота официальных документов – совершение данного преступления с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (ч. 4 ст. 327 УК РФ).
Фактически в данном случае речь идет не о криминализации какого-либо деяния, а об ужесточении наказания за подделку и сбыт документа, удостоверяющего личность (ранее эти деяния наказывались по ч. 1 той же статьи). Видимо, законодатель руководствовался тем, что именно подделка паспорта или удостоверения на практике являлись наиболее частыми случаями совершения обсуждаемого преступления. Однако по каким причинам за подделку паспорта или удостоверения следует наказывать строже, чем за подделку иного официального документа, непонятно. Оцениваю поправку как карательную, трудно понять логику законодателя, на мой взгляд, она здесь не просматривается.
Изменения в уголовно-процессуальное законодательство
Начали работу апелляционные и кассационные суды общей юрисдикции (Федеральный закон от 11 октября 2018 г. № 361-ФЗ).
С 1 октября 2019 г. в новой редакции действуют гл. 45.1 УПК РФ, регулирующая обжалование в апелляционную инстанцию, а также гл. 47.1 УПК РФ, посвященная кассационному обжалованию.
Апелляционная инстанция подверглась менее серьезному реформированию – изменения коснулись только двух видов решений: приговоров или иных решений верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, которые теперь обжалуются в судебную коллегию по уголовным делам апелляционного суда общей юрисдикции и приговоров или иных решений окружного (флотского) военного суда, подлежащих обжалованию в апелляционный военный суд.
Более существенная модернизация проведена в отношении третьей инстанции:
- введено разделение на сплошную и выборочную кассацию. Рассмотрение жалоб в кассационном порядке на приговоры и иные итоговые решения судов первой инстанции, а также апелляционные приговоры стало обязательным, поскольку судья кассационной инстанции теперь наделен полномочиями по решению вопроса о наличии или отсутствии оснований для передачи кассационной жалобы на судебный акт нижестоящего суда в суд кассационной инстанции для рассмотрения по существу только в отношении жалоб на промежуточные решения;
- существенно изменена подсудность кассационных жалоб. Полномочиями пересматривать решения в кассационном порядке наделены только четыре органа: судебная коллегия по уголовным делам кассационного суда общей юрисдикции, судебная коллегия по уголовным делам кассационного военного суда, судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ и судебная коллегия по делам военнослужащих ВС РФ;
- изменился порядок подачи жалобы и ее подготовки к судебному разбирательству, который с октября 2019 г. зависит от вида кассации: в порядке сплошной кассации жалоба подается через суд первой инстанции, принявший обжалуемое решение, на который возлагается обязанность по подготовке судебного заседания суда кассационной инстанции, в порядке выборочной – непосредственно в суд кассационной инстанции.
Стоит обратить внимание, что дополнительное регулирование с целью минимизировать возможные ошибки правоприменителей на переходном этапе должны обеспечить постановления Пленума ВС РФ «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции» от 25 июня 2019 г. и «О некоторых вопросах, связанных с началом деятельности кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции» от 9 июля 2019 г.
Изменения направлены на усиление объективности рассмотрения уголовных дел судами апелляционных и кассационных инстанций. Отныне в большинстве случаев апелляционные и кассационные жалобы будут рассматриваться судьями, которые не являются подчиненными по отношению к председателям судов, вынесших обжалуемые решения. Это, по идее, должно увеличить количество отмен решений судов первой инстанции в апелляции и кассации, так что оцениваю поправку в качестве либеральной, хотя и у нее есть недочеты. Например, непонятно, почему промежуточные судебные решения об избрании меры пресечения и о продлении сроков содержания под стражей должны в кассационном порядке проверяться в режиме выборочной, а не сплошной кассации. Однако радуемся и таким позитивным изменениям и ждем информации, как все это будет работать.
Уточнено положение о запрете применения заключения под стражу в качестве меры пресечения к обвиняемым по экономическим составам (Федеральный закон от 2 августа 2019 г. № 315-ФЗ).
Законодатель изменил критерий, при соблюдении которого невозможно заключение под стражу лиц, обвиняемых в совершении отдельных экономических составов.
Согласно ранее действовавшей редакции заключение под стражу не применялась к подозреваемым или обвиняемым по ст. 159–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также по ст. 171–174, 174.1, 176–178, 180–183, 185–185.4, 190–199.4 УК РФ.
Теперь в результате внесения изменений в п. 1.1 ст. 108 УПК РФ:
- изменен перечень преступлений, подпадающих под действие указанной статьи: так, первый блок составов дополнен ст. 201 УК РФ. Кроме того, так называемое «предпринимательское мошенничество», предусмотренное ч. 5–7 ст. 159 УК РФ, отнесено ко второй группе составов преступлений, не требующих установления дополнительного критерия – совершение в сфере предпринимательской деятельности. Также внесены технические исправления в части исключения указания на статьи УК РФ, утратившие силу;
- названный критерий конкретизирован для первой группы составов. С августа 2019 г. не могут быть заключены под стражу (за исключением случаев, прямо предусмотренных законом) подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1–4 ст. 159, 159.1– 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 и 201 УК РФ, если эти преступления совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях такой деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им управленческих полномочий либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности.
Российский законодатель традиционно проводит линию борьбы с правоприменением, носящим чрезмерно строгий и зачастую необоснованный характер по отношению к предпринимателям. За последнее время законодательных изменений и разъяснений ВС РФ, запрещающих заключать под стражу по предпринимательским составам преступлений, было, по всей видимости, так много, что правоприменители (судьи, следователи и прокуроры) решили не обращать на них внимания и продолжают заполнять следственные изоляторы представителями бизнеса.
Это, конечно, шутка, но доля правды в ней есть. Поправки, будучи либеральными, по факту практически не работают. Впрочем, законодатель хотя бы пытается, и это направление движения следует оценить как позитивное. Жаль, что практически безрезультатное.
Конкретизировано содержание постановления о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей (Федеральный закон от 2 августа 2019 г. № 315-ФЗ).
Часть 8 ст. 109 УПК дополнена новыми требованиями, предъявляемыми к названному ходатайству. Так, в постановлении о возбуждении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должны указываться:
- сведения о следственных и иных процессуальных действиях, произведенных в период после избрания меры пресечения или последнего продления срока стражи;
- основания и мотивы дальнейшего продления срока стражи;
- если одним из мотивов продления срока содержания обвиняемого под стражей является необходимость производства следственных и иных процессуальных действий, приведенных в предыдущих ходатайствах, – причины, по которым эти действия не были произведены в установленные ранее сроки содержания под стражей.
Кроме того, к упомянутому постановлению предписано прилагать постановления о продлении срока предварительного следствия или дознания.
В целом подобные требования к содержанию ходатайств о продлении сроков содержания под стражей и ранее в большинстве случаев применялись на практике, однако отныне это требование закреплено в законе. Поправку можно покритиковать, так как, по моим оценкам, она является неполной и недостаточной. Например, также было бы целесообразным обязать следователя представлять протоколы всех проведенных следственных и процессуальных действий за истекший с момента предыдущего продления период. Это установило бы реальный судебный контроль за отсутствием волокиты по делу. Тем не менее оцениваю поправку в качестве положительной с точки зрения стороны защиты, поскольку она повышает уровень правовых гарантий для лиц, подвергающихся уголовному преследованию.
Предусмотрены дополнительные основания наложения ареста на имущество (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 530-ФЗ).
В результате внесения изменений в ст. 160.1 УПК РФ, ранее регулировавшую меры по обеспечению только гражданского иска, следователь и дознаватель с января 2019 г. вправе принять меры по наложению ареста также для обеспечения конфискации имущества, возмещения причиненного вреда, взыскания штрафа и других имущественных взысканий.
Данную поправку оцениваю нейтрально, поскольку, во-первых, практика давно шла по пути расширения оснований для наложения ареста на имущество, а во-вторых, на мой взгляд, цели ареста действительно совпадают с необходимостью возмещения имущественных взысканий по уголовному делу.
Вместе с тем, с учетом откровенно карательной судебной практики наложения арестов на имущество, считаю, что законодателю давно пора обратить внимание на эту проблему. В частности, внести изменения в ст. 115 УПК РФ, указав, что без заявленного гражданского иска или иных потенциальных имущественных взысканий, предусмотренных законом, наложение ареста на имущество запрещено, а стоимость имущества, на которое наложен арест, не может превышать размер взысканий.
Установлены дополнительные требования к производству следственных действий по уголовным делам об экономических преступлениях (Федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 533-ФЗ).
С 1 января 2019 г. вступила в силу ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ, предусмотревшая дополнительные требования к порядку производства следственных действий по уголовным делам об экономических преступлениях. Приведенная норма запрещает применение в ходе любых следственных действий по данной категории дел мер, которые могут повлечь приостановление законной предпринимательской деятельности.
С целью обеспечения больших гарантий прав субъектов предпринимательской деятельности указанным Законом УПК РФ также дополнен ст. 164.1, регламентирующей специальный порядок изъятия электронных носителей информации и копирования с них данных в ходе следственных действий. В соответствии с требованиями новой статьи изъятие электронных носителей при расследовании уголовного дела по экономическим статьям не допускается, за исключением случаев, прямо предусмотренных законом (назначение судебной экспертизы, наличие судебного решения, информация, находящаяся на электронном носителе, хранится или используется незаконно или может быть использована для совершения новых преступлений, либо ее копирование невозможно).
Данную поправку как направленную на усиление правовых гарантий для лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, оцениваю позитивно, но существенного практического значения она, на мой взгляд, не имеет. К тому же при желании правоприменитель всегда найдет способ обойти установленный запрет.
Введено обязательное аудиопротоколирование судебных заседаний (Федеральный закон от 29 июля 2018 г. № 228-ФЗ).
С 1 сентября 2019 г. во всех судах в ходе заседания первой и второй инстанций стало обязательным ведение протокола не только в письменной форме, но и с использованием средств аудиозаписи. При этом стороны процесса наделены правом на ознакомление как с письменным протоколом, так и с аудиозаписью, а также на получение копии указанных протоколов и подачи замечаний на них.
Это долгожданная поправка, о необходимости которой представители стороны защиты говорили очень давно. Оцениваю ее положительно. Она только недавно введена в действие, и остается надеяться, что аудиопротоколирование исключит факты искажения протоколов и их «подгонки» под принятые судом решения, которые ранее носили не единичный характер.
Постановления Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам
Внесены изменения в постановление Пленума ВС РФ от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» (Постановление от 26 февраля 2019 г. № 1).
Дано судебное толкование обязательному признаку преступлений, предусмотренных ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ – цели придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом. Под такой целью Пленум ВС РФ понимает «сокрытие преступного происхождения, местонахождения, размещения, движения имущества или прав на него».
Кроме того, дано указание на возможность признания предметом названных преступлений электронные денежные средства и криптовалюту. Также постановление дополнено положениями о порядке установления размера преступления: крупный и особо крупный размер должен определяться исходя из фактической стоимости предмета на момент начала осуществления первой финансовой операции или сделки с ним, а при отсутствии таких сведений – на основании заключения эксперта или специалиста.
Постановлением также внесены технические изменения в части приведения указанного в постановлении размера крупного ущерба в соответствие с действующим законодательством.
Принято Постановление о судебной практике по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 238 УК РФ (от 25 июня 2019 г. № 18).
Верховный Суд РФ акцентировал внимание правоприменителей на обязательном условии наличия в действиях лица состава преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ – реальность опасности товаров, продукции, работ или услуг для жизни или здоровья человека, о которых, по мнению высшего судебного органа, может свидетельствовать наличие на момент реализации, хранения или перевозки таких конструктивных недостатков, которые при употреблении или ином использовании этих товаров и продукции в обычных условиях могли повлечь смерть или причинение тяжкого вреда здоровью человека.
Кроме того, даны разъяснения о лицах, которые могут быть признаны потерпевшими от указанного преступления: такой процессуальный статус может получить любое физическое лицо независимо от наличия договорных отношений с субъектом, осуществлявшим сбыт, хранение или перевозку товаров или выполнявшим услуги.
В постановлении также прояснен вопрос о субъекте рассматриваемого преступления: виновным может признаваться как руководитель организации, ИП или их работник, так и лицо, фактически осуществляющее производство и оборот продукции и товаров, выполнение работ, оказание услуг без госрегистрации юрлица.
Принято Постановление «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления» (от 26 ноября 2019 г. № 48).
Указанное постановление существенно расширило понимание термина «иные документы», внесение заведомо ложных сведений в которые влечет уголовную ответственность: помимо документов, служащих основанием для исчисления и уплаты налогов и (или) сборов, к ним теперь также относятся любые документы, включение в которые ложных сведений может служить способами уклонения от уплаты налогов, сборов, страховых взносов.
Расширен круг лиц, которые могут быть признаны субъектами налоговых преступлений. Так, виновным по ст. 198 УК РФ теперь также может быть признано лицо, занимающееся частной практикой; по ст. 199 – лицо, уполномоченное в силу закона либо на основании доверенности подписывать документы, представляемые в налоговые органы организацией; по ст. 199.1 – уполномоченный представитель организации, нотариус, занимающийся частной практикой, а также адвокат, учредивший адвокатский кабинет.
Высший судебный орган призвал обращать особое внимание на соблюдение принципов НК РФ – в частности: все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (плательщика сбора, страховых взносов, налогового агента) и положений об обратной силе закона – уплаченные до 10 августа 2017 г. (дата вступления изменений в силу) страховые взносы входят в состав исчисляемых при этом платежей, только если это приведет к уменьшению доли не уплаченных физлицом или организацией платежей в совокупности за соответствующий период.
В то же время ВС РФ, на мой взгляд, недальновидно исключил из нового постановления определение сокрытия имущества для целей ст. 199.2 УК РФ, т.е. в данном вопросе отныне будет неопределенность, позволяющая правоприменителю трактовать норму в карательном ключе.
Безусловно, это далеко не все изменения, которые были приняты в уходящем году. С точки зрения либерализации законодательства его можно оценить как средний. Были и однозначно позитивные изменения, особенно в уголовно-процессуальном законе, среди которых можно выделить, прежде всего, введение нового апелляционного и кассационного порядка обжалования судебных решений, а также обязательного аудиопротоколирования. Однако уголовное законодательство менялось в основном в карательном направлении: вводились новые составы преступлений, ужесточалось наказание, менялись категории преступления. Вряд ли адвокатам подобные изменения понравятся.
В общем это, пожалуй, стандартный для законодателя год: движения много, но в правильном направлении – не очень. Правильным направлением, на мой взгляд, является расширение подсудности уголовных дел, рассматриваемых присяжными, – полагаю, это самый короткий путь к повышению справедливости в уголовном судопроизводстве. Последние результаты рассмотрения дел о преступлениях, предусмотренных ст. 105 УК РФ, которые с недавнего времени подсудны присяжным, это демонстрируют.
Также давно назрела необходимость кардинального изменения ст. 210 УК РФ. Действие этой нормы должно использоваться для борьбы лишь с настоящими преступными сообществами, а не с субъектами предпринимательской деятельности, как происходит в настоящее время. Пришло время кардинального пересмотра пороговых размеров крупного и особо крупного размера для большинства составов экономических преступлений. Эти размеры не пересматривались очень давно и существенно отстают от экономических реалий. Так что законодателю в наступающем году есть на чем сосредоточить активность. А нам, адвокатам, желаю побольше объективности и справедливости, которых сегодня зачастую не хватает.
