17 декабря 2018 г. Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (далее – СПЧ) опубликовал рекомендации о необходимости принятия мер для обеспечения соблюдения принципов открытости и законности в учреждениях уголовно-исполнительной системы (далее – рекомендации).
По оценке Совета, Кировская область попала в число требующих особого внимания регионов, в которых чаще нарушаются права осужденных. Отмечу, что, по нашим данным, в Кировской области не было выявлено случаев пыток и издевательств в исправительных учреждениях. На мой взгляд, это связано не с действительно благоприятной обстановкой, а с тем, что осужденные боятся жаловаться, даже когда приезжают члены общественной наблюдательной комиссии или уполномоченный по правам человека: им ведь и дальше придется отбывать наказание в этом учреждении. Жалобы, как правило, появляются тогда, когда осужденный находится уже на свободе.
В сентябре 2017 г. «АГ» писала о том, что адвоката не допускали к заключенному, который сообщил о пытках и издевательствах в ИК-6. Со слов адвоката, которая работала с ним по делу, к нему пытались провести какую-то женщину, которую представили как адвоката Кругликову, ее саму к осужденному не пускали, тянули время, чтобы исчезли следы насилия. В итоге были осуждены не сотрудники колонии, а лицо, заявившее о применении к нему насилия.
Соблюдение принципов открытости и законности в учреждениях УИС – вопрос, волнующий и адвокатское сообщество. Выскажу свое мнение по некоторым рекомендациям СПЧ.
Предложения СПЧ – «за» и «против»
В рекомендациях Совета отмечено, что успешное реформирование УИС в нашей стране возможно только при существенном сокращении численности заключенных. С этим нужно согласиться. Однако пока в судебной системе все с точностью до наоборот: реальное лишение свободы за экономические преступления получают даже инвалиды-колясочники. Такова судебная практика Кировской области. Думаю, и многих других регионов России.
Хочу обратить внимание на предложение создать в каждом регионе единую базу данных о задержанных (п. 10.1 рекомендаций). На мой взгляд, инициатива верная. Но вот кому давать доступ к этой системе – нужно продумать. Адвокаты и родственники сомнений не вызывают. Что касается членов ОНК, общественных советов при территориальных органах ФСИН и МВД России… Не получится ли так, что некоторые представители этих общественных организаций будут злоупотреблять правом?
Очень хорошая идея – создать в каждом территориальном органе ФСИН России единое безопасное помещение и направлять туда обвиняемых и осужденных, заявивших о совершении в отношении них преступления (п. 11.3 рекомендаций). Но представляется, что в жизнь это воплотить нереально. Такие помещения надо создавать в каждой колонии. Иначе появятся проблемы транспортировки из колонии в территориальный орган. Например, сейчас в Кировской области остро стоит вопрос о транспортировке в дальние колонии – дорог нет. И полномочия по направлению осужденного в единое безопасное помещение нужно предоставить начальнику колонии. Но тут возникает вопрос: а если злоупотребляет начальник? В таких случаях теряется смысл в организации единого безопасного помещения. Полагаю, реализация этого предложения Совета будет эффективна, если удастся решить вопрос о ликвидации дальних колоний.
Заслуживает внимания предложение расширить применение в воспитательной работе с заключенными поощрений (п. 11.5 рекомендаций). Это будет способствовать исправлению осужденного. Сейчас же после подачи заявления об УДО неугодному заключенному назначается наказание, например за то, что не поздоровался с сотрудником ФСИН или не протер пыль на лампочке, до которой осужденный физически не может достать, и т.д.
По мнению членов СПЧ, необходимо отменить норматив количества явок с повинной как критерий оценки работы учреждений УИС; ввести в практику, что все явки с повинной должны проверяться сотрудниками центрального аппарата или по их поручению и под их контролем с использованием методов психофизиологической экспертизы (п. 11.10 рекомендаций). Это предложение можно только приветствовать.
На днях «АГ» писала о законопроекте, предусматривающем обязательное присутствие адвоката при заявлении о явке с повинной и видеофиксацию хода его принятия в случае отсутствия защитника. Я считаю, что более правильным было бы только в присутствии защитника, так как видеофиксация возможна после психологического воздействия и потом сложно будет что-то доказать.
Реализация многих рекомендуемых мер по лечебному питанию, медицинскому обслуживанию, обучению, социальному обеспечению, вероисповеданию приведет к улучшению «климата» в колонии.
Внедрение инструкции о порядке ознакомления заинтересованных лиц, в том числе адвокатов, с медицинской документацией лиц, находящихся в местах принудительного содержания (п. 11.9 рекомендаций), поддерживаю. На сегодняшний день, чтобы собрать необходимые медицинские документы осужденного, надо пройти все круги ада.
Совет предлагает обеспечить контроль ФСИН России за достаточностью количества кабинетов для встреч с адвокатами (п. 11.11 рекомендаций). А если их вообще нет? Надо сначала везде их создать, а потом уже контролировать их достаточность. Наличие кабинета – большой плюс для работы адвоката с осужденным. Когда подзащитный понимает, что его и адвоката видят, но не слышат, он с большим доверием общается со своим защитником.
СПЧ предложил разработать методические рекомендации по проведению проверки обращений о применении пыток и жестокого обращения (п. 11.12 рекомендаций). Это было бы здорово. Но при условии, что камеры видеонаблюдения будут на всей территории колонии, т.е. не окажется «слепых» зон, и при доказывании события обязательным станет предоставление записи видеонаблюдения.
Остальные требования этого пункта рекомендаций также важны: опрос заявителя, всех очевидцев и свидетелей происшествия, который должен производиться в отсутствие сотрудников учреждения; опрос сотрудников; описание выявленных телесных повреждений; проведение не позднее чем на следующий день судебно-медицинского исследования повреждений; незамедлительный допуск к заявителю адвоката или иного лица, оказывающего правовую помощь. Это действительно способствовало бы объективному и справедливому рассмотрению фактов. На сегодняшний день все доказательства обычно оказываются у сотрудников исправительного учреждения. При этом к осужденному, пострадавшему от незаконных действий, стараются не допускать адвоката, экспертизу своевременно не проводят. В итоге получается, что «он сам от отчаяния бился головой о стену», а потом оклеветал сотрудников колонии, за что против него возбудили уголовное дело.
Члены Совета считают, что при решении вопроса о допуске на свидание для получения осужденным юридической помощи в порядке ч. 4 ст. 89 УИК РФ к адвокатам следует приравнять представителей по доверенности, в том числе при подготовке и направлении жалобы в ЕСПЧ, правозащитной организации, и лиц, проводящих полиграфическое или психофизиологическое исследование (п. 11.27 рекомендаций). Я категорически против этого предложения в части представителей по доверенности и правозащитных организаций, и не потому, что я адвокат. Нам достаточно безграмотных частнопрактикующих юристов (речь не обо всех), которые ни за что не отвечают: ни за качество оказанной помощи, ни за деньги, которые они получили, и не платят налогов государству. Допускать их в сферу, где решаются человеческие судьбы, ни в коем случае нельзя. Что касается реализации этого предложения в отношении специалистов, проводящих полиграфическое или психофизиологическое исследование, либо других специалистов – считаю это возможным с согласия осужденного.
Поддерживаю идею СПЧ предусмотреть, что при обнаружении у заключенного телесных повреждений один экземпляр акта под роспись выдается ему, а другой по его требованию направляется защитнику (п. 11.37 рекомендаций). Поддержки заслуживает и предложение не допускать случаев отказа заключенного от помощи адвоката без предварительной конфиденциальной беседы между ними (п. 11.48 рекомендаций). Отмечу, что при этом должны соблюдаться упомянутые нововведения: своевременное освидетельствование, приглашение адвоката после заявления осужденного о применении к нему насилия и т.д.
СПЧ считает целесообразным ввести практику регулярных исследований сотрудников УИС на полиграфе на предмет их склонности к жестокости и насилию (п. 11.18 рекомендаций). Однако мне кажется, что такая практика не будет эффективной. Что это даст?
Предлагается также организовывать регулярные совещания помощников начальников территориальных органов ФСИН России по правам человека и привлекать к участию в них правозащитников и представителей ОНК (п. 11.21 рекомендаций). Но для чего? Обменяться информацией можно интерактивно – это экономит денежные средства.
Оборудовать все МСЧ УИС кабинетами телемедицины, реанимационными палатами и благоустроенными прогулочными дворами нереально (п. 11.23 рекомендаций). Это потребует больших материальных затрат. И непонятно, с какой целью вводить научно обоснованный норматив соотношения пролеченных и удаленных зубов (п. 11.28 рекомендаций)?
В целом многие предложения СПЧ способствовали бы реализации принципов открытости и законности в учреждениях УИС, но они требуют больших финансовых затрат. Надеяться, что все они будут реализованы в ближайшие годы, не приходится. И все же хотелось бы, чтоб хотя бы отдельные рекомендациями были воплощены в жизнь.
Декларативные предложения Коалиции «#БезПыток»
За реформу, которая должна привести к прекращению пыток в колониях, выступила также Коалиция «#БезПыток» – объединение правозащитных организаций, адвокатов, экспертов и медиа. Участники коалиции предложили срочные меры, направленные на профилактику, расследование пыток и наказание виновных. Однако, на мой взгляд, большинство из них носят декларативный характер.
Отдельный блок предложений посвящен видеофиксации: ввести требование о синхронном транслировании записей видеорегистраторов, носимых сотрудниками колоний, в органы прокуратуры. Предусмотреть уголовную ответственность за уничтожение и утрату видеозаписей. Храниться видеозапись должна не меньше года. Утвердить принцип презумпции гражданско-правовой ответственности казны РФ за пытки, если отсутствуют записи видеорегистраторов, подтверждающие, что пыток не было. Закрепить презумпцию виновности администрации колонии в случае отсутствия видеозаписи, подтверждающей их версию событий. Гарантировать доступ к видеозаписям для защитника заключенного. Не могу не согласиться с высказанными предложениями.
Между тем я категорически против того, чтобы при допуске к заключенным приравнивать к адвокатам иных лиц. Предлагая исключить на практике препятствия для контактов заключенных с защитниками, участники коалиции указывают, что защитниками должны считаться не только адвокаты, но и те, кто по доверенности представляет интересы заключенных. Также высказывается идея распространить на осужденных приравнивающую к адвокатам представителей заключенного в ЕСПЧ норму, которая действует для обвиняемых и подозреваемых. Причины, по которым я не могу поддержать эти предложения, я изложила ранее.
Также я против предложения «открывать доступ в колонию независимым наблюдателям», как предлагают участники коалиции. Колония – не проходной двор, и думать, что «независимый наблюдатель» наведет там порядок – утопия. Есть лица, которые по закону должны это делать: прокуратура, управомоченные по правам человека, ОНК. Этого достаточно.
Проблемы кировских адвокатов и пути их решения
Одна из проблем заключается в том, что заявление адвоката о намерении посетить подзащитного подписывает только начальник колонии. Иногда можно приехать, прождать целый день и уехать ни с чем, а расстояние от Кирова – 300 км. Для решения этой проблемы можно ввести алгоритм: адвокат по электронной почте направляет заявление в колонию накануне, а когда приезжает, ему выдают его уже с подписью начальника.
Ранее «АГ» писала, что в Чувашии была достигнута договоренность о том, что адвокаты будут заранее отправлять заявление о намерении посетить доверителя, содержащегося в исправительной колонии, на электронную почту учреждения, в котором тот находится.
Мы этот вопрос начали решать с руководством ФСИН РФ по Кировской области еще в 2018 г., но, поскольку у нас меняется руководитель ФСИН РФ по Кировской области, а процедура эта долгая, решение данного вопроса застопорилось, так как исполняющий обязанности не хочет брать на себя ответственность. Думаю, что такая проблема есть во всех регионах, и процедура предварительного подписания заявлений упростила бы проход адвоката на территорию колонии и позволила экономить его время. В некоторых колониях начальник подписывает заявления всего 15 минут (11:45–12:00). И если адвокат в процессе или на следственных действиях, то он в колонию не попадает. Поэтому следовало бы дополнить рекомендации таким предложением: упростить порядок прохода адвоката в колонию.
Еще одна проблема: адвокаты стоят в общей очереди с родственниками и прочими, даже когда подписывают заявление. Считаю, что у адвокатов должно быть право «преимущественного прохода» в колонию. И для работы защитников в каждой колонии должен быть свой кабинет, отвечающий требованиям законодательства.
Предложения общественности Кировской области
26 сентября 2018 г. мы совместно с УФСИН и Общественной палатой провели круглый стол на тему «Соблюдение прав осужденных, содержащихся в учреждениях ФСИН России по Кировской области». После мероприятия была принята резолюция.
Участники круглого стола приняли решение рекомендовать:
- правительству Кировской области – привести в порядок одну из областных дорог;
- Законодательному собранию – выйти с законодательной инициативой в Госдуму о внесении в ч. 1 ст. 60.9 УИК РФ изменений, направленных на содействие прохождению осужденными профессионального обучения или получению ими среднего профессионального образования по программам подготовки квалифицированных рабочих;
- УФСИН – внести изменения в ведомственные нормативные правовые акты с целью привлечения медицинских работников к службе;
- Общественной палате Кировской области – обратиться в Правительство РФ с просьбой о внесении изменений в Постановление Правительства от 14 июля 2014 г. № 649 «О порядке предоставления учреждениям и предприятиям уголовно-исполнительной системы преимуществ в отношении предлагаемой ими цены контракта» в части расширения перечня товаров (работ, услуг), в соответствии с которым при определении поставщиков (подрядчиков, исполнителей) заказчик обязан предоставлять учреждениям и предприятиям УИС преимущества в отношении предлагаемой ими цены контракта. Кроме того, обратиться в Минздрав России с просьбой о внесении изменений в приложение № 2 к Приказу Минздрава и Минюста от 9 августа 2001 г. № 311/242 в части упрощения медицинского освидетельствования осужденных и их представления к освобождению от отбывания наказания в связи с тяжелой болезнью.
Этот вопрос стоит на контроле Комиссии по общественной экспертизе, этике и регламенту ОПКО, его исполнение вынесено на очередное заседание комиссии – 5 февраля 2019 г. Под лежачий камень вода не течет, поэтому только общими усилиями всех заинтересованных структур мы сможем добиться проведения реформы системы УИС России.
