11 июня был опубликован проект постановления Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – проект).
Напомню, что Пленум неоднократно обобщал практику по вопросам указанной главы КоАП РФ: например, в Постановлении от 24 октября 2006 г. № 18 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Постановление № 18), а также в Постановлении от 24 марта 2005 г. № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Постановление № 5).
Некоторые наиболее значимые разъяснения «перекочевали» из указанных постановлений в проект. В целом при подготовке экспертных заключений адвокаты положительно оценили содержащиеся в проекте положения. Однако некоторые вопросы, возникающие на практике, либо вовсе не были освещены экспертами, либо проанализированы не до конца.
О малозначительных правонарушениях
Так, согласно абз. 7 п. 13 проекта, при привлечении к административной ответственности за правонарушения, предусмотренные ст. 12.8 и 12.26 КоАП, следует учитывать, что они не могут быть отнесены к малозначительным, а виновные в их совершении лица – освобождены от административной ответственности, поскольку управление водителем, находящимся в состоянии опьянения, транспортным средством, являющимся источником повышенной опасности, существенно нарушает охраняемые общественные правоотношения независимо от поведения правонарушителя (например, наличия раскаяния, признания вины), размера вреда, наступления последствий и их тяжести. Кроме того, повторное совершение указанных правонарушений уголовно наказуемо.
Приведенное разъяснение перешло в проект из Постановления № 5, согласно которому (абз. 3 и 4 п. 21) малозначительным правонарушением является действие или бездействие, хотя формально содержащее признаки состава административного правонарушения, но с учетом характера совершенного нарушения и роли нарушителя, а также размера вреда и тяжести наступивших последствий не представляющее существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений. При этом необходимо иметь в виду, что с учетом признаков объективной стороны некоторых правонарушений они ни при каких обстоятельствах не могут быть признаны малозначительными, поскольку существенно нарушают охраняемые общественные отношения. К ним, в частности, относятся правонарушения, предусмотренные ст. 12.8, 12.26 КоАП РФ.
Таким образом, в Постановлении № 5 упомянутые нормы КоАП РФ приведены в качестве примеров, которыми не исчерпываются составы нарушений, ни при каких обстоятельствах не являющиеся малозначительными (при этом необходимо учитывать, что Постановление № 5 посвящено не только гл. 12 КоАП РФ).
Напротив, абз. 7 п. 13 проекта сформулирован как numerus clausus, поэтому его расширительное толкование не допускается (к слову, аналогичное разъяснение содержалось в п. 10 Постановления № 18).
Насколько последовательной была правоприменительная практика в этом вопросе? Когда действовали оба постановления (№ 5 и № 18), практикой соответствующие разъяснения ВС РФ были восприняты довольно странно. В большинстве случаев, когда возникал вопрос об освобождении от административной ответственности в связи с малозначительностью правонарушений, предусмотренных гл. 12 КоАП РФ, но не относящихся к ст. 12.8, 12.26 Кодекса, суды расширительно толковали соответствующие разъяснения и указывали следующее: «учитывая, что административные правонарушения в области дорожного движения представляют особую опасность для окружающих и в силу состава административного правонарушения содержат существенное нарушение охраняемых общественных отношений, нет правовых оснований для признания деяния малозначительным». Такие выводы содержались, в частности, в постановлении Саратовского областного суда от 23 мая 2017 г. по делу № 4А-418/2017 (ч. 1 ст. 12.29 КоАП РФ), Решении ВС Республики Коми от 14 марта 2018 г. по делу № 21-185/2018 (ч. 4 ст. 12.16 КоАП РФ), решении Кингисеппского городского суда Ленинградской области от 18 октября 2017 г. по делу № 2-99/2017 (ч. 1 ст. 12.29 КоАП РФ).
На мой взгляд, правоприменители не просто совершенно неверно истолковали разъяснения Пленума ВС РФ, а не поняли, что именно хотела донести до судов высшая судебная инстанция. Если бы ВС РФ изначально задумывал разъяснить, что абсолютно все правонарушения, содержащиеся в гл. 12 КоАП РФ, представляют особую опасность для общества, в связи с чем лица, их совершившие, не могут быть освобождены от административной ответственности по малозначительности, то выразился бы, думается, следующим образом: «При этом необходимо иметь в виду, что с учетом признаков объективной стороны некоторых административных правонарушений они ни при каких обстоятельствах не могут быть признаны малозначительными, поскольку существенно нарушают охраняемые общественные отношения. К ним, в частности, относятся административные правонарушения, предусмотренные гл. 12 КоАП РФ ».
Однако Пленум ВС РФ не имел в виду такое толкование не только ни в одном из указанных постановлений, но и в обсуждаемом проекте – его выработала сама практика, которая на данный момент идет по неверному пути. В связи с этим соглашусь с адвокатом Ольгой Башковой в том, что пока преждевременно делать выводы относительно того, что положения проекта не вызовут вопросов при применении в конкретном деле.
Разъяснение, содержащееся в проекте и сделанное ранее в названных постановлениях, само по себе верно и не требует возражений. Однако с появлением проекта возникла необходимость направить практику в нужное русло, в том числе при помощи обзоров практики по таким делам, где:
– лицо было привлечено сотрудниками правоохранительных органов к административной ответственности (например, по ч. 1 ст. 12.29 КоАП РФ);
– далее оно оспорило постановление, указывая на малозначительность деяния, поскольку при совершении правонарушения отсутствовала опасность причинения вреда жизни и здоровью людей, их имуществу и т.д.;
– при обжаловании не вступившего в законную силу постановления суд не применил положения КоАП РФ о малозначительности исключительно на том основании, что ч. 1 ст. 12.29 КоАП РФ – это правонарушение в области безопасности дорожного движения;
– при обжаловании вступившего в законную силу постановления вышестоящий суд указал, что при рассматриваемых обстоятельствах совершения правонарушения нижестоящий суд необоснованно отказал в прекращении производства по делу в связи с малозначительностью нарушения и неверно применил разъяснения Пленума ВС РФ по этому вопросу. На этом основании вышестоящий суд истолковал разъяснения ВС РФ буквально, а не расширительно, и отменил постановление со ссылкой на ст. 2.9 КоАП РФ, прекратив производство по делу.
Только такой алгоритм действий, по моему мнению, способен привести как к всестороннему, полному и объективному рассмотрению дела, так и к решению задач, установленных в ст. 1.2, 24.1 КоАП РФ.
О преимущественном праве движения
Хотелось бы также обратить внимание на абз. 2 п. 14 проекта, согласно которому водитель транспортного средства, движущегося в нарушение Правил дорожного движения РФ (далее – ПДД) по недопустимой траектории (например, по обочине, во встречном направлении по дороге с односторонним движением) либо въехавшего на перекресток на запрещающий сигнал светофора, жест регулировщика, не имеет преимущественного права движения, и у других водителей (например, выезжающих с прилегающей территории или осуществляющих поворот) отсутствует обязанность уступить ему дорогу.
В дополнение к комментарию адвоката Ярослава Самородова отмечу, что практика ВС РФ уже не первый год складывается таким образом, что если водитель нарушает конкретное положение ПДД, независимо от наличия в его действиях признаков правонарушения у него не может быть преимущества перед другими участниками дорожного движения (Постановление от 28 ноября 2017 г. № 18-АД17-33, Постановление от 4 сентября 2015 г. № 46-АД15-29).
Указанная тенденция относительно новая и воспринимается нижестоящими судами довольно скептически. В основном суды, отчасти снимая с себя груз ответственности, направляют дело на новое рассмотрение, чтобы нижестоящий орган, принявший первоначальное решение, сам распределил ответственность между участниками ДТП.
С одной стороны, такая строго формализованная позиция судов соответствует п. 4 ч. 1 ст. 30.7 КоАП РФ, поскольку если оценить данный подход судов с научной точки зрения, можно прийти к выводу, что в рамках судебного контроля в сфере вмешательства в свободу усмотрения административных органов (с точки зрения открытой модели административного права) суды не выходят за пределы собственных полномочий (ultra vires), очерченных в ст. 30.7 КоАП РФ.
С другой стороны, суды не ограничены количеством возможностей возвращения дела на новое рассмотрение и в случае обжалования того же самого решения, оценивая деяние водителя, который имел бы преимущественное право, если бы не нарушил ПДД, применяют уже ставшую шаблонной формулу: «При прекращении производства по делу об административном правонарушении в связи с отсутствием в деянии лица события/состава административного правонарушения решение вопроса о виновности лица в нарушении ПДД нормами КоАП РФ не предусмотрено».
Кроме того, неоднократное возвращение дела на новое рассмотрение повышает вероятность истечения срока давности привлечения к административной ответственности. В такой ситуации водитель, которому изначально вменялось невыполнение установленного ПДД требования уступить дорогу транспортному средству, пользующемуся преимущественным правом проезда, оказывается в двусмысленном положении, поскольку при истечении срока давности вопрос о том, кто кому должен был уступить дорогу, суды уже не исследуют – они формально ссылаются на п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ и прекращают производство по делу.
Таким образом, в абз. 2 п. 14 проекта содержится действительно полезное и необходимое для судов разъяснение. Однако подлинные механизмы воплощения подобных разъяснений в жизнь нередко сталкиваются с проблемами административно-процедурного рода. Поэтому будет интересно наблюдать за тем, по какому пути в решении указанных вопросов пойдет практика. Тем не менее уже сейчас можно с уверенностью утверждать: проблемы, связанные с производством по такому делу, неизбежно возникнут. А значит, водителям, которым ошибочно вменялось нарушение требований ПДД о представлении преимущества другому участнику дорожного движения, впоследствии самому нарушившему ПДД и лишившемуся преимуществ, будет довольно трудно доказать их правоту.
