Недавно на сайте «АГ» была опубликована информация об обращении адвоката в ФПА РФ с вопросом, является ли протокол адвокатского опроса относимым и допустимым доказательством в суде. В своем письме адвокат обратил внимание на то, что в судебной практике сложился противоречивый подход к оценке составленных адвокатом письменных пояснений свидетеля, в связи с чем, по его мнению, необходимо обсудить данную тему.
Вопрос о возможности приобщения в судебном заседании письменных показаний свидетеля по уголовному делу, отказывающегося являться в суд, также остается открытым.
На наш взгляд, показания такого лица могут быть оформлены в форме акта опроса защитником в порядке п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ. Целесообразно ходатайствовать о приобщении такого документа к материалам дела вместе с заявлением ходатайства о привлечении соответствующего лица в качестве свидетеля. В случае если это отвечает интересам доверителя, возможно после получения соответствующим лицом статуса свидетеля ходатайствовать об отложении судебного заседания или приводе.
В практике рассмотрения уголовных дел встречаются ситуации, когда адвокату – представителю одной из сторон уже на стадии судебного следствия становится известно о лицах, которые не были привлечены к делу в качестве свидетелей, но их показания могут иметь значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. При данных обстоятельствах адвокат имеет право заявить ходатайство о привлечении названного лица к делу в качестве свидетеля, которое подлежит рассмотрению судом.
Вместе с тем могут возникать случаи, когда лицо, которое могло бы дать необходимые показания, по разным причинам отказывается явиться в судебное заседание (например, в связи с длительными сроками рассмотрения дела, опасениями, связанными с личностью обвиняемого, нахождением в командировке и др.). Практика показывает, что даже при удовлетворении ходатайства о привлечении соответствующего лица в качестве свидетеля суд может не воспользоваться своим правом на вынесение определения о вызове или приводе свидетеля (при его неявке без уважительных причин) или отложении судебного заседания в порядке ст. 272 УПК РФ со ссылкой на принцип разумного срока уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК РФ). Статья 281 УПК РФ об оглашении показаний свидетеля в данном случае также неприменима, поскольку свидетель еще не дал никаких показаний в рамках уголовного дела.
В судебной практике существует тенденция использования опросов лиц, отказывающихся являться в судебное заседание в качестве свидетелей, адвокатом – представителем одной из сторон. Делается это по аналогии с системой общего права, где развит и активно используется институт аффидевита (affidavit) – письменных показаний, сделанных под присягой уполномоченному лицу, включая адвокатов, или так называемого «профессионального заявления» (professional statement) – термин, применяемый в праве США для обозначения документа, составляемого адвокатом и имеющего такую же юридическую силу, что и аффидевит1.
В частности, английские Правила уголовного процесса (Criminal Procedure Rules) (п. 16.4) содержат положения о доказательственном значении письменного заявления свидетеля (written witness statement in evidence), в соответствии с которыми суд вправе принять письменное заявление свидетеля об известных ему обстоятельствах в качестве надлежащего доказательства по уголовному делу либо вызвать свидетеля для личного допроса в судебном заседании.
Самостоятельное доказательственное значение подобное заявление (называемое также «аффидевит») имеет в уголовном процессуальном законодательстве Канады (см., например, ст. 4.06 Правил уголовного процесса Верховного суда Онтарио)2.
Необходимо отметить, что право опрашивать лиц с их согласия прямо предусмотрено только для защитников по уголовному делу (п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ), в связи с чем возникает вопрос о допустимости использования аналогии закона с предоставлением такого права адвокатам – представителям иных участников уголовного судопроизводства. С нашей точки зрения, подобная аналогия представляется обоснованной в свете формулировки ч. 2 ст. 86 УПК РФ о праве потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств, а также Разъяснения № 1 Совета Адвокатской палаты г. Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката3.
В то же время любое процессуальное действие представителя по уголовному (и иному делу) должно отвечать интересам доверителя, а именно эффективному решению возникающих практических проблем. Соответственно, встает вопрос о реальном доказательственном значении информации, полученной в результате опроса лиц адвокатом, и, как следствие, целесообразности использования данного механизма.
Федеральная палата адвокатов в Методических рекомендациях по реализации прав адвоката, предусмотренных п. 2 ч. 1 ст. 53, ч. 3 ст. 86 УПК РФ и п. 3 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», исходит из принципиальной возможности признания акта адвокатского опроса в качестве самостоятельного доказательства, предусмотренного п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ и отвечающего требованиям ст. 84 этого же Кодекса.
По мнению ФПА РФ, «в акте должны найти отражение следующие данные: сведения об адвокате, проводившем опрос, с указанием адвокатского образования, адвокатской палаты субъекта РФ, в которых значится этот адвокат, его номер в соответствующем реестре и номер ордера, на основании которого он выполняет поручение по данному делу; фамилия, имя, отчество, дата и место рождения опрашиваемого лица, его место жительства, место работы, должность, домашний и рабочий телефоны, сведения о документах, удостоверяющих его личность, отношение к обвиняемому и потерпевшему; отметка о согласии на опрос. Акт опроса, как представляется, должен соответствовать требованиям, предъявляемым к протоколу допроса свидетеля (ст. 189–191 УПК РФ)».
Вместе с тем в протокол допроса свидетелей включается отметка о предупреждении лица об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, в связи с чем возникает вопрос о правомерности внесения такой отметки в акт адвокатского опроса и о доказательственной ценности такого акта в отсутствие отметки.
По мнению Конституционного Суда РФ, выраженному в Определении от 4 апреля 2006 г. № 100-О, проставление такой отметки в подтверждение того, что лицо было предупреждено адвокатом об уголовной ответственности, «означало бы придание – вопреки требованиям Конституции Российской Федерации и уголовно-процессуального законодательства – несвойственной ему процессуальной функции».
По результатам изучения судебной практики можно сделать вывод о том, что суды не признают подобные «акты» или «протоколы» опросов в качестве самостоятельных доказательств по делу
В частности, в уже упоминавшемся определении КС РФ, в котором рассматривается вопрос о соответствии Конституции РФ п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ, указано, что полученные защитником в результате опроса сведения могут рассматриваться как основание для допроса указанных лиц в качестве свидетелей или для производства других следственных действий, поскольку они должны быть проверены и оценены, как и любые другие доказательства, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – в рамках достаточности для разрешения уголовного дела.
Аналогичная позиция высказана и Верховным Судом РФ в Кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам от 10 августа 2006 г. по уголовному делу № 39-006-9, при рассмотрении которого встал вопрос о фальсификации защитником приобщенных к материалам дела протоколов опросов: «сведения, полученные защитником в результате опроса, могут стать доказательствами по уголовному делу только тогда, когда опрошенное защитником лицо подтвердит эти сведения на допросе, проведенном в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона дознавателем, следователем, прокурором или судом. Протокол опроса является лишь формой фиксации хода и результатов опроса»4.
Нижестоящие суды следуют изложенной позиции. Так, Апелляционное определение Амурского областного суда от 23 апреля 2013 г. по делу № 22-623/13 содержит вывод о том, что данный документ может использоваться лишь как основание для допроса соответствующих лиц в качестве свидетелей или для производства других процессуальных действий с целью их проверки и оценки, поскольку при таком опросе лицо не предупреждается об уголовной ответственности в порядке п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ и предусмотренное ст. 51 Конституции РФ право не свидетельствовать против самого себя и своих близких родственников такому лицу не разъясняется5.
Более лояльная позиция высказана в определении Санкт-Петербургского городского суда от 2 июля 2013 г. № 4489: «В соответствии со ст. 86 ч. 3 п. 2 УПК РФ защитник действительно вправе собирать доказательства путем опроса лиц с их согласия. Однако полученные в результате опроса лиц данные подлежат, как и все другие доказательства, в соответствии со ст. 87 УПК РФ проверке путем сопоставления их с другими доказательствами и в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ оценки с точки зрения относимости, допустимости и достоверности». Тем не менее в данном деле суд признал акт опроса составленным с нарушением требований ч. 5 ст. 164, 189 УПК РФ, а также указал, что соответствующее лицо было допрошено ранее в качестве свидетеля следователем и судом.
Указанный вывод соответствует ранее высказанной позиции Верховного Суда РФ относительно допустимости опроса лица, уже допрошенного по уголовному делу в качестве свидетеля (Постановление Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ о возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых обстоятельств от 20 января 2010 г. № 1PK10): «По смыслу ч. 3 ст. 86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства, в том числе и путем опроса лиц с их согласия, которые не являются свидетелями (потерпевшими) в установленном порядке». Следует отметить, что Адвокатская палата г. Москвы придерживается аналогичной позиции о недопустимости проведения адвокатского опроса параллельно с допросом свидетеля (Разъяснения (№ 1) Совета Адвокатской палаты г. Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката).
Таким образом, несмотря на то, что показания лица, которому известны существенные для уголовного дела обстоятельства, могут быть оформлены в форме акта опроса адвокатом в порядке п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ, суд, скорее всего, откажется признать такой документ в качестве самостоятельного доказательства.
В данном случае целесообразно ходатайствовать о приобщении такого документа к материалам дела вместе с заявлением ходатайства о привлечении опрошенного адвокатом лица в качестве свидетеля. Если это отвечает интересам доверителя, после получения опрошенным лицом статуса свидетеля возможно ходатайствовать об отложении судебного заседания или приводе.
1 29 Am Jur 2d Evidence.
2 Criminal Proceedings Rules for the Superior Court of Justice (Ontario), SI/2012-7 (http://laws-lois.justice.gc.ca/eng/regulations/SI-2012-7/FullText.html).
3 Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2003. Выпуск № 1. С. 30–31; 2004. Выпуск № 11–12 (13–14). С. 40–41; 2007. Выпуск № 1(39). С. 103–104. Сборник нормативных и информационных материалов за 2002–2014 гг.: Специальный выпуск Вестника Адвокатской палаты г. Москвы. – М., 2014. С. 108–109.
4 См. также Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2008 г. по делу № 69-О08-4сп.
5 См. также: Апелляционное определение суда Чукотского автономного округа от 11 февраля 2014 г. по делу № 22-4/14, № 1-64/13; Справка по результатам изучения практики применения норм уголовно-процессуального закона, регламентирующих обеспечение судом права на защиту обвиняемого (подсудимого), при рассмотрении уголовных дел Нижегородским областным судом по первой инстанции за период 2012 г. и 6 месяцев 2013 г. – «Бюллетень Нижегородского областного суда», № 11, ноябрь, 2013 г.
